Приключения иммигранта - Алистер

Кайл кивнул. Алли попытался улыбнуться, закусил губу, всхлипнул, закрыл глаза.

– Состояние?
– спросил Райвен, ни к кому особо не обращаясь.

– Сердце работает, дыхание стабильно, коннективная сеть слетела полностью, - тихо доложил Ленни.
– Транспортабелен, когда чуть успокоится.

– Хорошо; успокаивайте.

Райвен вернулся к работе. Ленни сел на пол и заговорил с Кайлом, объясняя ему, за какие части тела Алли нельзя теперь трогать. Иверт хлопнул Алистера по плечу.

– Приди в себя, - попросил он.
– Твоих эмоций всем не хватало.

Алистер заставил себя отвернуться от душераздирающей сцены и выйти из "гнезда". О работе не могло быть и речи, а убрать эмоции он был не в силах. Имперцы подобрали неправильный термин - горящий на настоящем огне Алли выглядел совершенно иначе. Может быть, ни в одном нормальном языке не было слов для этого процесса, а как называется разлад с техникой на имперском, он пока не знал. Алистер ушел на пляж и плескался в мелких волнах, пока Гиата не выловила его из воды.

– Пора снимать кино, - напомнила девушка, когда Алистер вышел на песок.

– Какое кино?

– Ты забыл? С детьми, про Юго-Восточный Сектор.

– Нет, я помню, но - сегодня? Ты знаешь, что произошло?

– Все знают, - кивнула Гиата.
– И всех надо развлечь и успокоить. Пойдем развлекать.

Алистер послушно оделся и пошел следом.

– Не грусти, - посоветовала девушка, - Вот так они работают, но они же не грустят. По крайней мере, сейчас почти никто не умирает.

– "Почти никто"?

– Алли не умрет, - Гиата правильно интерпретировала вопрос.
– А мой папа погиб при осаде Ранеллы, когда мне было три года. И Таишин. И брат моей мамы. Все будет хорошо, Алистер. Или хотя бы лучше, чем сейчас. Девочки придумали, как снимать фильм, ты же забыл?

– Забыл, - согласился Алистер. Занимавшие его вчера вопросы о сценарии и съемке отошли на двадцать второй план.
– Хорошо, что они не забыли. А Таиша пойдет с нами?

У Таиши были другие планы, но зато Гиата всю дорогу держала его за руку и щебетала о пустяках. У входа в школу Алистер если и не полностью успокоился, то хотя бы слегка развеялся. В конце концов, кто ему Алли... И в любом случае, этого события ожидал весь остров, и странно было бы, если бы из всего населения оказались расстроены только "гости со звезд".

Дети встретили их оживленным гвалтом. Они были уже в костюмах, мало отличавшихся от повседневной одежды взрослых: мальчики и девочки в синей "парадной" форме, серо-желтых и оранжевых одеждах, а также один ребенок в зеленом платье, какие носили женщины в школе Майры. В одном углу комнаты был установлен мелкий пластиковый бассейн с островами посередине. У кромки бассейна приткнулись явно позаимствованные из музея корабли и миниатюрная на их фоне самодельная лодочка с косым парусом.

– Мы готовы!
– послышалось со всех сторон, - Алистер, смотри, смотри, мы готовы!

– Алистер, это Данни!

– Вы знакомы-знакомы-знакомы?

– Мы совсем готовы!

– Скажи что-нибудь ты сначала!

– Чем мы будем снимать?
– поинтересовался гость, оглядываясь. Ни один из присутствующих взрослых не держал в руках что-либо похожее на записывающее устройство. Ярко-рыжий Данни, судя по форме, очередной военный, кивнул ему.

– Алистер.

– Ты у них специалист по съемке?

– Можно так сказать. Ты говори.

– Куда?

– Куда хочешь, у меня плавающий приемник.

Алистер выбрал стену по вкусу и серьезным голосом объявил кино про "Осаду Юго-Восточного Сектора", а потом отошел к стене, предоставив "сцену" детям.

Дети начали с корабликов и островов, показав всем желающим, как именно Юго-Восточный Сектор был осажден и кем. Дети в желтом, сером и оранжевом оказались агрессорами из Хитоэрн, малыши в синей форме - доблестными защитниками Сектора. Тэйна и Эри - главные роли в фильме - играли девочки, но даже пристрастному Алистеру пришлось признать, что отличить их от мальчиков пока было достаточно сложно. Неожиданно для себя Алистер увлекся сюжетом. Когда они снимали "прощальные" фильмы в школе и колледже, им приходилось прерываться между сценами и менять декорации - здесь декораций не было и действие шло без пауз, а текст дети знали хорошо... Играть они, конечно, не умели, но, положа руку на сердце, в полной батальных сцен картине это было совершенно необязательно. Защитники отбили пару высадок, и Алистер начал уже подумывать, что представление слишком затягивается, когда лодочка, которую через бурное море двигала девочка в зеленом, пристала к берегу, а сама девочка прошла длинной дорожкой через всю комнату и обратно, подкралась к "Тэйну и Эри", обсуждавшим корабли "на горизонте", и прыгнула "Тэйну" на спину, занося сверкающий нож.

Алистер не кинулся к детям только потому, что сначала оцепенел, а потом сообразил, что остальные взрослые восприняли такой поворот сюжета как должное. Девочки катались по полу в нешуточной борьбе, выбитое оружие улетело в сторону, а потом "Эри" оттащил девочку назад, сдал ее подбежавшим на шум соратникам для помещения в темницу, поднял хватающегося за живот "командира" на ноги и увел его с глаз. В следующей батальной сцене командовал уже он, а в самом конце фильма новые корабли приплыли в бассейн, и Алистера позвали объявлять финал.

– Никто не поранился?
– спросил он, проговорив титры и обозначив "как положено" всех малолетних актеров.

– Не-а!
– игравшая Эри девочка подбежала к нему обниматься.
– Очень здорово! Данни, покажи, покажи!

– Пара минут, - попросил оператор.
– Промойте свои царапины, и будет готово.

Данни прав был, не восприняв отрицание детей как доказательство отсутствия травм. Половина актеров щеголяла синяками, кровоподтеками и царапинами, одна девочка сильно хромала, и один мальчик разбил нос и получил фантастический синяк под глазом. Дети не ревели, не ныли и явно считали, что игра стоила свеч; видя, что их учителя абсолютно спокойны, гость тоже сделал вид, что все идет по плану. Обработав последнюю царапину, дети расселись перед экраном, и Данни включил запись. Алистер остолбенел.

На экране он говорил свое вступление не в полной народа комнате, а на закатном берегу. Волны, такие настоящие, что их, казалось, можно было потрогать рукой, лизали песок, солнце размазывало по дымке оранжевые плети. Потом "камера" ушла вбок, и на горизонт выплыли темные силуэты парусников. Дальнейшее было так же невероятно, но предсказуемо.

Корабли резали воду не в лоханке-бассейне, а среди бушующих волн. Дети дрались не на пластиковом полу, а по колено в воде, на пляжах, на камнях. Захватчики из Хитоэрн прыгали в шлюпки не с подоконника, а с палубы. Тэйн, Эри и девочка в зеленом дрались не в классе, а у каменного парапета, за которым видно было лазурное море... Алистер не сразу сообразил, что дети на экране не повзрослели ни на день, так реальна была картинка и так сильно - ожидание увидеть вместо них бесстрашных воинов. Гиата прижалась к нему сбоку, и он решился спросить:

– Как он это делает?

– Он смотрит, а машина запоминает, что он представляет, а не что видит.

– И вы, так умея, не снимаете свое кино?

– Почему-то нет... Но у Данни нет времени на кино.

– Почему?

– Он десантник, он занят.

Почему парень с таким талантом подался в десант - это, конечно, тот еще вопрос... Или они просто не поняли пока, какие возможности дает им такая техника? Если они могут снять... Ничего непонятно. Если они могут так придумать любой сюжет, зачем было мучить Киери? Не могли "не глядя" снять? Или есть предел тому, что можно реалистично вообразить? Надо будет спросить Данни или Ленни...