Превосходство Борна (др. перевод)

Брови тайпана слегка выгнулись вверх.

— Я имел в виду лишь уличную торговку, — произнес он уклончиво.

— Как бы не так! Ну да ладно, продолжайте.

— Как я сказал, повторите эти слова несколько раз, пока не услышите щелчки…

— Или, говоря иначе, пока меня не подключат к другому номеру или номерам, — снова не удержался Борн.

— Да, — подтвердил тайпан. — Причем произнесенные вами слова начнут, полагаю я, как-то странно звучать. Изменениям подвергнутся и «з», и «е». Хитро придумано, как по-вашему?

— Это называется программированием на восприятие звука. Прибор в таком случае реагирует лишь на определенный голос, внесенный в его память.

— Поскольку это не произвело на вас должного впечатления, я вынужден еще раз подчеркнуть условия, при которых можно сделать такой звонок. Надеюсь, это-то уж произведет на вас впечатление, — хотя бы ради вашей жены. Не забудьте: вы звоните по данному номеру только тогда, когда сможете незамедлительно, без задержки передать мне негодяя. Если же вам или кому-то еще вздумается вдруг воспользоваться этим номером и кодовыми словами при иных обстоятельствах, я буду считать, что вы нарушили условия договора. И, как следствие этого, вашу жену постигнет смерть. Мертвое, обезображенное до неузнаваемости тело белой женщины будет выброшено в море где-нибудь у дальних островов. Я достаточно ясно обрисовал обстановку?

С трудом сдерживая себя, чтобы не выдать своей ярости и охватившего его беспокойства, Борн заговорил с холодным презрением:

— Эти условия понятны. А теперь выслушайте меня. Когда и если я позвоню по этому номеру, то прежде всего должен буду поговорить с моей женой — не через считанные минуты, а через считанные секунды. Если же этого не произойдет, то кто бы там ни был на другом конце провода, он услышит выстрел, и таким образом вам станет известно, что этому вашему наемному убийце, поимку которого вы называете услугой, только что снесли череп. У вас будет в запасе тридцать секунд.

— Ваши условия нам также ясны. Мы принимаем их. На этом наше совещание закончено, Джейсон Борн.

— Мне нужно мое оружие. Оно у того вашего охранника, что стоял слева.

— Возьмете его на выходе.

— Мне придется просить его об этом?

— Нет, зачем же? Когда выйдете отсюда, вернете себе свой пистолет сами: трупу оружие ни к чему.

Сохранившиеся с сумасбродной колониальной эры Гонконга величественные особняки размещались по склонам окружающих город возвышенностей, среди которых выделялся особо своей высотой пик Виктория — подлинное украшение местного пейзажа. Роскошные сады прорезывались обсаженными розами дорожками, ведущими к верандам и бельведерам [55] , с которых открывалась великолепная панорама гавани и близлежащих островов. Вызывавшие многочисленные завистливые взгляды виллы возводились в этом краю по образцу роскошных особняков Ямайки. Залы в них обращали на себя внимание высокими потолками и замысловатой лепниной, комнаты переходили одна в другую так, чтобы бриз беспрепятственно мог продувать их долгим и знойным летом, окна повсюду имели при себе элегантные деревянные ставни, защищавшие помещения от ветра и влаги в сезон зимних дождей. В этих сравнительно небольших по размерам зданиях было просторно и вместе с тем уютно, что же касается их архитектурных особенностей, то они в основном определялись здешними климатическими условиями.

55

Бельведер — здесь: небольшое строение на возвышенном месте, откуда открывается вид на окружающее пространство.

Один из таких особняков, в районе пика Виктория, отличался, однако, от других. Но не размерами, величественностью или элегантностью, не великолепием сада, который красотою своею затмил бы, пожалуй, не одну из соседних усадеб, и не причудливой выразительностью парадного входа и высотой окружающей двор каменной стены. А некоей относительной отгороженностью его от внешнего мира, особенно заметной по ночам, когда лишь в немногих комнатах горел свет, а из окон и сада не доносилось ни звука. В общем, здание это мало походило на обычный жилой дом с обычными обывателями. Но что особенно резко выделяло особняк, так это люди у ворот и за ними. С дороги было видно сквозь решетчатые ворота, что там за стеной расхаживают с оружием в руках какие-то военные. Это были американские морские пехотинцы.

Особняк был арендован по указанию Совета национальной безопасности консульством Соединенных Штатов. На любые расспросы консульство должно было отвечать в таком примерно духе, что где-то в следующем месяце в колонию на неопределенный срок прилетит большая группа, в состав которой входят представители американского правительства и американских деловых кругов, и что уровень обеспечения безопасности и условия проживания в этой усадьбе вполне оправдывают стоимость аренды. Это было все, что знали в консульстве. Однако ряд сотрудников особого отдела британской разведки МИ-6 обладал более подробной информацией, чем это сочли бы целесообразным их коллеги и чем это было санкционировано Лондоном. Но и те, пусть и более полные данные, которыми располагали они, тоже были ограничены кругом их непосредственных профессиональных интересов, который определялся все в том же Лондоне. Самые высокие должностные лица обоих правительств, включая особо секретных советников президента и премьер-министра, пришли к заключению: любая утечка информации об истинном предназначении особняка в районе пика Виктория может привести к катастрофическим последствиям для Дальнего Востока и всего мира. Это был исключительно секретный объект, где располагались штаб-квартиры различных агентурных групп, ведавших разработкой и проведением тайных операций, столь сложных в организационном плане, что даже президент и премьер-министр были осведомлены только о некоторых их деталях и преследуемых ими целях.

Едва небольшой седан затормозил у ворот, как тотчас вспыхнули огни мощных прожекторов, ослепив водителя, вынужденного даже прикрыть руками глаза от яркого света. Двое стоявших на посту морских пехотинцев с обеих сторон приблизились к автомобилю, держа оружие наготове.

— Вам следовало бы уже запомнить эту машину, ребята! — произнес, высовываясь в окошко, здоровяк азиат в белом шелковом одеянии.

— Мы знаем эту машину, майор Лин, — ответил младший капрал слева. — Мы хотели лишь удостовериться, кто за рулем.

— Кто бы мог тут сработать под меня? — пошутил верзила майор.

— Человек-Гора, сэр, — ответил морской пехотинец справа.

— О да, вспоминаю. Это — один американский борец.

— Мой дедуля любил о нем рассказывать.

— Вот и отменно, сынок! Значит, тебе было бы о чем поговорить со своим дедком. Ну как, можно мне проехать или я арестован?

— Только вот отвернем прожектора и сразу откроем ворота, сэр, — сказал первый солдат. — Между прочим, майор, большое спасибо вам за адрес того ресторанчика в Ванхае. Классно провели там времечко и не так уж потратились.

— Но, увы, вы не видели там Сюзи Вонг.

— Кого-кого, сэр?

— Да так, не важно. Займитесь воротами, ребята, будьте добры!

Внутри особняка, в библиотеке, соединенной с кабинетом, сидел за столом государственный советник Эдвард Ньюингтон Мак-Эллистер и изучал в свете настольной лампы какое-то досье, делая время от времени пометки на полях напротив заинтересовавших его мест в документах и докладных записках. Он целиком ушел в это занятие. Но когда зажужжал сигнал селекторной связи, ему поневоле пришлось оторвать взгляд от бумаг и протянуть руку к телефону.

— Да? — Выслушав сообщение, он распорядился: — Само собой, пропустите его!

Мак-Эллистер положил трубку и, с карандашом в руке, вновь взялся за лежавшее перед ним досье. На всех без исключения страницах, которые он просматривал, неизменно повторялись на одном и том же месте наверху одни и те же слова: «Совершенно секретно. КНР. Внутренние дела. Шен Чу Янг».

Дверь распахнулась, и в кабинет ввалился верзила майор Лин Вензу из особого отдела британской разведки в Гонконге МИ-6.

— Все по-прежнему, не так ли, Эдвард? — улыбнулся он зарывшемуся в бумаги Мак-Эллистеру. — Где-то среди этой писанины затерялась та ниточка, за которую неплохо бы нам ухватиться.

— Думаю, я ее отыщу, — ответил государственный советник, безостановочно вороша бумаги.

— Наверняка отыщете, мой друг, что бы это ни было.

— Простите, займусь вами через пару секунд.

— Не спешите, — успокоил его майор, снимая золотые «Ролекс» и запонки. Положив их на стол, он произнес с юмором: — Так жаль возвращать их обратно! Они делали еще более импозантной мою и без того импозантную внешность. Но заплатить за костюм вам все же придется, Эдвард. Он не очень подходит для моего гардероба, хотя для Гонконга вполне приемлем, если даже в него облачится красавчик моей комплекции.