Прекрасный белый снег

Борода в халате и очках довольно быстро, перекидываясь какими-то загадочными фразами с санитаром и больными прошёлся по палате, каждому он уделил минуты по две по три, не больше, назначил какие-то, привычные судя по всему, процедуры и остановился наконец у Венькиной постели.

— Ну как наш новенький? — низким паровозным гудком произнёс он куда-то в глубину своих могучих зарослей. — Как самочувствие, молодой человек?

— Нормально, — бодро ответил Веня, но про себя задумался слегка: а может не стоит так уж явно здесь бодриться? Кто его знает, что у этого литератора на уме? Не подумал бы, что нарываюсь..., — и всё-таки продолжил, правда немного поспокойнее: — Уже гораздо лучше! Практически здоров!

— Вижу, вижу! — тот снял очки, протёр стёкла краешком халата, и водрузив их обратно на нос, уставился на Веню. — А мне Сергей Станиславович доложил уже. Да, вижу, вижу, динамика неплохая. Неплохая... Через недельку-другую, глядишь, и о выписке подумать можно...

"Вот те на! — в изумлении раскрыл глаза Веня. — Ничего себе новость! Это вообще, что ещё за чёрт? Откуда он тут взялся?"

— Погодите, погодите, как же так, — в растерянности спросил он, — мне же Сергей Станиславович вчера сказал... Сказал же... Раз уж динамика такая положительная... То может даже и сегодня...

Закончить, однако, Веня не успел.

— Сергея Станиславовича, молодой человек, — не дала договорить ему эта, неизвестно откуда взявшаяся борода лопатой, — сегодня к сожалению не будет. Срочно вызвали в Минздрав. Так что, извольте пока любить и жаловать меня! А вот уж, как он вернётся, так сам пусть и решает. Как-никак, здесь он главврач, не я. Договорились? — он внимательно, будто выискивая в глазах своего нового подопечного искру помешательства, посмотрел на Веньку, но судя по разочарованному вздоху так ничего и не нашёл.

— Договорились, — растерянно ответил Веня.

А что, скажите, он мог ещё ответить?

— Вот и хорошо, обрадовался тот. — Вот и ладненько. Значит так, никаких специальных процедур и препаратов вам не назначено, только вот душ примите.... Вам пойдёт на пользу. И можете спокойно отдыхать...

"Ну точно, дурдом он и есть дурдом! — грустно подумал Веня. Вот попал!" — Этим новым поворотом он был явно озадачен. Озадачен, раздосадован и разочарован. Освобождение откладывалось на неопределённый срок...

Часть вторая

Глава первая

К тому времени, когда Светка вернулась в свою опустевшую квартиру давно уже стемнело, в Питере в это время года темнеет довольно рано. На работе сегодня день не задался, да это и понятно, какие, думала она, к чертям собачьим, танцы, да на таком стрессе, да ещё и после вискаря... И несмотря на то, что работу свою она любила и относилась к ней отнюдь не легкомысленно, заставить себя поработать сегодня она так и не смогла. Этот день был явно не её. Трудилась Светка, если конечно, это можно так назвать, настоящим трудом, с большой буквы, занятие это она не считала, относилась к нему скорее, как к хобби приносящему помимо прочего не такие уж и маленькие деньги, в общем, работала Светка в небольшом частном клубе, преподавала танцы. Бальные танцы всевозможных направлений, начиная от банальных, хотя в её исполнении вовсе даже и не простых вальса и рок-н-ролла и заканчивая настоящими испанскими и латинос танго, сальсой, а также знакомой всем из одноимённой бразильской песенки ламбадой.

Танцевать Светка любила, танцевала она везде и всегда, всю жизнь, и даже, казалось ей порой, немного больше. На школьных вечеринках, выпускном балу, на дискотеках в студенческой общаге, везде её сопровождали восхищённые мужские, а порой и женские, немного завистливые взгляды. По настоящему танцами Светка увлеклась довольно поздно, классе наверное, уже в девятом. В детстве она, правда не очень долго, успела позаниматься гимнастикой, не художественной, с лентами, обручем и булавами, нет, спортивной, настоящей спортивной гимнастикой.

Больше двух лет, почти весь первый и второй классы и ещё немного в третьем, поначалу три раза в неделю, а затем, довольно скоро и все шесть, год с небольшим с бабушкой а потом сама, она ходила вечерами в спортивную школу, не очень далеко от дома — школу олимпийского резерва, о чём с подчёркнутой гордостью сообщалось гостям и родственникам во время праздников и семейных посиделок. Тогда, в годы расцвета советской гимнастики весь мир с восхищением следил за негласным состязанием великолепной Людмилы Турищевой и маленькой, хрупкой с виду белорусской девочки — Ольги Корбут, с обезоруживающей улыбкой демонстрировавшей чудеса смелости на брусьях и бревне. Знаменитая на целый свет "петля Корбут" в то время стала чуть ли не символом советского спорта, а то и всего Советского Союза. По вечерам, после работы, включая телевизор советский человек в первую очередь искал в своих немногочисленных программах фигурное катание и спортивную гимнастику, и только не найдя, поворачивал разочарованно тумблер на Штирлица — Тихонова, полковника Исаева, или же на клуб кинопутешественников, с вечно молодым Юрием Сенкевичем в роли гида и единственного на всю огромную страну путешественника по дальним странам, африканским саваннам и джунглям Амазонии.

Так что, большого выбора у родителей худенькой и стройной Светочки в общем-то и не было. Да к тому же так случилось, что совсем недалеко, на Аптекарском проспекте, буквально в нескольких остановках, или максимум, в получасе ходьбы от их дома, на Петроградской, не так давно открылся великолепный современный гимнастический комплекс со звучным волнующим названием Школа Олимпийского Резерва ЛОС ДСО "Зенит". В один прекрасный день на семейном совете было решено: спортивная гимнастика! Всё! Идём! И уже через пару дней мама взяла свою любимую первоклашечку за ручку, и они отправились на Аптекарский, в Зенит.

Занятия маленькому Светику как-то сразу, неожиданно для неё самой понравились, она и правда, словно рождена была для гимнастики: худенькая, с отличными стройными ножками, пряменькой, выгнутой немного, гибкой спинкой и при этом с неожиданно сильными, хотя и тонкими руками. Среди таких же как она девчушек-первоклашек Светка освоилась очень быстро, и хотя народу в группе скоро набралось довольно много, человек пятнадцать-двадцать, чувствовала она здесь себя гораздо уверенней чем в школе, где поначалу как-то немного потерялась. Молодой, казавшийся ей страшно красивым тренер в группу которого она попала ("Вот странно, — думала она, — отчего-то девочек тренируют в основном мужчины!") в своих девчёнках, казалось, души не чаял, да и они в нём тоже.

Имени его, да и внешности наверное тоже, как это часто случается со взрослыми Светка сейчас, даже если бы и очень захотела, пожалуй и не вспомнила. Вместо этого остался один какой-то смутный тёплый дым, и уходящая всё дальше фигура без лица, в синем шерстяном костюме с надписью "Зенит" и значком Мастера спорта на груди. Теперь ей казалось, что она помнит только его негромкий голос, внимательные глаза, широкие плечи и сильные большие руки, которыми он поддерживал её тоненькую спинку когда она училась делать первые свои фляки, перевороты и сальто назад с большой автомобильной камеры в поролоновую яму.

Занятия проходили для Светика быстро и легко, казалось бы, совсем без напряжения, всё у неё получалось как-то сразу, слёту, без всяких страхов и сомнений, и даже без долгой, нудной подготовки. Очень скоро она села на все три шпагата, в наклоне обнимала руками дугой выгнутые в коленках ноги и научилась вставать на мостик из стойки на руках. Ей страшно нравилось ходить с носочка по высокому бревну, а развороты на одной ноге, с поднятой в ласточке другой, на низком, с обеих сторон обложенным толстыми поролоновыми матами брёвнышке стали её любимым упражнением.