Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Приходите за счастьем вчера
Шрифт:

– Да, ты появился в моей жизни так давно, кажется. Ты очень нужен мне.

Усевшись сверху, она, замолчав, стала с интересом исследователя изучать мужское тело перед ней.

– Что ты делаешь? – выдохнул Деймон, почувствовав, как пальцы девушки невесомо обводят каждый кубик пресса.

– Трогаю тебя. – Хлопнув ресницами, без доли лукавства сообщила блондинка. – Я ведь ещё никогда не видела мужчины так… Близко.

– Вряд ли ты найдёшь что-то особенное, – погрузив пальцы в её волосы и чуть оттянув голову блондинки назад, улыбнулся Сальваторе. Сейчас он думал лишь о том, какая она хорошенькая, как ни взглянешь. И вся его. Деймону улыбались многие чудные красавицы, но только ища золотистые искорки в серых глазах Ребекки, он чувствовал, что эта женщина была создана для того, чтобы он мог её любить. Была красива той красотой, которую не создаст ни один лучший стилист и стоматолог Голливуда, доводя данную Господом внешность до совершенства – родная, близкая и уже оттого несравнимая ни с кем.

Верю, что для тебя я не представляю особого удивления, но мы вроде не на равных. – Пальцы девушки опять отправились в путешествие, спустились чуть ниже. – Ты не против?

Она легко отодвинулась, гладя уже плечи и посмотрела на него, но в глазах была неуверенность.

– Нет, не против.

Бойтесь своих желаний, – невольно пришло на ум Деймону, когда он почувствовал, как Ребекка, «тестируя» мышцы, со смешком оперлась ладошками ему на грудь. Покрепче стиснув зубы – милостей от природы Сальваторе не ждал, а для распрощавшейся с девственностью Бекс и их второй раз после душа был лишним, не говоря уже о продолжении банкета, – Деймон начал считать овец. Овцы, неуловимо напоминавшие одного особо мерзкого оператора, кучковаться отказывались, и в порыве борьбы с самим собой, Деймон не сразу понял, что по его телу скользят уже не только руки девушки, но и губы.

– Бекс, что ты делаешь? – Глупый вопрос, не менее глупый, чем в первый раз, но он вылетел сам собой.

– То же, что ты со мной некоторое время назад в течение продолжительного времени, – серые глаза смеялись. – Вы, конечно, устроены несколько иначе, но если неприятно, скажи – я ведь только учусь.

– Нет, дело в другом…

– Ну вот и лежи смирно, пока я ловлю оргазм от вида твоего тела. – Отрезала блондинка, не демонстрируя ни малейшего стеснения. – В конце концов, это долг старшего.

Сальваторе кивнул и, притянув её за плечи, поцеловал.

Природа ни с того ни с сего решила расщедриться.

Настоящее. Бразилия. Округ Рио де Жанейро.

– Елена... – вошедший в палату Кол, погладил Пирс по плечу, тихо поздоровавшись: – Здравствуйте, Дженна.

– Здравствуй, Кол.

– Элайджа живой.

– Эм… это… хорошо? – заторможенная своими переживаниями Елена не сразу поняла смысл сказанного, в отличие от шумно выдохнувшей Дженны. – Оох… – у неё затряслись колени. – Кол, Бог мой… Но как?

– Вот так. – Увидев её растерянность и слёзы, он потянул девушку за запястье. – Всё хорошо, милая. Мы пойдём, я успокою?

Дженна помедлила и кивнула в ответ, отпуская.

Они опять оказались в комнате отдыха. Крепко обняв Майклсона за шею, брюнетка принялась плакать.

– Ну, хватит. – Сколько в этой женщине может быть слёз? – А то я решу, что ты специально копила в честь похорон, а теперь не знаешь куда деть.

– Ч-что? – она икнула.

– Слёзы.

– Это от радости. И ещё из-за ребёнка… – Кое-как державшаяся пока жизнь складывалась худшим образом, теперь она не справлялась с потрясением. – С ним всё в порядке?

– С Элом? Все живы. Деймона оперируют.

– Оо, Кол… – начался новый приступ слёз, а Кол по-дурацки расслаблено улыбался, не испытывая привычного раздражения от её плача. – Дорогой мой, что теперь будет, Кет его… Она всё больше отключается. Ей ничего не интересно, я думала, она спросит, как похоронили ребёнка или что-то подобное… Она с утра до вечера рисует наволочку. Рисунок наволочки...

Хныча, Елена прижалась щекой к его, ресницы печально приподнялись. Пусть Кол по-прежнему оставался полуживой от усталости, но теперь тело явно обретало вторую жизнь. Руки напряглись, он склонился, стремясь добраться до её рта, но девушка, полностью отдавшись своим бедам, ничего не заметила, лишь снова зарылась лицом в его плечо, и губы коснулись только её волос.

– Они справятся. – Ладони скользнули с талии вверх, пальцы медленно нашли соски через ткань платья. – Если всё действительно так сильно, как ты говоришь, справятся и с этим.

– Нет, с Кетрин нельзя справиться. Если она озвереет, даже я… Это началось с Индии, ей что-то там вбили в голову. Просто сломали мозги. Я должна была сказать твоему брату, но...

– У неё психическое расстройство?

– Нет! Не знаю... Просто с ней такое вытворяли... Или она с собой. Я всегда чувствую насилие над Кет. Я не могла этого никому рассказать – папе или тёте.

– Она крайне избалованная женщина, – он переложил вес брюнетки на себя, – нафантазировавшая у себя железные яйца. Эл должен прекратить этому потакать, и твоя сестра станет домашней, как любая нормальная девушка. Поверь, ей же и будет легче от этого. Понимаешь? Только так и будет. Элайджа живой, он живой, осознание правдивости собственных слов прошило тело Кола новой дрожью, а вместе с ней и желанием разрядки, – и он сумеет справиться с ней.

– Он не может, если её любит. – Вдруг Елена поняла, что происходящее у них сейчас, слабо напоминает утешение. – Зачем? Кол, не надо. – Сообразив, что одна его ладонь настойчиво направляется ей под юбку, а другая лежит на груди, и вывернувшись, девушка поднялась и отступила к стене, замотав головой, – и Катерина. Моя Кет болеет. Нам нельзя.

– Кет спит и будет спать следующие пять часов, Дженна от неё ни на шаг не отходит, – он оперся о стену по бокам от Елены. – А ты мне

нужна сейчас.

– Стефан, он сделал мне предложение, с ним нельзя так поступить… Тогда с Меттом. – Мечась взглядом, чтобы не столкнуться с его, медленно скользящим по её шее и декольте, брюнетка сглотнула. – Тогда так ужасно получилось…

– Елена, если тебе предложение Стефана дороже моего покоя, уходи. – Кол убрал руки. – Ну, или можешь наплевать на то, что я тебе тогда наговорил, и обнять. Чего тебе хочется?

Она уставилась округлявшимися глазами на мужчину – небритость, мешки под глазами, морщинки у губ… Как это было не похоже на привычного самоуверенного и насмешливого красавчика Кола. Только вот беда – Матерью Терезой Елена вовсе себя не чувствовала – мужчина сильнее априори, она не даром считалась в семье принцессой – выросла в этом убеждении. Перед тем Колом она не могла устоять, а перед этим…

– Я тебе сейчас нужна.

– Да.

Перед этим тоже. Паузы не было, Елена сделала крошечный шаг вперёд и быстро, боясь саму себя, обхватила шею мужчины ладонями. Повторного согласия не потребовалось. Прелюдия у него заняла меньше минуты – расстегнуть платье сверху, поднять подол и избавить от белья, с минуту протянуло всё остальное, но зарывшись носом в волосы Елены и приходя в себя, Кол понял, что ему ещё не было ни в одной женщине теплее, чем в этой. Были всякие – красивые и средние, страстные и не слишком, нежные и грубые, самых разных мастей, но заставляющих задыхаться от восторга, желать ощущать рядом, когда гадко или радостно, нет. Чувство куда более сильное, чем любоваться Еленой со стороны, ощущая флёр влюблённости в прекрасную принцессу. И словно в подтверждение нежные ладошки заскользили по плечам, гладя плечи и шею, начали ерошить волосы, и в итоге брюнетка просто прижалась крепче, шепча на ухо что-то успокаивающее. Сев с ней на диван, Майклсон в изнеможении закрыл глаза – тело дрожало в разрядках физической и эмоциональной, выбросив последние остатки нервного напряжения этих безумных дней, пальцы уже не впивались, а ласково скользили по упругим изгибам груди, талии и бёдер, и не прошло и пары минут как утомлённый последней аффективной вспышкой, он заснул всё в том же положении. Посидев немного, Елена встала и прошла за салфетками у бойлера. Конечно, она не могла испытать никакого оргазма, наоборот это были скорее болезненные ощущения из-за её неподготовленности, несмотря на расслабленность, и спешки, с которой он едва ли не набросился на её тело, особенно сейчас, когда пришлось наклониться, чтобы вытереть липкую внутреннюю поверхность бёдер, но Пирс не жалела. Случилось и пусть – Кол стал для неё танцем, а в нём не обязательно нужно что-то определённое… Даже странно – без подобия физического удовольствия и быть всем довольной. Её немного тревожило, что Кол, всегда помнивший, что ничто не даёт гарантии, не отодвинулся в последний момент, как делал обычно за исключением ночи в Лондоне, но снова почувствовать его разрядку в себе было потрясающе. Забеременеть она в нынешнюю фазу цикла вряд ли могла, но Елена неожиданно поняла, что и наличие ребёнка её не смутит. Этот раз точно был последним, поэтому даже в таком крайнем случае ничего страшного не случится, и никто ничего не узнает. Да и не до них сейчас. Поцеловав спящего мужчину в нос и немного поправив его одежду, Пирс взглянула на часы. Прошло уже пятнадцать минут, как она ушла от Кет и, почувствовав, как сжимается сердце, поскорее застегнувшись, девушка побежала к сестре. Катерина спала всё в том же положении и, под острым взглядом тёти прикоснувшись губами ко лбу близняшки, Елена ощутила, как успокоилась. Как ни странно благодаря человеку, которого и не очень жаловала раньше. Каким бы ни был Элайджа, но именно здесь в больнице, часами наблюдая за Кет, Елена абсолютно приняла то, как необходим он сестре. И что бы ни случилось дальше, главное, что её зять живой, он сумеет вытянуть... Уставшие тело и разум требовали отдыха и, положив голову на кушетку, чувствуя, как Дженна перебирает волосы, Елена погрузилась в сон.

У каждого человек есть порог того, что он способен перемолоть, – так копится постепенно вода в стакане, чтобы однажды перелиться через край, – когда организм достигает этого края, дальше пытается просто сохранить себя и рассудок. Проходил один день, другой, третий, просыпаясь, женщина сухими глазами оглядывала свою палату, и задавала один и тот же вопрос. «Прилетел?» Потом перестала. Порог для Кетрин наступил в больничной палате на третий день, после слов Елены. Она не поверила сестре и не не поверила, поняла, что та сама ничего не знает, но это было уже неважно. Брюнетка по-прежнему продолжала просыпаться и на автомате интересоваться, где муж, получала укол снотворного… В этот раз она тоже проснулась и как обычно осмотрелась вокруг: стены, цветы, измученная спящая в кресле Елена. Элайджи рядом с ней снова не было, не было дочки в животе и не стало веры в мужчину, который обещал оказаться рядом, когда будет плохо. Причины его отсутствия... Она любила Элайджу всей своей сутью безрассудно и естественно, как любят божество, но забыла о том, что они смертны – тревожилась из-за проблем с Толосом, – но смерти рядом не чувствовала. Теперь неожиданно выплыла из своих воздушных замков – с самого начала нельзя было надеяться ни на кого, кроме себя, а… Ну, и дура! Елены, без которой жизнь – не жизнь, более чем достаточно, так нет же, выдумала себе ещё и любовь.

Поделиться с друзьями: