Предатель

— Писарь, если говорить только о числах, — сказал Рулгарт, шагая ко мне по полю, усеянному стонущими или неподвижными фигурами, — то я сегодня считаю себя победителем.

Осматривая зрелище, я должен был признать, что большинство оглушённых, раненых или потерявших сознание были одеты в серо-коричневую одежду, которая стала своего рода униформой для Свободного войска.

— И всё же, милорд, полем вам овладеть не удалось, — заметил я.

Рулгарт неохотно усмехнулся, скрестив руки на груди и критически окинув взглядом разрозненную массу своих воинов, теперь возвращавшихся в лес.

— Ещё не совсем готовы, — сказал он. — Но лучше, чем мы могли надеяться. Кажется, Писарь, у нас есть настоящая армия.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Месяц спустя пошёл снег, и к тому времени замок Леаноры был уже почти готов. Она настояла на том, чтобы переименовать его в замок Томас, в честь своего убитого брата. Судя по всему, сама мысль о королевской резиденции, носящей имя древнего пирата, была ей просто невыносима. Стену, окружавшую башню, по большей части снесли и перестроили, чтобы создать гораздо более обширный внутренний двор. Сама башня теперь могла похвастаться прилегающей цитаделью и группой вспомогательных построек, типичных для замков. Кузница стала самой большой и загруженной из них: около дюжины нанятых кузнецов долгие часы трудились над превращением стали, привезённой нам Шильвой, в оружие.

С наступлением зимы постоянные поставки через Кроншельдское море уменьшились, как и количество прибывающих новых рекрутов в войско Короны. Летом и осенью каждый корабль, встававший на якорь в бухте, привозил приличное количество молодых мужчин и женщин, горящих желанием наказать Лжекоролеву за её многочисленные жестокости. А сейчас в удачную неделю мы пополняли наши ряды лишь на дюжину новобранцев. Больше нам эту армию было уже не увеличить, по крайней мере, пока мы оставались здесь. А ещё по визитам в каэритский лагерь стало ясно, что и на призыв старейшин новые воины больше не откликнутся. По подсчётам Эйн, объединённые силы могли похвастаться численностью, превышающей тридцать тысяч человек. Она также предоставила расчёт веса припасов, необходимых для поддержания такого большого количества людей во время похода в горы. Весьма отрезвляющее чтиво.

— Вы сможете всё это перевезти? — спросил я Шильву во время её очередного нечастого визита на берег.

Она бегло взглянула на документ и вернула его мне.

— В каждом порту побережья Альбермайна нас ждёт множество складов, — ответила она. — Наполненных торговцами и скрытых от агентов Лжекоролевы. А ещё всё это будет предоставлено бесплатно.

— Бесплатно? — с сомнением прищурился я. — Никогда не встречал торговца, который бы отказался от прибыли.

— Из-за своих налогов и мелких законов Лжекоролева становится непопулярной среди всех подданных, от самого подлого керла до богатейшего землевладельца. И мало того, что она сделала обязательным посещение еженедельных прошений, так она ещё объявила одалживание денег мерзостью перед Серафилями. Так что щедрость торговцев — это на самом деле инвестиции. Я надеюсь, что принцесса-регент знает, чего они ожидают взамен, когда маленькая задница её сына вернётся на трон.

* * *

Пять недель спустя войско Короны и собранные воины каэритских владений выступили в поход к горам. Каэриты заверили Рулгарта, что Кейн Лаэтиль, Зимний перевал, станет полностью проходим к тому времени, как мы до него доберёмся. Эйн по большей части взяла на себя задачу тщательно просчитать порядок марша и обеспечение припасами по маршруту. Войско Короны переходило от одной прибрежной бухты к другой, и находило склады припасов, ожидающие в каждом лагере. Вооружившись полным перечнем запасов, накопленных на скрытых складах Шильвы, Эйн составила таблицы с датами, расстояниями и необходимой провизией, которые гарантировали, что каждый солдат будет маршировать на полный желудок. Припасы добросовестно пополнялись флотом Шильвы, несмотря на суровые зимние штормы, охватившие Кроншельд. Неизбежно некоторые суда были потеряны, в основном у торговцев, а не у контрабандистов, более привычных плавать в ненастную погоду.

Каэриты шли другим маршрутом, и их поддерживали деревни, расположенные вдоль пути. По их сытому виду к тому времени, когда мы встретились перед горами, я сделал вывод, что жители деревень усердно накапливали запасы в ожидании этого наступления. Пускай каэриты и не видели особой ценности в числах или в формальной иерархии, но у них имелся свой тип эффективного управления.

Леанора настояла, что будет сопровождать армию, как бы мы с Элбертом её не отговаривали, хотя ей хватило мудрости оставить короля и Дюсинду в замке Томас. Чтобы обеспечить их безопасность, я оставил в бухте небольшой, но отважный гарнизон, в основном из рекрутов старшего возраста, крепких на вид, но со слишком большим количеством лет за плечами, чтобы маршировать столько миль до Алундии. Я незаметно попытался уговорить остаться и Эйн с Джалайной, но в ответ получил смех от первой и пощёчину от второй. После этого Джалайна вела себя определённо прохладно, а временами её холодность превосходила даже всё более морозный климат.

— Единственное, что я хотел, так это сберечь твою жизнь, — попробовал я заговорить на десятый день похода. Войско Короны расположилось лагерем в небольшой естественной гавани в нескольких милях позади нас. Мы же, как единственные всадники во всей армии, взяли на себя обязанность разведать маршрут следующего дневного перехода. Это был скорее ритуал, чем необходимость, поскольку мы шли по землям, свободным от врагов, и настойчивое хмурое молчание одной Джалайны было своего рода испытанием.

— То есть ты ожидаешь, что эта кампания потерпит поражение, — ответила она. Наши лошади остановились, видимо, заинтересовавшись резким возобновлением разговора. То, как их уши дёргались и поворачивались во время нашего разговора, заставило меня задуматься, насколько паэла понимают человеческий язык.

— То есть по ту сторону гор нас ждёт множество опасностей, — сказал я. — Войну ты знаешь не хуже меня. Она не делает одолжений ни храбрым, ни трусливым.

— Тайлера или Уилхема ты тоже уговаривал остаться?

Они меня никогда не целовали. Впрочем, говорить этого я не стал, предполагая, что заработаю так очередную пощёчину. Я вздохнул, с первого взгляда разглядев поражение.

— Прости, — сказал я. От этого её лицо немного смягчилось, но было ясно, что она ожидала большего. Пока я пытался подобрать более подходящие слова для раскаяния, Утрен шевельнулся подо мной, и внезапность этого движения едва не выбила меня из седла. Лошадь Джалайны тоже встревожилась: оба животных развернулись на восток.

Уже несколько дней непрерывно валил снег, превращая ландшафт в постоянно скрытую загадку, которую лишь изредка прерывали участки леса. Я прищурился, глядя на кружащийся вихрь снега, и моё сердце забилось чаще. Как всегда в эти дни, когда я сталкивался с загадкой, мой разум мгновенно вызывал в воображении образы множества мертвецов, которые явились мне досаждать. Вдруг паэла чувствуют их присутствие? Моргая от ледяных ласк ветра, я искал призраков, но не увидел ничего, и только почуял знакомый затхлый запах множества лошадей. Призраки меня не нашли, зато, похоже, нашли враги.

— Езжай обратно в лагерь! — приказал я Джалайне, доставая меч. — Они, наверное, перешли до снегов. Скажи Уилхему, пусть берёт командование на себя и быстро едет обратно в бухту.

Собиралась ли она подчиниться или спорить, так и осталось без ответа, поскольку её лошадь не согласилась сдвинуться ни на дюйм. Утрен тоже, несмотря на все мои настояния. На пинок моих каблуков он обернулся назад, скорее раздражённо, чем сердито, а потом снова обратил взгляд на восток и замер, видимо, невозмутимо чего-то ожидая.