Превосходство Борна (др. перевод)

— Чжау! [52] — завопила женщина. — Убирайся отсюда, покуда я не сбила никчемное твое тело с этой доски, Ло Ми! Сколько раз говорила я тебе, чтобы ты не лез в мои дела!

— Неужто у тебя и впрямь дело с этим дешевым пьянчужкой? Я предложил бы тебе кое-что получше!

— Какие у меня с ним дела, дорогуша! Он просто привязался. Я жду кой-кого другого.

— Тогда я отрежу ему ноги! — закричал выглядевший довольно карикатурно скандалист, доставая откуда-то со своей доски огромный нож.

52

Вон! (кит.)

— Что ты, черт возьми, делаешь? — заорал Борн по-английски и пнул ногой нищего в грудь.

Эти полчеловека вместе с доской отлетели к противоположной стене.

— На свете еще существуют законы! — закричал нищий. — Ты напал на калеку! Ты грабишь немощного!

— Можешь подавать на меня в суд, — сказал Джейсон и, когда нищий с грохотом покатил на своей тележке вниз по улице, повернулся к женщине.

Та уставилась на него в изумлении:

— Ты говоришь… по-английски?

— Да. Как, впрочем, и ты, — ответил Борн.

— Хоть ты и говоришь по-китайски, но, выходит, ты не китаец?

— В душе, наверное, я все же китаец. Это тебя я ищу.

— Так ты — тот самый человек?

— Верно.

— Я отведу тебя к тайпану.

— Не надо. Скажи лишь, по какой лестнице и на какой этаж подняться.

— Мне были даны иные указания.

— А потом тайпан передумал. Ты спрашивала у кого-нибудь, не изменил ли он своего решения?

— Все поручения он дает нам через своего доверенного человека.

— Через маленького «чжунгожэня» в темном костюме?

— Да. Это он здесь всем распоряжается. И платит нам от имени тайпана.

— И кому же конкретно он платит?

— Об этом спроси его самого.

— Тайпана очень интересует этот вопрос. — Борн залез в карман и вытащил пачку сложенных банкнот. — Он велел мне выдать тебе дополнительное вознаграждение, если ты выразишь готовность сотрудничать со мной. Хозяин хотел бы выяснить, не обманывает ли его этот доверенный.

Прислонившись спиной к стене, женщина глядела попеременно то на деньги, но на лицо Борна.

— Если ты обманываешь меня…

— К чему мне лгать? Ты же сама знаешь, что тайпан пожелал встретиться со мною. Разве не велели тебе провести меня к нему? И это он сказал мне, чтобы я вырядился вот в эту одежду, разыскал тебя, прикинувшись пьяным, понаблюдал за его человеком. Откуда еще мог бы я узнать о тебе, как не от него?

— Ты же был наверху, на рынке. И мог там с кем-то встретиться.

— Я не был там. Пошел прямо сюда, вниз. — Джейсон вынул из пачки несколько банкнот. — Мы оба работаем на тайпана. Он хочет, чтобы ты взяла деньги и исчезла, но наверх на улицу ты не должна идти.

Он протянул деньги.

— Тайпан такой добрый! — проронила проститутка, потянувшись за деньгами.

— По какой же лестнице мне подниматься? — спросил Борн, отодвигая деньги. — И на какой этаж? Я ведь не знаю, где тайпан.

— Иди вон туда, — ответила женщина, указывая на дальнюю стену. — Третья отсюда лестница, второй этаж. А теперь давай деньги.

— Кому платит доверенный? Говори быстрее!

— На рынке у него ведьма, продающая змей, старый вор, торгующий цепочками под золото, поступающими сюда с севера, и мужик, готовящий в грязном котле тухлую рыбу и вонючее мясо.

— И это — все?

— Нет. А про меня-то ты что, забыл? Ну а теперь действительно все.

— Тайпан, думаю, прав: его и в самом деле обманывают. За все, что ты сообщила мне, он отблагодарит тебя. — Борн отделил от пачки еще одну купюру. — Но я хотел бы знать обо всем побольше. Сколько еще, кроме того парня с рацией, работает на доверенного?

— Трое, тоже с рациями, — проговорила проститутка, протягивая руку к деньгам, с которых глаз не сводила.

— Бери деньги и уходи. Иди этой дорогой и наверх не поднимайся.

Женщина схватила банкноты и, стуча высокими каблуками, побежала по улице. Вскоре ее фигура исчезла в полумраке тускло освещенной улицы. Борн наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду, потом повернулся и быстро пошел по грязному закоулку в сторону лестницы, по которой только что спустился вниз. Приблизившись к ней, он вновь ссутулил спину и стал подниматься вверх, на улицу.

Впереди его ждала встреча с тремя охранниками и правой рукой тайпана. Он знал, что делать и что провернуть все следовало как можно быстрее.

Было уже девять тридцать шесть. Итак, «тайпан за жену»!

Первый охранник, которого Борн увидел, втолковывал что-то торговцу рыбой. Говорил он взволнованно, резко, то и дело подкрепляя слова энергичными жестами. Продавец же лишь молча кивал. Но о чем шла речь — этого не было слышно из-за шума толпы.

Выбрав крепко сложенного мужчину, стоявшего рядом с охранником, Борн с силой толкнул ничего не подозревающего зеваку на одного из людей подручного тайпана и отскочил. А еще через мгновение, задавшись целью вывести молниеносным ударом охранника из строя, он отшвырнул в сторону потерявшего равновесие незадачливого стража, врезал костяшками пальцев ему в горло и, придерживая его одной рукой, чтобы тот не упал, другой саданул что есть мочи по шее. Затем, извиняясь по-китайски перед толпой за своего пьяного друга, поволок по тротуару впавшего в беспамятство охранника и, затащив его в пустой, полуразрушенный ларек, разбил рацию.

Второй человек помощника тайпана, кричавший что-то по радио в стороне от толпы, требовал другой тактики. Борн, чья печальная согбенная фигура не таила никакой угрозы, робко подошел к нему и протянул руку, словно за подаянием. Тот замахнулся на него, прогоняя, и это было последнее, что он запомнил: Джейсон стремительно схватил его за запястье и, крутанув ему руку, сломал ее. А еще через четырнадцать секунд тело охранника лежало распростершись за кучей мусора, укрывшей несчастного от взоров публики, и тут же валялись останки его вдребезги разбитого переговорного устройства.

Третий охранник беседовал с «ведьмой, продающей змей». Как отметил Борн с чувством удовлетворения, она тоже, как и чуть ранее — торговец рыбой, лишь молча кивала: в Городе-крепости довольно просто смотрели на подкуп. Потом этот человек достал рацию, но воспользоваться ею не успел: Джейсон мгновенно подскочил к нему и, вырвав из рук торговки древнюю беззубую кобру, ткнул ему в лицо плоской головой рептилии. Выпученные глаза, перехваченное дыхание и истошный вопль явились именно той реакцией, на которую и рассчитывал Борн. Воспользовавшись тем, что нет ничего проще, чем обездвижить человека, воздействовав на расположенные у гортани столь похожие на тонкие волокна нервные сплетения, связывающие различные органы тела с центральной нервной системой, Борн, расточая направо и налево извинения, протащил сквозь толпу очередную свою жертву, которую и оставил чуть позже в бессознательном состоянии на темном бетонном пятачке. А потом поднес передатчик к своему уху, но приемник молчал.