Превосходство Борна (др. перевод)

«Нет, он — враг! Он тот, кого мы должны уничтожить. И это все, что нам следует знать. Помни, Мари — твоя жена, и у них нет никакого права отнимать ее у тебя».

В тот миг, когда охранник сделал первую затяжку, Джейсон Борн выскочил стремительно из травы. Удавка, перерезав трахею, стянулась на шее несчастного стража, и из раскрытого рта вырвался последний виток табачного дыма. Обтерев окровавленную проволоку о траву, Джейсон снова намотал ее на катушки и сунул в карман. Затем оттащил труп подальше и начал обыскивать карманы. Сперва обнаружил в одном из них что-то похожее на толстую пачку туалетной бумаги, что было бы неудивительно, поскольку время от времени она появляется все же в продаже в Китае. Бумага действительно была мягкой, но, как оказалось, не туалетной. Борн держал в руках деньги — тысячи юаней, что эквивалентно получаемой большинством китайцев зарплате за несколько лет. У охранника, дежурившего возле ворот, — у этого злосчастного «капитана гоминьдановской армии», — тоже были деньги, несколько большие, как предполагал Джейсон, чем у обычных людей, но чтобы такое количество! Следующей находкой стал бумажник. Там лежали фотографии детей, которые Борн тотчас же вернул на место, водительское удостоверение, свидетельство о прописке, документ, согласно которому этот страж являлся сотрудником… Народных сил безопасности! Сравнив этот документ с таким же из бумажника первого охранника и убедившись в их идентичности, Джейсон сунул обе бумаги себе в карман. Последний предмет, привлекший к себе внимание Борна, вызывал недоумение и вместе с тем определенный интерес. Это был пропуск в магазин «Дружба», где обслуживались иностранцы и куда вход китайцам, за исключением высших должностных лиц, был закрыт. Кем бы ни были эти люди, собравшиеся сегодня здесь, в этом пустынном месте, подумал Борн, они образовывали странное, курьезное на первый взгляд сообщество. Простые охранники носили в карманах огромные суммы денег, годами пользовались различными привилегиями, никак не соответствовавшими занимаемым ими должностям, и имели при себе удостоверения сотрудников государственной тайной полиции. Если они и в самом деле были заговорщиками, — а все, что он наблюдал и слышал повсюду, и в Шеньжене, и на площади Тяньаньминь, и в самом заповеднике, вроде бы подтверждало это, — то, значит, в антигосударственную деятельность вовлечена и значительная часть сановных особ, занимающих высшие посты в служебной иерархии Пекина.

У тебя совсем нет времени! И к тому же это не твое дело!

Пистолет, висевший в кобуре на поясе этого человека, был, как и ожидал он, точно таким же, как и находившийся сейчас при нем, и брошенный им в лесу у ворот заповедника Дзин-Шань. Оружие новейшей модели! Оружие — как знак отличия!.. Ведь оружие свидетельствует о социальном статусе человека в не меньшей степени, чем часы: наметанный глаз сразу же отличит некачественную поделку от изделия высшего класса. Обычно стрелковое оружие, закупаемое для армии по всему миру, разительно отличается от последних моделей, предназначаемых исключительно элитным кругам…

У тебя совсем нет времени! И к тому же это не твое дело! Ты должен действовать!

Джейсон извлек из пистолета пули и, положив их в карман, швырнул оружие в заросли. Затем выбрался на тропу и начал медленно, следя за тем, чтобы не издавать лишнего шума, спускаться вниз, навстречу огням.

Это была не просто узкая долина, а глубокий разлом, образовавшийся в доисторический ледниковый период и с тех пор так и не затянувшийся. Птицы кружили над лощиной, испытывая одновременно и страх и любопытство, сердито ухали вразнобой совы.

Подойдя к краю уступа, Борн остановился и бросил взгляд сквозь листву на собравшихся внизу людей, освещаемых пляшущим светом факелов, горевших вокруг лужайки. Дэвид Уэбб едва дышал от усталости, его мутило, но холодно-рассудочный внутренний голос был неумолим: «Не обращай внимания на свое состояние. Следи за тем, что происходит. Выясни, с кем и с чем мы имеем дело».

К ветви дерева был привязан за кисти рук мужчина. Ноги его находились лишь в нескольких дюймах от земли. Несчастный, вне себя от ужаса, извивался и дергался. Из его заткнутого кляпом рта исторгались глухие мычащие звуки, глаза выражали смертельный страх и мольбу.

Перед корчившимся телом стоял худощавый, среднего возраста человек во френче в стиле Мао. Вытянутой правой рукой он касался украшенного драгоценными камнями эфеса меча, упиравшегося концом длинного тонкого клинка в землю. Дэвид Уэбб узнал это церемониальное оружие военачальника четырнадцатого века из безжалостного клана военщины, который разрушал деревни, города и даже целые местности при малейшем подозрении в неисполнении феодалами воли императоров из династии Юань, сеявшей и в Китае и в Монголии только огонь, смерть и слезы детей. Впрочем, подобные мечи использовались не только в чисто символических целях, как это бывало во время торжеств в императорском дворце, но и при совершении кровавых ритуалов.

На Дэвида при виде сцены внизу накатила волна отвращения и дурного предчувствия.

— Слушайте меня! — воззвал человек с мечом к собравшимся.

У него был резкий, пронзительный голос, но говорил он неторопливо, поучительно. Борн не знал выступавшего, но его лицо, раз увидев, уже никогда не забудешь. Коротко остриженные седые волосы, сухая, бледная кожа и пристальный взгляд. Впрочем, Джейсон не мог хорошо разглядеть глаза, но отраженный в них свет факелов производил довольно сильный эффект. Чуть поодаль от этого человека молча и внешне бузучастно ко всему происходящему стоял самозванец. Похожий, как брат-близнец, на Дэвида… Нет-нет, на Джейсона Борна!..

Оратор между тем визгливо вещал:

— Ночи великого очищения начались! И они, ночь за ночью, продлятся до тех пор, пока изменники, все до единого, не будут низвергнуты в ад! Каждый из этих отданных вам на суд ядовитых насекомых повинен в совершении преступлений против нашего святого дела. Сии грешники, чьи злые деяния известны нам всем, способны и на куда более тяжкие преступления, которые, в свою очередь, могут привести к великому преступлению. Чтобы этого не случилось, преступники должны пройти обряд великого очищения. — Владелец меча повернулся к допрашиваемому: — Говори правду и только правду! Знаешь ли ты этого человека с Запада?

Пленник затряс отрицательно головой, издавая стоны и дергаясь всем телом.

— Лжец! — заорал кто-то из толпы. — Они вместе были сегодня днем на площади Тяньаньминь!

И снова узник в ужасе затряс судорожно головой.

— Он высказывался против истинного Китая! — закричал другой. — Я слышал его в парке Хуа-Гонг, где он выступал перед молодежью!

— И в кафе на Хидан-Бей!

Несчастный, глядя дико на толпу, забился в конвульсиях. Борн начинал догадываться, что здесь происходит. Подвергнутый пытке человек, слыша ложь, не понимал, что за ней скрывалось, но Джейсон-то знал все. «Звездная палата» [156] инквизиции вершила правосудие. Со ссылкой на необходимость предотвращения великого преступления лишали жизни нарушителей спокойствия — усомнившихся в навязываемых им догматах граждан и просто лиц, заподозренных в инакомыслии… «Ночи великого очищения начались!.. Ночь за ночью!..»

156

«Звездная палата» — высшее судебное учреждение в Англии в 1487–1641 гг. Созданная для борьбы с мятежными феодалами, она стала впоследствии орудием подавления противников феодально-абсолютистского строя и англиканской церкви. Название это происходит от того, что судебные заседания проходили в зале с потолком, украшенным звездами.

В маленьком темном царстве, заключенном внутри обширной территории, где веками властвовали кровавые военачальники, правили бал мракобесие и террор.

— Итак, вы утверждаете, что он встречался с этим человеком? — вопрошал оратор с тощим лицом. — Что он говорил крамольные вещи?

Единодушный хор огласил долину неистовыми воплями:

— Он был вместе с этим человеком на площади Тяньаньминь!..

— Он разговаривал с человеком с Запада!..

— Он предал всех нас!..

— Он осквернил ненавистную ему могилу Мао!..

— Он хотел бы видеть нас мертвыми, а наше дело — потерпевшим крах!..

— Он выступает против наших вождей и вознамерился их убить!..

— Кто бы и что бы ни говорил нелестное в адрес наших руководителей, — произнес оратор спокойно, но громко, — все это в действительности гнусная ложь, за которую следует платить самым дорогим, что есть у человека, а именно — жизнью. Смерть — единственно возможная кара за подобное преступление.

Обвиняемый еще сильнее стал извиваться, заглушая сдавленными хрипами стенания остальных пленников, стоявших на коленях в ожидании неминуемой казни. Только один из этих людей, чью судьбу уже предрешили, пытался сопротивляться. Выказывая пренебрежение к палачам, он то и дело старался подняться, за что всякий раз получал удары охранника. Это был Филипп д’Анжу. Эхо посылал, таким образом, еще одно сообщение Дельте, но Джейсон Борн не мог никак понять, что же оно означало.

— Этот нечистоплотный в моральном плане, неблагодарный лицемер, этот наставник молодежи, которого мы приняли в наши ряды как брата, поверив его якобы смелым высказываниям о мучителях нашей отчизны, оказался обычным предателем. Его слова служили лишь прикрытием его низменных чувств. Поддавшись легкомысленному порыву своей грязной душонки, он ринулся в объятия истязателей родного Китая! Только в смерти он может обрести очищение!

Оратор выдернул меч из земли и вознес его над головой.