Предвестники

Когда я проснулась, Эркинара не было в комнате. Его предвестник вывел меня из полутемного лабиринта и спросил на прощание:

– Хочешь рассказать свой сон?

– Нет, - ответила я и прыгнула в колодец.

Крылья, еще помнившие пьянящий весенний ветер из сна, распахнулись, ударили по воздуху, стремясь поднять меня ввысь. Но мне нужно было вниз, к ангару, - и крылья подчинились.

Огни в коридорах горели вполсилы, было пустынно и тихо, - там, снаружи, уже погас закат. Со дня возвращения каждую ночь мы встречались у ворот ангара, шли к машине и отправлялись в полет. Звезды, облака и растущая луна мчались над нами, а внизу был наш мир, освобожденный, чистый.

Сегодня у ворот ждала только Амира - уже доспехах, с заколотыми волосами, готовая надеть шлем и слиться с машиной.

Амира улыбнулась мне, и я взяла ее за руку, прислонилась к стене. Там, в глубине, под слоем металла и камня, гудели механизмы, текла магия, лопасти перемешивали воздух. Я слушала этот приглушенный гул и чувства Амиры, - в ее прикосновении смешивались предвкушение радости и тревога, становились единым светом, дрожащим и чистым, как слезы. Мы стояли молча, я не спрашивала ни о чем. Я знала, - раз Рэгиль не с Амирой, значит Мельтиар позвал его.

Я смотрела наверх, в раскрытый люк колодца, ждала, что Рэгиль появится там, - черной искрой стремительно обретающей форму, мчащейся к нам. Но он спустился по лестнице.

Рэгиль шел медленно, тихое эхо шагов растворялось в зеркальном полу. Без доспехов, без шлема, лишь черные браслеты на запястьях, - зеленые и красные огни мерцали на них, сменяя друг друга.

– Что-то не так, - прошептала Амира и разжала пальцы. Ее крылья раскрылись, ударили по воздуху.
– Что-то очень плохо.

Рэгиль подошел к нам, протянул руки. Я коснулась его ладони, и меня затопило предчувствие, глубокое и темное, и такая же бездонная тоска. Дышать стало трудно, я уже не могла различить, где чьи чувства.

– Мельтиар сказал, - Рэгиль говорил медленно и тихо, словно уже сотни раз повторил про себя каждое слово, - что завтра мы с Амирой должны разобрать машину. Что мы больше не полетим на ней. Потому что война закончилась.

Но я видела машину во сне, я летела рядом с ней, мы были в небе... Но Эркинар говорил: "Твое будущее ветвится".

Страх ледяным кристаллом вспыхнул в груди, заморозил мысли.

– Нет... Не может быть, почему...
– Голос Амиры, сперва еле слышный, стал пронзительным и звонким, задрожал от слез.
– Почему?! Почему так?!

– Потому что... он как будто.., - начал Рэгиль и не смог договорить.

Его отчаяние сказало все без слов. Я помнила это чувство - до войны, во сне, бесконечная пропасть или бескрайнее горе отделили меня от Мельтиара, и как я не старалась - не могла прорваться к нему.

Он как будто покидает нас, навсегда.

– Нет!
– воскликнула я.
– Мы должны что-то сделать! Мы должны быть рядом, мы должны...

– Предвестники Мельтиара.

Я замолчала, обернулась на голос.

Я никогда раньше не видела этого человека. Высокий, в темной одежде, струящейся складками, непохожий ни на кого из знакомых мне звезд. Он обвел нас взглядом, медленно, спокойно, и сказал:

– Арца. Амира. Рэгиль. Что вы здесь делаете в такое время?

Он стоял всего в полушаге от нас, но до меня не доносилось ни единого отзвука его чувств или силы, - словно он был за стеклянной стеной. Его правую руку сжимал браслет, - золотой, тяжелый, с мерцающим голубым камнем.

Он был не похож ни на кого - а значит он живет там, куда не ведут лестницы, куда не подняться на крыльях. Он из высших звезд.

Я опустила глаза и ответила:

– Мы привыкли не спать по ночам.

– Мы раньше всегда летали ночью, - добавил Рэгиль.

– Тогда идите тренироваться.
– Темный рукав взметнулся, незнакомец указал на северный выход.
– В зал с молниями.

Я кивнула, и мы втроем устремились туда, не разжимая рук, почти бегом.

– Мы сделаем, как велел Мельтиар, - прошептала Амира.

Я знала, что она права, но повторила, упрямо и тихо:

– Но мы должны быть рядом с ним.

43.

Если не отводить взгляд от витража, легко представить, что мы во дворце в Атанге. Солнце искрится в разноцветной стеклянной мозаике, вьюнок оплетает колонну, белые осенние цветы тянутся к небу.

Но стоит прислушаться - и понимаешь, что дворец слишком шумный, полный громких и непривычных звуков. Стоит сделать глубокий вдох - и чувствуешь привкус соли, голос морского ветра.

Да, так легко притвориться, что ничего не произошло, мы все еще в Атанге, - но я никогда не хотел жить во сне. Мне нужна настоящая жизнь.

Я отвернулся от витража, подошел к краю балкона, встал рядом с курившим гвардейцем. Тот поймал мой взгляд и протянул сигарету. Дыма в ней оставалось всего на пару затяжек, я вдыхал их медленно и не остановился, пока сигарета не обожгла пальцы. Первый дым за столько дней, - желтый, проясняющий мысли, так необходимый мне сейчас.

– Не спрашивай, - сказал гвардеец с усмешкой.
– Там, где я взял, уже нет.

Я взглянул вниз, - на лестницу, белой лентой уходящую к пристани, на зеленые склоны, усеянные разноцветными заплатами шатров, на людей, казавшихся крошечными с высоты. Небо здесь было куда ближе, чем в Атанге, прыжок через перила, - и я взлечу, оно примет меня. Сколько еще ждать, пока король позовет нас? Я мог бы сейчас взлететь, мог стать быстрее ветра.

Но нельзя.

Я закрыл глаза, попытался вновь ощутить ускользающий вкус желтого дыма и вернуть мыслям ясность.

Если я взлечу сейчас - прогремят выстрелы. Я был уверен в этом. Когда я пел на пристани, никто не подходил ко мне, - только те, кто давно меня знают, или те, кого прислал король. Когда я шел среди палаток, люди отворачивались. Я знал, что не должен винить их, - они всю жизнь считали магию вражеским ремеслом, а теперь она разрушила их жизнь. Вчера один раненый сказал Ниме, когда она хотела спеть над ним песню исцеления: "Лучше сдохну, чем это".

Поэтому я не мог взлететь и не должен был петь лишний раз, люди слишком напуганы. Так сказал мне старший офицер, это приказ и нужно подчиняться.

Я взглянул вверх, - небо звало меня. Сколько еще нам ждать? И почему мне велели прийти с Лаэнаром?

Он сидел на перилах балкона, словно не замечая высоты, и тоже смотрел в небо, на текучую гряду облаков. За спиной у него было ружье, он придерживал перевязь, уверенно и небрежно, словно всю жизнь ходил с таким оружием. Сколько людей на острове знают, кто он? Если многие не доверяют даже мне и Ниме, что случится, когда станет известно, что Лаэнар раньше был врагом?