Правовая структуризация и систематика

Согласно третьему, и, как представляется, наиболее адекватному (в обобщенном восприятии), подходу, специально-юридическое понятие процесса наделяется по отношению к процедуре более широким значением. Процедура, соответственно, рассматривается в качестве части процесса. Для примера можно указать на воззрения А.Г. Пауля, трактующего юридическую процедуру как такой структурный элемент (компонент, часть, подразделение) одноименного процесса, который представляет собой совокупность процессуальных правовых отношений, выделяемых в рамках какого-либо определенного корреспондирующего производства на основании специфики «материнских» материальных правовых нормативных установлений и отношений. Негативным аспектом такой трактовки является то, что понятие процедуры увязывается здесь только с сектором процессуального права и, как следствие, полностью «выводится за границы» области, представленной материальными составными элементами системы права.

В свою очередь, по мнению В.А. Тарасовой, «процедура – это только начальная форма урегулированности в деятельности соответствующих органов, которая при наличии объективной необходимости может перерасти в форму, именуемую процессом.» [176] .

В.Н. Иванова при анализе правоустановительного действия указывает на то, что юридический процесс реализуется через серию процедур, наделенных свойством последовательности. П.И. Кононов в отношении административного процесса указывает, что таковой представляет собою внешнюю правоприменительную деятельность компетентных субъектов публичной власти по разрешению конкретных юридических казусов (случаев, дел), возникающих на основе разносодержательных материальных правовых норм и осуществляемых в допустимых, с позиций позитивной правовой регламентации, процессуальных несудебных формах (процедурах). В.Я. Яковенко отмечает, что содержательное наполнение у юридического процесса шире, нежели у правовой процедуры. Это обусловлено тем, что правовой процесс реализуется через конкретные одноименные процедуры (притом что каждая из последних складывается или как макро-, или как микропроцедура). Хотя процесс и процедура тесно связанны между собой, это не нивелирует их самостоятельного значения, не приводит к совпадению. В.Е. Кузнеченкова (базируясь на данных налогового юридического сектора) выделяет такие элементы процесса, как: 1) правотворчество; 2) правовая охрана (правоохранительный процесс); 3) юридические производства и процедуры. Сам же процесс она воспринимает в качестве системы объединенных общей телеологией и имеющих юридическое значение поведенческих актов. Достоинством данного видения является предполагающаяся им последовательность и закономерность юридического процесса.

При обращении к легальным установлениям можно обратить внимание на то, что и из них выводится более широкое, по отношению к процедуре, понимание юридического процесса. По общему правилу нормативное оперирование термином «процедура» акцентирует внимание на размежевании поведения, осуществляемого в рамках корреспондирующей части (т. е. самой процедуры), от деяний, характерных (типичных) для всего процесса в совокупности.

В качестве показательного примера в данном контексте принято указывать на Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)», в ст. 2 которого наблюдение, финансовое оздоровление, внешнее управление, конкурсное производство и мировое соглашение определяются в качестве процедур. Вместе с тем не менее интересные данные можно получить и из иных общегосударственных законодательных актов, в тексте которых наличествуют оба интересующих нас термина.

Так, например, Федеральный закон «О ратификации Договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о сокращении стратегических наступательных потенциалов» «говорит» о выполнении процедур в процессе реализации (выполнения) договора (ст. 3); акт этой же видовой принадлежности «О банках и банковской деятельности» «гласит» о процедуре реорганизации и нахождении кредитной организации в процессе таковой (ст. 23); отечественный закон «О третейских судах в Российской Федерации» определяет третейское разбирательство как процесс, а его правила деопределяет уже посредством термина «процедура» (ст. 2) [177] .

Надо сказать, что по обобщенной позиции в отечественном правоведении выделяется «узкое» и «широкое» понимание юридического процесса. Например, можно представить видение такового в качестве юрисдикционной деятельности уполномоченных (управомоченных) субъектов (лиц, органов), непосредственно связанной с судебным рассмотрением споров (и, естественно, возможностью обеспечения действия соответствующего правоприменительного акта посредством компетентно-властной принудительной силы). Данный подход представляется излишне зауженным, так как юридический процесс в нем увязывается сугубо с публично-принудительной формой реализации права, с правоприменением.

Тем не менее именно в данном значении (видимо, по историко-временным причинам) понимание юридического процесса воспринимается как «типичное», наиболее устоявшееся. Так, В.М. Горшенев, говоря о «традиционном юридическом процессе», указывает на следующие характеристики такового: 1) всегда (причем именно непосредственным образом) связан с «совершением операций» с нормами права на основе стадий правоприменительной деятельности; 2) осуществляется исключительно компетентными лицами, наделенными правоприменительными полномочиями; 3) непременно заключается в деятельности по рассмотрению конкретных юридических дел и принятии корреспондирующих правовых актов; 4) представляет форму деятельности, объективно нуждающуюся в процедурной регламентации; 5) в качестве правовой формы прямо (непосредственно) связан с юридико-техническими правилами, приемами и требованиями.

Недостаток увязки сугубо с публично-властным принуждением преодолевается в понимании юридического процесса как любой легальной деятельности, направленной на реализацию правовых норм; как системы обеспечения режима правозаконности. Именно таковое и представляется нам наиболее адекватным (и в этимологическом, и в правобытийном аспектах).

В отношении же юридической процедуры можно привести определение В.Е. Кузнеченковой, согласно которому таковая предстает в качестве особого, установленного нормами права порядка юридической деятельности, гарантирующего ее правомерность (т. е. соответствие деятельности мере права) и результативность, а также ориентирующей правоприменителя на достижение «заданной» профильной (специально-юридической) цели. Касательно данного видения возникают вопросы в отношении результативности и должной правовой ориентации (особенно с учетом того, что последняя, так или иначе, определяется в первую очередь правовым сознанием, менталитетом, логикой). Получается, что при их отсутствии наличие процедуры констатировать не должно. Вместе с тем представляется, что процедура, равно как и иные феномены, может быть осуществлена как надлежащим, так и, по факту, ненадлежащим образом.

По мнению В.Я. Яковенко, если правовая природа юридической процедуры заключается в том, что она присуща соответствующим правилам поведения, которые характеризуются предоставительно-обязывающим характером и трехэлементной структурой, то ее гуманитарное предназначение представлено особым порядком осуществления правовой деятельности, имеющей своей целью реализацию норм материального права и корреспондирующих им правовых отношений, охраняемых и защищаемых от нарушений юридическими санкциями. Данное видение напоминает предложенную В.Н. Скобелкиным трактовку правовой процедуры как особого нормативно установленного порядка осуществления юридической деятельности, обеспечивающего реализацию материальных правовых норм и основанных на оных материальных и нематериальных правовых отношений.

Согласно также разделяемой В.Я. Яковенко позиции, в качестве общесоциального явления процедура представляет собой систему, которая характеризуется шестью признаками, а именно: 1) ориентирована на достижение конкретного общественного результата; 2) заключается в последовательно сменяющих друг друга поведенческих актах, ступенях деятельности; 3) креативирует отражаемую на нормативном уровне модель развития, «движения» определенного явления; 4) имеет субординационное (иерархическое) строение; 5) находится в динамичном состоянии; 6) обладает сложным характером (выступая средством реализации «главного» для нее социального отношения).

Указанные основные черты производны от тех, что выделены у В.Н. Протасова, и очень похожи на них. По словам ученого, процедура как общественное явление: 1) представляет собой систему, ориентированную на достижение конкретного общественного результата; 2) включает последовательно сменяющие друг друга поведенческие акты; 3) в качестве деятельности внутренне структурирована целесообразным социальным общением; 4) наделена (предварительно установленной на нормативном или индивидуальном юридическом уровнях) моделью развития; 5) имеет иерархическое строение; 6) постоянно находится в динамике; 7) является средством реализации «основного», «главного», «ведущего» для нее общественного отношения.

Касательно последнего признака В.Н. Протасов поясняет, что нормативная правовая модель процедуры должна определять: 1) телеологию и тип основных социальных отношений; 2) их субъектный состав; 3) «перечень» возможных и должных поведенческих актов участвующих лиц и последовательность их совершения; 4) сроки и место осуществления как отдельных компонентов, так и самой процедуры в целом; 5) средства, обеспечивающие ее функционирование.

Мыслится, что характеристика процедуры в качестве закономерного внутреннего строения (системы) является ненадлежащей, так как структурные компоненты здесь не выявляются (ибо все элементы носят равнозначимый характер); а ее внутреннее строение, в свою очередь, определяется сугубо внешними (официально установленными) факторами и потому не имеет сущностного самостоятельного значения. Неверность употребления термина «система» (в собственном, непосредственном значении) применительно к правовой процедуре подтверждается и теми признаками, которые в данном контексте выделяются, так как указание на последовательность по отношению к какой-либо системе не является надлежащим. Дело в том, что любое внутренне упорядоченное строение всегда является последовательным; иначе в принципе не существует самой соответствующей системы. Представляется, что в указанном случае процедура рассматривается все же в качестве комплекса, но не системы как таковой.