Прихоть русского немца

и тушенки, из палаток начали выползать участники ночного действа. Их

физиономии были опухшими и смущенными. Кашеварила единственная

девушка в группе Ольга Протасова. Пухленькая, грудастая и шебутная, она

ловко управлялась и с костром, и с громадным котелком: подбрасывала

дрова, нарезала лук на дощечке, помешивала варево и беззлобно

подшучивала над похмельными сотоварищами.

– Слушай, я вчера с одной девушкой познакомился, вроде Аленой зовут. Ты

ее случайно не знаешь?
– спросил Роман.

– Понятия не имею, - ответила Оля.

– Вы перепились и полночи где-то

шастали. Откуда я знаю, где ты ее подцепил?

Забрав алюминиевую миску со своей порцией, Швецов нехотя проглотил

вкусное варево и как бы невзначай поинтересовался, что присутствующие

думают о Крабе. Лучше бы промолчал.

Ольга будто только и ждала этого вопроса. Объяснила, что Краб на

Красном камне облазил все маршруты и теперь заявляется сюда

потусоваться. Спрашивается, какой смысл в штурме вертикали без

страховки. Цирк да и только. Такой выпендреж, вероятно, можно объяснить

только тем, что когда Краб начинает на скале выкаблучиваться, внизу

неизменно собирается толпа восторженных дурочек.

Заросший густой черной бородой Чорик усмехнулся и заметил, что Краб

получает кайф от того, что отрицает любые ограничения. Тот же Месснер в

одиночку без кислорода покорил все восьмитысячники и тем самым доказал,

что не обязательно взбираться на них толпой, привлекая кучу шерпов и тратя

бешеные деньги и время на обустройство промежуточных лагерей.

– Кто знает, где заканчивается личная свобода и начинаются

государственные ограничения?
– задался вопросом Чорик.
– Допустим,

возжелал я взойти на Ушбу или на Донгуз-Орун. Какого рожна должен

подтверждать свою квалификацию и нижайше кланяться, чтобы мне

разрешили это сделать? Это мой личный выбор. Загнусь на маршруте - так

мне и надо. Когда начинают говорить, что из-за меня поднимут на ноги

местную КСС, то могу сказать по этому поводу только одно: позвольте

каждому человеку испытать свою судьбу. Если я не захотел

зарегистрироваться, это мой осознанный выбор. И незачем поднимать на

ноги спасателей. Их задача - помогать людям при землетрясениях,

наводнениях и прочих гадостях природы.

– Да ты анархист, батенька, - ехидно возразил старожил группы Андрей

Нестреляй.
– По-твоему, каждый турист и другие любители природы, к коим

я отношу спелеологов, имеют право отправляться в путешествие по

собственному усмотрению. А государство должно самоустраниться от этого

процесса?

– Ты бы помолчал, Андрюха. У тебя за пазухой с десяток альплагерей и

звание мастера спорта. И что? Хочешь сказать, что сможешь уберечь

раздолбая, который поперся в горы, не изучив будущий маршрут? Таких

бакланов пруд пруди. Отправляются в горы даже без карты и понятия не

имеют, что их ожидает.

– Получается, если людей накрыла лавина, то так им и надо?

– возмутилась

Ольга.
– Впредь будут умнее, если, конечно, выберутся из-под снега?

– Хватит переводить стрелки на стихию. Лавины - любимая отмазка горе-

восходителей. Можно подумать, что залежи снега обрушиваются сами по

себе. Опытному человеку достаточно взглянуть на гору, чтобы предсказать,

когда с нее сойдет лавина. Поднялось солнышко, подогрело подпирающий

склон, он обмылился и тысячи тонн снега устремились вниз. Чтобы этого

избежать, нужно попросту подняться среди ночи и до восхода солнца

преодолеть опасный участок. Когда человек залез под облака и обморозился,

это не экстремальная, а штатная ситуация. Мне это напоминает наших

коммунальщиков - на дворе декабрь, а они удивляются, откуда взялись

морозы. У нас спасенных почему-то любят выставлять героями. Не надо

воспевать неудачников, лучше уважать по факту: вернулись с горы живыми и

здоровыми - молодцы, потеряли товарища - козлы.

– Я так и не понял, кто такой Краб, - честно признался вконец

растерявшийся Швецов.

– Котяра, гуляющий сам по себе. Искатель приключений, ни в какие

санкционированные экспедиции его и на аркане не затащишь, - ответил

Чорик.
– Но я бы с ним в разведку не пошел. Суди сам. Мне об этом случае

ленинградцы рассказали. На майские праздники они приехали в Новый свет,

чтобы потренироваться на горе Сокол. Там проложено много маршрутов,

наиболее сложные - на южной стене. Краб предложил Паше, одному из

самых опытных скалолазов, подняться вдвоем по "Бодуну". Естественно без

страховки. Ребята советовали Паше не маяться дурью, но тот загорелся. В

одиночку он бы на маршрут не пошел - кишка тонка. А вдвоем почему бы и

не попробовать. До середины "Бодуна" Паша с грехом пополам поднялся, а

потом ударился в панику. Для того, чтобы выйти на вершину, ему не хватало

опыта, а спускаться было поздно. Краб шел за ним. Обогнул, как ни в чем ни

бывало, даже не поинтересовался, почему тот застрял, и был таков. Вернулся

в лагерь. Ребята, конечно, спросили, куда подевался Паша. А Краб

невозмутимо произнес: "На скале торчит. Слабак". Прихватив с собой кучу

веревок, парни поднялись по северной стороне на вершину горы и подняли

бедного Пашу наверх. К этому времени тот еле держался.

Кордон

Насте никогда не нравилась тропа от села Перевальное до Караби.

Долгоиграющая ишачка. Форменное издевательство над организмом - не

успеешь порадоваться, что очередной подъем остался позади, как еще до

спуска появляется новое высотное наказание. Отличный полигон для