Правители тьмы

"Это правда, сэр. Хвала высшим силам, что вы это видите", - сказал водитель. "Иногда мы можем получить их от подразделений, которые думают, что что-то должно прийти из Трапани, чтобы быть хоть сколько-нибудь хорошим. Если наши соседи хотят быть дураками, это не повод снимать кожу с наших носов ".

"Действительно, нет", - сказал Спинелло, но затем одернул себя. "При нынешнем положении дел ни один альгарвейец не может позволить себе быть дураком. Мы должны оставить это ункерлантцам ". После нескольких секунд очень заметного раздумья сержант кивнул.

Штаб бригады находился в маленькой деревушке под названием Убах, в паре миль к северо-западу от Пьюсума. Дорога туда заняла больше часа; хотя фургоны ункерлантцев могли пробираться по грязи, ничто не могло пробраться по ней очень быстро. Сержант указал на дом первого человека. "Это будет вашим, сэр. Я дам знать командирам полков, что вы здесь, чтобы вы могли встретиться с ними".

"Спасибо". Спинелло оглядел Убах с чем-то меньшим, чем подавляющее любопытство. Он уже видел больше ункерлантских деревень, чем когда-либо хотел. Несколько крестьян топали по улицам, изо всех сил стараясь уберечь свои длинные туники от грязи. Некоторые кивнули ему, когда фургон проехал мимо. Скорее, больше делали вид, что его не существует. Он тоже видел все это раньше. И тогда он сделал двойной обзор. Увидеть хорошенькую молодую каунианскую девушку в Убахе было последним, чего он ожидал. Она до боли напомнила ему Ванаи, хотя та была еще моложе и, подумал он, еще красивее. Указав в ее сторону, он спросил: "Что она здесь делает?"

"О, Ядвигай?" Сержант послал ей воздушный поцелуй. Он повысил голос: "Привет, милая!"

Белокурая девушка - Ядвигай - помахала в ответ. "Привет, сержант", - позвала она на хорошем альгарвейском. "Это там новый полковник?"

"Да, это так", - ответил сержант и послал ей еще один воздушный поцелуй.

"Она твоя?" Спинелло ткнул сержанта в ребра. "Ты счастливчик".

"О, нет, сэр!" Солдат, который вел его, казался шокированным.

"А". Спинелло мудро кивнул. "Значит, домашнее животное для одного из офицеров". Он вздохнул, снова пожелав, чтобы ему посчастливилось заполучить Ванаи во время остановки в Громхеорте.

Но сержант снова покачал головой. "Нет, сэр", - повторил он. "Ядвигай никому не принадлежит - я имею в виду, ни одному мужчине. Она принадлежит бригаде".

"Неужели?" Спинелло знал, что в его голосе прозвучало изумление. Он тоже видел больше последователей лагеря, чем когда-либо хотел. У Ядвиги не было их жесткого, горького взгляда. Во всяком случае, она напомнила ему дочь преуспевающего торговца: счастливую и находящуюся на грани избалованности.

"Есть, сэр", - ответил сержант, а затем, поняв, что имел в виду Спинелло, "Нет, сэр, не так! Она не наша шлюха. Мы бы убили любого, кто попытался бы проделать с ней что-нибудь подобное. Она наша… можно сказать, что нам повезло".

Спинелло почесал в затылке. "Вам лучше рассказать мне больше", - сказал он наконец. Сержант должен был знать, что случилось с большинством каунианцев, которых альгарвейцы привезли в Ункерлант. Спинелло задавался вопросом, знала ли Ядвигай.

"Ну, дело вот в чем, сэр", - сказал сержант, останавливая фургон перед домом первого человека. "Мы подобрали ее в деревне на западе Фортвега, когда впервые начали сражаться с жукерами Свеммеля, и с тех пор мы носим ее с собой. С тех пор нам тоже сопутствовала удача, и я не думаю, что среди нас есть мужчина, который не умер бы ради ее безопасности. Она ... милая, сэр. Вы понимаете, о чем я говорю?"

"Хорошо, сержант. Я не буду связываться с вашим талисманом удачи". Спинелло мог видеть, что любой другой ответ доставил бы ему неприятности с его новой бригадой, прежде чем он встретит в ней кого-либо, кроме этого парня, который его водит.

Он слез с повозки и зашел в хижину первого человека. Наряду со скамейками у стен, обозначавшими крестьянские дома ункерлантеров, в главной комнате стояли альгарвейская раскладушка, складной стол и стулья. На столе была прикреплена карта. Спинелло изучал его, пока сержант приносил его саквояж, ставил его рядом с койкой и снова выходил.

Несколько минут спустя офицеры начали приходить, чтобы поприветствовать своего нового командира. Бригада состояла из пяти полков. Четырьмя из них командовали майоры, пятым - капитан. Спинелло кивнул сам себе. Он тоже командовал полком в звании майора.

"Очень рад познакомиться с вами, джентльмены", - сказал он, кланяясь. "Судя по тому, что я увидел на карте, нам предстоит проделать большую работу, чтобы убедиться, что ублюдки короля Свеммеля останутся там, где им и место, но я думаю, мы справимся с этим. Скажу вам откровенно, я бы волновался намного больше, если бы с нами не было Ядвиги, чтобы убедиться, что все получилось хорошо ".

Офицеры уставились на него. Затем они расплылись в широких улыбках. Пара из них даже захлопала в ладоши. Спинелло тоже улыбнулся, по крайней мере, столько же себе, сколько своим подчиненным. Уверен как уверен, он получил свое новое командование с правильной ноги.

***

"С вашего любезного разрешения, миледи", - сказал полковник Лурканио, кланяясь, "я хотел бы снова пригласить графа Амату на ужин завтра вечером".

Краста побарабанила пальцами по косяку двери, в которой она стояла. "Ты должен?" - спросила она. "Мне не нравится слышать, как моего брата проклинают в доме, который является - был - его домом".

"Я понимаю это". Лурканио снова поклонился. "Я сделаю все возможное, чтобы убедить Амату быть умеренным. Но я был бы благодарен, если бы вы сказали "да". Он должен чувствовать себя... желанным гостем в Приекуле".

"Ты имеешь в виду, ему нужно почувствовать, что не все его ненавидят". Краста тряхнула головой. "Если он проклянет Скарну, я возненавижу его и дам ему знать об этом. Даже ты не делаешь этого ".

"За эту похвалу, какой бы она ни была, я благодарю вас". Лурканио еще раз поклонился. "Говоря профессионально, я вполне восхищаюсь вашим братом. Он скользкий, как оливковое масло. Не так давно мы думали, что он снова в наших руках, но он снова ускользнул у нас из рук ".

"Неужели он?" Краста старалась говорить как можно нейтральнее. Она была рада, что альгарвейцы не поймали Скарну, но знала, что Лурканио мог и сделает ее несчастной из-за того, что показал это. Смена темы и уступка в второстепенном вопросе показались ей хорошей идеей; с театральным вздохом она сказала: "Я полагаю, что Амату можно пригласить - завтра вечером, ты сказал?" - если он будет хорошо себя вести."

"Вы добры и щедры", - сказал полковник Лурканио - качества, в наличии которых мало кто мог обвинить Красту. Он продолжил: "Могу я также попросить вас еще об одном одолжении? Возможно ли, чтобы ваш повар подал что-нибудь другое, кроме говяжьего языка?"