Превосходство Борна (др. перевод)

— Ты — чудо, Баз! — поцеловала приятеля в щеку девушка и рассмеялась. — Он собирался заработать четыреста процентов на каждой!

— Ну и примитивные у тебя понятия о бизнесе! Здесь же своя красота, своя эстетика! Охотничий азарт, удовольствие от словесной дуэли!

— Если мы когда-нибудь поженимся, я буду до конца дней своей ничтожной жизни во всем тебя слушаться, мой великий коммерсант!

«Время от времени благоприятные возможности возникают как бы сами собой. Сумей же вовремя их распознать, чтобы тут же воспользоваться ими».

Мари приблизилась к двум студентам.

— Извините меня, — обратилась она к девушке, — я нечаянно услышала ваш разговор…

— Разве это было не потрясающе? — прервал ее юноша.

— Очень ловко! — согласилась Мари. — Но, по-моему, ваш приятель-торговец тоже не прогадал. Эти рубашки ему достались не дороже чем по двадцать пять центов за штуку.

— Четыреста процентов, — кивнула девушка. — Вот он, краеугольный камень их тактики в торговле, гарантирующий успех дела.

— Краеугольный камень?

— Так обычно говорят ювелиры, — объяснила Мари. — Только они рассчитывают в лучшем случае на прибыль в сто процентов от вложенного капитала, но никак не в четыреста.

— Я окружен обывателями! — вскричал юноша. — Я, спец по истории искусств! Тот, кто когда-нибудь возглавит «Метрополитен»! [60]

— Только не пытайся его купить! — парировала девушка и повернулась к Мари. — Простите, мы не выясняем отношения, а только забавляемся… Но мы вас прервали…

60

Имеется в виду основанный в 1870 г. «Метрополитен-музей» в Нью-Йорке, где хранится крупнейшее в США собрание произведений искусства.

— Я попала в затруднительное положение, а все потому, что мой самолет опоздал на сутки, и я в результате отстала от своей туристической группы, направляющейся в Китай. Отель забит под завязку, и я хотела бы узнать у вас…

— Где кинуть кости на ночь, да? — закончил за нее студент-искусствовед.

— Вот именно. Откровенно говоря, хотя у меня при себе и имеются деньги, запас их все же весьма ограничен: я простая школьная учительница из штата Мэн, преподаю экономику.

— Не так уж плохо, — улыбнулась ей девушка.

— Конечно, я догоню свою группу, но, боюсь, это произойдет только завтра, а не сегодня ночью.

— Мы постараемся вам помочь, не так ли, Люси?

— Точно, что-нибудь придумаем! У нашего колледжа заключено соглашение с Китайским университетом [61] в Гонконге.

— Не ахти какой у них сервис, но цена за ночь вполне приемлемая, — вставил юноша. — Три американских доллара. Но, что весьма прискорбно, порядки в этом заведении весьма старомодные.

— Он имеет в виду действующее там и поныне жесткое пуританское правило: мужчины и женщины селятся порознь.

61

Китайский университет — один из двух университетов в Сянгане, открыт в 1963 г., преподавание в нем ведется на китайском языке, в то время как в другом — Гонконгском университете — на английском.

— «Мальчики и девочки, собирайтесь вместе!» — пропел «спец по истории искусств» и добавил: — Да черт с ними со всеми!

Мари сидела на казарменного типа койке в огромном помещении с потолком, вознесенным на пятьдесят футов над полом. Ей пришло в голову, что это, возможно, спортивный зал. Вокруг нее спали и бодрствовали юные представительницы прекрасного пола. Большинство лежали тихо, лишь кое-кто похрапывал. Несколько девиц дымили сигаретами. Порой кто-то направлялся вразвалку в ванную, и там вспыхивали огоньки. Мари казалось, что она очутилась среди детей, и ей самой захотелось стать ребенком, которому не надо опасаться, что его станут вдруг преследовать.

Дэвид, как ты мне нужен! Ты думаешь, что я очень сильная, но справиться со всем этим и я не могу! Что мне делать теперь? Как поступить?

«Исследуй все вокруг. И ты непременно найдешь то, что может тебе пригодиться», — услышала она Джейсона Борна.

Глава 13

Дождь потоками низвергался с неба, размывая песок и заливая прожекторы, которые освещали гротескную статую, высившуюся у бухты Отражения, — огромного китайского идола, восточного духа зла, застывшего в замысловатой позе на высоте в тридцать футов. Темное побережье было пустынно, но в старом придорожном отеле и древней лавчонке, где продавались гамбургеры, толпились люди. Это были постояльцы гостиниц, гуляки, туристы и островитяне, которые приплывали в бухту, чтобы пропустить поздним вечером рюмашку-другую, где-нибудь заморить червячка и, главное, поглазеть на священную статую, отгоняющую злых духов, готовых в любой момент всплыть из морских глубин. Внезапный ливень загнал гуляющих в помещение. Многие ждали с нетерпением, когда шторм затихнет, чтобы отправиться домой.

Борн, вымокший до последней нитки, лежал, распластавшись, в кустарнике, в двадцати футах от подножия злобно ощерившегося идола, на полпути от него до моря. Смахивая с лица дождевые капли, он глаз не спускал с бетонных ступеней, которые вели ко входу в выстроенный в незапамятные времена «Колониальный отель». Он ждал третьего из тех, чьи имена были в списке тайпана.

Первый пытался устроить на него засаду на пароме «Стар», где, согласно достигнутой ранее договоренности между ними, должен был встретиться с Борном. Но Джейсон, одетый в точности так же, как в Городе-крепости, вовремя заметил двух скрывавшихся в толпе телохранителей этого человека. Конечно, вычислить их было куда сложнее, чем обнаружить человека с переговорным устройством, однако Джейсон справился с этим, причем без особого труда. Чтобы окончательно убедиться в том, что он не ошибся, Борн, затерявшись среди пассажиров и так и не подойдя к условленному иллюминатору с правого борта, стал ждать, что произойдет дальше. Когда паром в третий раз пересекал гавань, двое людей, замеченные Борном, дважды прошли мимо своего шефа, всякий раз коротко сообщая ему что-то и затем расходясь в разные стороны. Но где бы ни находились эти охранники, они отовсюду пожирали глазами хозяина.

Дождавшись, когда паром приблизился к пирсу и пассажиры гурьбой ринулись к выходу на носу, Борн, проходя в толпе мимо одного из тех двух китайцев, ударом в почки отбросил его вправо и тут же обрушил ему на голову тяжелое медное пресс-папье. Пассажиры проносились мимо, ничего не замечая в тусклом свете. Затем Борн прошел между опустевшими скамьями на другой борт, приблизился ко второму телохранителю и, прижав пистолет к его животу, повел свою новую жертву на корму. Там он перекинул охранника через перила и, когда корабельный гудок зашелся в ночи и паром двинулся к коулунскому пирсу, сбросил его за борт.

Расправившись с обоими наемниками, Борн направился к иллюминатору посреди правого борта, у которого по-прежнему стоял человек, вознамерившийся разделаться с Джейсоном.

— Вы держите слово! — промолвил Борн. — Боюсь, что я опоздал.

— Это вы мне звонили? — Взгляд китайца шарил по обтрепанной одежде Борна.

— Да.

— Но вы вовсе не похожи на человека, у которого водятся деньги, хотя и представились по телефону богачом.

— Относительно моей внешности вы, пожалуй, правы. — Борн вынул согнутую пачку американских банкнот достоинством каждая в тысячу долларов, что нетрудно было разглядеть, когда он распрямил купюры.

— Вы тот самый человек, ясное дело! — Китаец бросил быстрый взгляд на плечи Джейсона и спросил с тревогой: — Что вы хотите?

— Получить информацию о том наймите, который выдает себя за Джейсона Борна.

— Я не тот, кто вам нужен.

— Я щедро заплачу.

— Мне нечего продавать.

— А я думаю, что это не так. — Борн убрал деньги и, придвинувшись к китайцу чуть ли не вплотную, когда пассажиры из Коулуна устремились на паром, вынул пистолет. — Или ты добровольно скажешь мне все, что я хочу знать, и получишь за это монеты, или я силой заставлю тебя раскрыть глотку, раз тебе жить надоело.