Превосходство Борна (др. перевод)

— Хевиленд?

— Нет, он лишь чинно справляет свое дело. Я имею в виду Мак-Эллистера. Это настоящий подонок. Был им и останется таковым. Он из тех, кто кичится своими якобы высоконравственными устоями, выставляя их всем и всякому напоказ, но стоит только этим парням, облеченным властью, попросить его забыть на время о совести, как господин государственный советник тотчас предает забвению все свои принципы. Вероятно, он обратится за помощью к послу, и это неплохо: вдвоем они смогут справиться с этим делом.

— Каким образом?

— Имеется немало мужчин, да и женщин тоже, готовых убивать за высокую плату. Таких можно встретить повсюду в этом проклятом Богом мерзком мире теней, и это не обязательно будут мифический Джейсон Борн или вполне реальный Карлос-Шакал. Эта продажная свинья Эдвард плел нам, будто, действуя во благо Вашингтону и стараясь изо всех сил укрепить здесь влияние своей страны, он нажил себе врагов по всему Дальнему Востоку, от Гонконга до Филиппин и от Сингапура до Токио. Ну а если ты наживаешь врагов, то знаешь, кто они и как выйти на них. Этим-то и придется воспользоваться советнику с послом. Я лишь подготовлю все для убийства, исполнителем же будет кто-то другой, и мне наплевать, сколько миллионов придется им выложить за это. Что же касается меня, то мне останется лишь наблюдать со стороны, дабы убедиться, что палач убит, Эхо отомщен, а Дальний Восток избавлен от монстра, способного ввергнуть многие страны в чудовищную бойню. Теперь ты знаешь, как намерен я поступить. Но смотри не проговорись: Мак-Эллистеру ничего не известно об этом. Кстати, он едет в Макао со мной. Я заранее рассчитал, что кому предстоит делать.

— Кто сейчас говорит со мной? — спросила Мари. — Дэвид или Джейсон?

Ее муж молчал, размышляя.

— Борн, — произнес он наконец. — Я должен быть им, пока не вернусь.

— Ты уверен, что это так?

— Я просто принимаю это как некую данность: у меня нет выбора.

В дверь спальни тихо постучали.

— Мистер Уэбб, это Мак-Эллистер. Нам пора уже отправляться.

Глава 35

Вертолет «Скорой помощи» с ревом пересек гавань Виктория и, обходя стороной принадлежащие КНР острова Южно-Китайского моря, взял курс на Макао. Патрульные суда Китайской Народной Республики получили с военно-морской базы указание не открывать огня из соображений гуманности по низко летящему вертолету. Мак-Эллистеру крупно повезло: во время официального визита в Макао у одного партийного лидера из Пекина открылось кровотечение как следствие язвенной болезни двенадцатиперстной кишки. Боссу, помещенному в больницу Чан By, потребовалась кровь с отрицательным резус-фактором, которой всегда не хватает.

«Такова жизнь. Будь на месте партийного бонзы простой крестьянин с гор, ему влили бы козью кровь, и далее все зависело бы исключительно от милости Господней».

Борн с государственным советником были одеты в белые, с поясом, комбинезоны. Их головы венчали шапочки английской медслужбы. На рукавах — никаких знаков, которые указывали бы на занимаемое ими высокое положение. Они — рядовые служащие, которым поручено доставить кровь какому-то «чжунгожэню», представителю режима, содействующего дальнейшему распаду Британской империи. Все было организовано наилучшим образом — в духе сотрудничества между колонией и ее будущими хозяевами.

«Такова жизнь. Все проходит, и настанет время, когда мы исчезнем бесследно. В любом случае мы останемся внакладе: нам никогда ничего не достается — ни от тех, ни от других».

Площадка для стоянки машин за больничным корпусом была расчищена. Четыре фонаря отмечали место посадки. Вертолет завис над ним, и пилот начал спуск по вертикали, приближаясь с каждым мигом к покрытому бетоном участку. За воротами госпиталя на руа Коэлхо-до-Амараль сгрудились люди, привлеченные светом прожекторов и шумом двигателей.

Оно и к лучшему, решил Борн, выглядывая через открытую дверцу. Он подумал, что к тому моменту, когда геликоптер отправится в обратный путь, — а это произойдет минут через пять, — здесь соберется еще больше народу, и ротозеи никуда не уйдут до тех пор, пока лопасти будут вращаться, прожектора — светить, а полицейские — держать в оцеплении место посадки: ведь все в целом создавало впечатление чего-то необычного. Толпа — это лучшее, на что Борн с Мак-Эллистером могли рассчитывать: воспользовавшись суматохой, им нетрудно будет затеряться в ней среди праздных зевак, их же место займут двое субъектов. Облачившись в белые комбинезоны медицинских работников, взятые у них, эта парочка подойдет как ни в чем не бывало к вертолету и улетит вместо них в Гонконг.

Джейсон не мог не восхититься способностью Мак-Эллистера передвигать фигуры. У аналитика были свои способы управлять ими. Он знал, какие кнопки нажимать, чтобы привести в движение пешки. В данном случае в роли пешки выступил врач больницы Чан By, который несколько лет назад незаконно переадресовал финансовые средства, выделенные Международным валютным фондом системе здравоохранения в Макао, принадлежавшей ему частной клинике на Альмиранте-Серджио. Поскольку Вашингтон является основным донором МВФ, Мак-Эллистер смог схватить доктора за руку. Советник пригрозил засветить его. Все же пройдошливый доктор вывернулся. Он спросил Мак-Эллистера, кем же тот предполагает заменить его: в Макао испытывалась острая нужда в квалифицированных врачах. Не лучше ли будет, если американец посмотрит сквозь пальцы на эти нарушения, поскольку клиника, мол, обслуживает неимущих, что может быть подтверждено официальными записями? Правдоискатель в Мак-Эллистере капитулировал. Но о злоупотреблениях доктора он помнил. Тот был у него в долгу, и вот теперь пришло время расплачиваться.

— Пора начинать! — сказал Борн, подымаясь и беря один из двух захваченных ими с собою сосудов с кровью. — Вставайте же!

Вертолет с грохотом стукнулся о бетонную площадку. Мак-Эллистер судорожно схватился за поручень. Он был бледен.

— Кошмар! — пробормотал он. — Подождите, пока мы приземлимся.

— Мы уже приземлились. И не расстраивайтесь: это вы придумали, аналитик, лететь на вертолете. Принимайтесь же за работу!

Они пересекли в сопровождении полицейских стоянку автомобилей и направились к двустворчатой двери, которую две медсестры держали открытой. Внутри врач-азиат, во всем белом и с неизменным стетоскопом в кармане, ухватился за руку Мак-Эллистера.

— Рад вас видеть снова, сэр, хотя и при столь необычных обстоятельствах! — Говорил он по-английски бегло, но с ужасным акцентом.

— То есть примерно при тех же обстоятельствах, что и три года назад, — охладил показной энтузиазм проштрафившегося доктора государственный советник. — Куда идти?

— Пожалуйста, за мной, в лабораторию, где мы проводим анализ крови. Это в конце коридора. Старшая сестра проверит печати и даст расписки в получении. После этого мы с вами пройдем в другую комнату, где вас уже поджидают два человека, которые подменят вас. Отдадите им расписки, поменяетесь с ними одеждой, и они уйдут.

— Кто они? — полюбопытствовал Борн. — Где вы их раздобыли?

— Это выпускники одного из медицинских вузов Португалии, — ответил доктор. — Испытывающие вечно нужду в деньгах молодые врачи, которых прислали сюда из Лиссабона в надежде на то, что они обретут здесь пристанище.

— Как вы объяснили им все это? — спросил Джейсон, пока они шли по коридору.

— Да никак, — отозвался житель Макао. — Мы просто совершили сделку. На вполне законных основаниях. Все, как говорится, в порядке вещей: два медика-англичанина захотели провести ночку в здешних краях, а два молодых врача, перетрудившись, решили отдохнуть в Гонконге. Утром они вернутся на судне на подводных крыльях. Никто из них не говорит по-английски. Они ни о чем не узнают и ничего не заподозрят. Ну а то, что немолодой уже врач идет навстречу их желаниям, лишь польстит им.

— Вы подобрали себе неплохого помощника, аналитик, — заметил Борн, улучив момент, когда доктор прошел чуть вперед.

— Он вор.

— А вы — потаскуха.

— Что?

— Да ничего, не обращайте внимания.

Как только сосуды с кровью были доставлены в лабораторию, печати проверены, расписки оформлены, Борн и Мак-Эллистер зашли с доктором в смежную комнату, где хранились под замком лекарства, и откуда вела в коридор отдельная дверь, тоже запертая. Два португальца ожидали их, стоя перед стеклянными шкафами. Один был повыше, другой — пониже. Оба улыбались. Никто никому никого не представил. Борн и Мак-Эллистер обменялись с молодыми врачами кивками, и на этом формальная часть закончилась.