Приходите за счастьем вчера

– Лазанья и паста за рамками просто понятия “еда”, – засмеялась блондинка.

А Кет всё смотрела в листки. Ни одной ошибочки, даже во временах. Видно, что малышка теперь много писала.

Тем временем аккуратно расправив салфетку на коленях и проверив, не помялось ли платье, девочка с энтузиазмом принялась за поданный суп. Глядя как мотается вверх-вниз пушистый чёрный хвостик, когда Даниэлла опускала голову, чтобы засунуть в рот ложку, Кет почувствовала соль на языке и взглянула на Бекс. Но та улыбнулась и пожала плечами, говоря: всё о’кей. И Катерина сама себе в эту минуту показалась маленькой и глупой.

После обеда малышка и думать забыла о паззле, а вместо этого отправилась на прогулку играть с остальными детьми. Как ни странно, но Дени совершенно не утратила лидерских качеств, не смущалась Кетрин и явно правила бал не только в этом доме, но и во дворе детского клуба. Качели, карусель, у самой Кет сидевшей с книжкой и коляской неподалёку начала кружиться голова от криков и беготни малышей. На очередных разбирательствах – Даниэлла захватила чужой автомобиль, не захотела отдать и наградила тумаком хозяина игрушки, а Бекка тщетно пыталась угомонить дочь, Кетрин сдалась и закрыла глаза.

– Устала? – вернувшаяся к невестке Ребекка улыбнулась.

– Есть немного.

– На самом деле это ещё ничего, плохо когда дождик, и сидим дома. Тогда ей некуда девать энергию и там такой разгром.

– Я как-то ожидала более мм… – быстрый взгляд, – мрачной атмосферы.

– Дени воспринимает кому Деймона как обычную болезнь. Ждёт, когда он выздоровеет. – Бекс помедлила, – и я тоже на это надеюсь.

– Так проще?

– Да.

– А свою бо… своё состояние? То, что она не говорит?

Ребекка замолчала, разглядывая свои руки.

– Сначала нам с ней было трудно, потом научились.

– Остальные дети?

– А что дети? Она здесь авторитетная леди – пишет лучше всех, катается на двухколёсном велосипеде. Кошка своя теперь есть. Дети наоборот в этом проще, чем взрослые. Правда компания в основном мальчишеская, но это неважно, хотя дерётся... А что ты читаешь? Точнее не читаешь, мучаешься?

– Как начинать прикорм… Скука смертная эти книжонки. Бекка, смотри!

Рёв и крики теперь стояли на всю площадку, а Ребекка явно была не самым квохчущим над ребёнком родителем, чего нельзя сказать о матери мальчишки, который в ответ на разрушенную парковку из песка получил совком по голове, и она высказала всё, что думала, о жажде физического насилия со стороны девочки. Пока плелись домой, Ребекка сердито молчала, Даниэлла лишь ревела в ответ, размазывая слёзы по лицу, а потом вовсе, разобидевшись, надулась. Кет подумалось – как это странно, когда ребёнок рыдает совсем беззвучно.

– Куда же ты, Дени? – спросила Кетрин, увидев, что девочка вместо того, чтобы войти в дом направилась по дорожке, уходящей вглубь сада.

– К конюшне, – испытывая неловкость, пробормотала Бекс. – Элайджа тебе разве не говорил?

– Об Аиде? – Плечи Кет напряглись. – Да. Тогда мне нужно оставить Златку няне.

Не знавшая о том, что её лошадка принадлежала раньше Кетрин, Даниэлла же поняла слова совершенно иначе – за интерес и, схватив девушку за ладонь, потянула Кет к небольшой конюшне, располагавшейся подальше за лугом, где кончались дорожки деревьев. Бегового трека тут, конечно, не было, но зато луг образовывал овальную полянку обнесённую дощатым забором, от которой ответвлялись тропинки, уходящие в рощицу – Сальваторе вместе с соседями арендовали землю ещё, когда был жив отец Деймона и Стефана. Одно время дом хотели продать, но потом, решив, что заработанные средства позволяют содержать его в собственности, Деймон передумал и всё осталось по-прежнему. Деревянное помещение облицованное кирпичом оказалось светлым и чистым, но назвать его классической конюшней было трудно.

– Мы иногда отвозим её в конюшенный двор, чтобы не скучала, но это не получается делать часто, – пробормотала Бекс, про себя испытывая смешанные чувства включая неловкость и раздражение от того, с каким хозяйским вниманием бывшая невестка оглядывала это место. Но Кетрин ничего не ответила, быстро пройдя вглубь.

– Аида? – нежно позвала она, и кобыла в ответ зафырчала, переступая копытами и бряцая ушами, – Здравствуй.

Лошадка тут же ткнулась носом ей в руки, видимо, ища привычное угощение, а не найдя, заржала, «танцуя» под тонкий свист.

– Нужно было взять ей что-нибудь… – пробормотала брюнетка, напрочь забыв о сопровождающих и поглаживая шею. – Бедная моя… Одна совсем. Её сегодня уже прогуливали?

– Да, её выгуливают каждый день, – резковатый голос Ребекки вывел Кетрин из задумчивости, и она сглотнула, скосив глаза на мать с дочерью, остановившихся чуть поодаль. Синие глаза Даниэллы смотрели восхищённо, но с явным недоумением, и Кет пришлось объяснить:

– Аида из Америки, Дени. Когда она была маленькая, то жила в заповеднике недалеко от места, где я работала, и я к ней часто приходила поиграть. А потом я уехала в Англию к твоему дяде, а Аида осталась одна и никому не нужна. Вот Элайджа и придумал подарить её тебе. Тебе она нравится?

Дени энергично закивала и аккуратно потрогала нос животного. Из сумки Бекс вновь появился знакомый стикер с фломастером:

«Она разрешает мне себя гладить и гулять с Расселом, но на ней совсем нельзя кататься».

– Можно, просто ты ещё маленькая для неё, и она к тебе не привыкла. Поэтому не разрешает, а так Аида очень добрая и привыкла к людям. На ней можно даже скакать, если заниматься каждый день.

«Тебе?»

– Иногда. Я давно не приходила к ней и нужно ещё погулять. И у неё должно быть настроение для этого.

«Давай погуляем с ней?»

– Наверное, нужно спросить разрешения у мамы. – Кетрин, поколебавшись посмотрела на Ребекку, чуть кивнув.

– Я… – не ожидавшая такого поворота событий Бекс растерянно взглянула сначала на дочь, потом на бывшую невестку, надеясь, что та откажет. Однако брюнетка молчала, а Даниэлла дёргала за рукав, смотря умоляющими синими глазами. Ребекка сдалась – Дени плакала совсем недавно, и хотя она получила за дело, но мокрые глаза дочери были для Ребекки теперь настоящим мученьем. Она честно пыталась не избаловать дочь, но в итоге одно компенсировала другими прихотями, и Даниэлла из матери вила верёвки. – Если это безопасно.

– Совершенно. Аида отлично слушается кордео. Я думаю, что смогу попросить её поприседать или показать, как она выступает ножками. Вы не надевали ей недоуздка?

– Нет, Элайджа сказал… запретил всё кроме шейного ремня. Ну, хорошо, вы можете её прогулять вместе. Я позвоню Расселу – обычно это делает он.

– Так ты же с нами пойдешь, Ребекка, – рассмеялась Кетрин. – Неужели собралась тут стоять? Это не очень долго – у меня дочка есть скоро захочет.

– Смотри, – Кетрин издала негромкое «р-рр» остановилась, подняла правую ногу и кобылка проделала то же самое движение. – Ещё смотри. – Пришёл черёд левой ноге. – Теперь давай, только ладонь должна быть раскрытой.

Старательно следя за пальцами, Даниэлла поднесла к мордочке лошади яблоко. Та взяла угощение губами и тут же им захрустела.

“Ещё?”

– Можно ещё.

Бекс, довольно скоро сообразившая, что лошадь только зря нервничает от присутствия чужака, стояла чуть поодаль от них, за забором, внимательно следя за радостной дочерью. Сначала её всё тревожило, но постепенно женщина расслабилась и даже разулыбалась: Кетрин и Аида бегали друг за другом и рядом, ходили по кругу и восьмёрками – это уже втроём с обомлевавшей от счастья Даниэллой, и лошадка около бывшей хозяйки оказалась совершенно иной, чем когда жила с ними – энергичной, любопытной, позволяла девочке себя гладить, что раньше было редкостью. Уже сгустились сумерки, они вышли второй раз на улицу и явно потеряли счёт времени...