Прекрасная пастушка

В другое время мать ни за что не стала бы одалживаться, но тогда она была согласна на все.

Мать соседки жила на севере области, в Афанасьевском районе, в деревне Гордино. И фамилия там была одна у всех — Гордины. Все по очереди пасли овец и коров. Баба Нюра, у которой жила в то лето Рита, брала ее с собой каждый раз в свое дежурство. Рите нравилось валяться в траве и смотреть в небо. Потом бежать в ближний лесок и находить веточки с красной земляникой, а позже — голубикой и черникой. Однажды баба Нюра оставила стадо на нее и пошла домой, хотела завести пироги к выходным.

Рита, преисполненная ответственности, пристально следила за животными. Овцы лениво щипали траву, некоторые мирно дремали поодаль, наевшись. Задремала и она, сморенная солнцем и умиротворенная синевой неба.

Внезапно она почувствовала, как задрожала земля.

— Гром, подумала я, — услышала она свой голос и удивилась, что в нем до сих пор звучит страх.

— Ты испугалась грома? — шепотом спросил Ванечка.

— Нет, я открыла глаза и увидела его.

— А кого — его?

— Здоровенного быка. У него на шее болтался колокольчик, он звонил, а бык мчался прямо на моих овец.

— Ты залезла на дерево? — Глаза Ванечки расширились, они были изумрудного цвета, как весенняя трава.

— Нет, я не могла. Я отвечала за стадо.

— Что же ты сделала?

— Ох, я была такая смелая. Я выдернула из волос зеленую ленту и побежала к нему.

— А он…

— По полю уже мчался пастух коровьего стада и что-то кричал. Я подумала, что он зовет быка по имени. «Опчи, Опчи!» Я тоже стала кричать: «Опчи, Опчи?»

— А бык?

— Бык, как ни странно, попятился от меня, потом отвернулся и очень мирно пошел к пастуху. Тот огрел его хворостиной, подбежал ко мне.

— Ты чего, не слыхала, что я тебе кричал? — спросил он.

— А что вы мне кричали?

— Беги, затопчет! Вот чего я кричал, — ответил мужик.

— А я думала, его зовут Опчи, — прошептала я.

Ванечка засмеялся.

— Ты была молодец, мама.

На том разговор с пастухом не закончился. Но об этом она не сказала сыну.

— Не бывает такого имени у быков, поняла? — говорил пастух ей, маленькой девочке. — Пастушка сопливая, — бросил он. — Это настоящий мужик, и его зовут по-мужицки. Орел. Поняла? Это коров можно всякими-разными Зорьками называть.

Рита заплакала, она что-то почувствовала грустное в его словах. Но что — не знала.

— Не реви. Чья будешь-то? Отец-то кто твой?

— Ничья не буду, — сердито ответила Рита.

— Так не бывает, чья-то ты есть, — вздохнул мужик и плюнул. — Все мы чье-то семя. Ладно, не хочешь говорить, чья ты есть, я тебя буду звать пастушкой.

Ванечка уснул, напившись кефира и погордившись своей смелой девочкой-мамой. Но Рита долго не могла заснуть,

Пастушка. От слова «пасти». Полезный навык. Пасти, пасти и загнать куда надо. Даже такого могучего, как Орел. В стойло, которое уже приготовлено. Там и сено есть, и вода…

А если она на самом деле найдет настоящего отца Ванечки?

Настоящего отца… Ненастоящего Рита Макеева могла бы найти, но… Впрочем, не только небезызвестный Алик недоумевал, чем он для нее не хорош, были и другие. Обычно женщина с ребенком хочет иметь рядом мужчину, и всякий раз претенденты на ее внимание считали себя вполне достойным вариантом, которому она должна только радоваться. Они готовы были снизойти и осчастливить ее.

— Вы принца ждете, Рита? — спросил один из таких.

— А вы не видели скульптуру на набережной Грина? Недалеко от моего дома? — засмеялась она в ответ.

— Вот если вы меня пригласите к себе, то мы вместе ее рассмотрим.

— К тому времени, когда это может произойти, я думаю, девушка та оживет и ее на самом деле подхватят настоящие алые паруса.

— Стало быть, вы, Рита, тоже ждете алые паруса. Понятно. Только учтите, романтических личностей больше нет. Сегодня мужчину нужно пасти, а не ждать.

Ну конечно, всем своим видом они показывали ей, что она не понимает своего собственного счастья.

Что касается методов, то она их знает. Но, наверное, нет пока поблизости того, к кому хотелось бы применить эти методы. То есть объект, конечно, есть, но…

Она подумает о нем и о методе, но после того, как разберется с настоящим отцом Ванечки.

С этой мыслью она заснула.

Утром, по дороге на работу, Рита снова вспоминала о Я бумагах Лены, которые она прочитала. Две буквы — «ОВ» — не шли из головы.

Итак, начнем сначала. Лена приехала на Чукотку с Таймыра.

Таймыр… Таймыр!

Она нажала на тормоз с такой силой, увидев красный свет светофора, что ее машина клюнула носом. Ехавший сзади грузовик едва не ударил ее в бампер. Шофер покрутил пальцем у виска, Рита увидела в зеркало заднего вида его злое лицо и губы, которые резво шевелились. Ясно без перевода. Баба за рулем, от нее все беды.

На Таймыре был… и он не просто был, там жил и работал Саша Решетников. Конечно, Таймыр велик, там есть и многолюдный Норильск, и Дудинка, и Талнах, и крошечные поселения. Но не важно, может быть, есть на этом самом Таймыре нечто, что обозначают двумя буквами — «ОВ»? Если он подумает, что она спятила, услышав от нее такой вопрос, то и пусть думает.

Надо позвонить в Нижний. А телефон?…

Светофор переключился на желтый, а грузовик, что стоял у нее за спиной, вначале сдал назад, потом взял влево и обошел ее на всякий случай. Поравнявшись с ней, обдал вонью из выхлопной трубы, которая торчала сбоку, тем самым выражая свое глубочайшее осуждение и презрение. Рита подняла стекло и включила вентилятор, даже не глядя на водителя, который едва не выпал из окна, пытаясь ей внушить что-то свое, мужское…

Да провались ты, отмахнулась от него Рита. У нее есть о чем подумать. Итак, надо позвонить матери Решетникова. Сказать, что… что хочет переслать ему фотографии со встречи одноклассников. Точно.

Она взяла вправо от полоумного грузовика и спустилась вниз по улице. Припарковалась, как всегда, под старой липой, ее место уже давно никто не занимает, хотя пришлось побороться за него. С коллегами по рулю, усмехнулась она.

Рита заперла машину и помчалась в подвал. Скорее, скорее позвонить матери Решетникова, пока не передумала.

Трубку сняла она, а больше ведь и некому. Рита слышала, что Сашин отец умер, а он был единственным сыном у родителей.

— Здравствуйте, Серафима Андреевна. Это Рита Макеева, одноклассница Саши. Я хочу послать ему…

Мать не только дала телефон, но и наговорила кучу слов о том, каким красивым снова стал ее мальчик, когда он сбрил свою отвратительную рыжую бороду, с которой он был похож на какое-то животное.

— Я так рада, что он приехал на встречу одноклассников без бороды. Видела бы ты, Риточка, это был не мой мальчик, это был настоящий овцебык.