Прикосновения зла

Несколько мгновений нобиль молчал, а затем осторожно произн"eс:

— Ты не знаешь, на сколько тяжело моё бремя… Я столько лет мучился. Зачем? Ради чего?

— Ради тех, кому ты дорог. Кому помог и кому обязательно успеешь помочь.

— Ты слышал? — с болью в голосе выкрикнул Мэйо. — Я — сама тьма, заклинатель чудовищ, дракон и демон в одном лице!

— Философ, чьё имя уже не вспомню, однажды сказал, что злой человек отыщет тьму даже в солнечном луче, а добрый — найдёт свет на дне самого глубокого колодца. Не знаю, хороший я или плохой, но вижу в моем друге немало достоинств.

— Интересно… — пробормотал Мэйо. — Желание-то хоть исполнится? И как скоро?

— Чего?

— Хотелось бы успеть… излиться в кого-нибудь с мощью самого Веда, пока эти певцы молитв меня не прикончили.

— Ты серьезно?

— Да. И тебе желаю исполнения заветной просьбы.

— Я не слишком-то надеюсь…

Мэйо наклонился к уху раба:

— Признаюсь: я тоже. Надо было поискать свистульку побольше.

— Не мелочись. В следующий раз обмажь глиной слоновий хобот и брось им в фонтан.

— Отличная мысль!

— Нет!

— Да!

— Зачем я вообще это сказал? — с досады Нереус шл"eпнул себя ладонью по лбу. — Мне же потом прид"eтся тащить его вместе с тобой.

— Именно! — самодовольно подтвердил поморец и весело подмигнул рабу.

Глава девятнадцатая

У Нереуса зазвенело в ушах, словно рядом кто-то задел тонкую струну. Тело напряглось.

Это хорошо знакомое чувство надвигающейся опасности вынуждало геллийца быть настороже.

— Мэйо, — позвал раб.

Поморец скорчил недовольную гримасу. Он бродил по торговой улице, выбирая в лавках подарки для сестры и родни.

Невольник пл"eлся следом, без особого интереса разглядывая предлагаемые купцами товары.

— Мэйо, — настойчиво повторил островитянин.

— Сейчас! — проворчал нобиль. — Почему ты ничего не покупаешь? Выбери кольцо для Йины. Или новый налобник для Апарктия.

— Ты намерен шататься тут до темноты?

Вечерело, и с моря повеяло прохладой.

Длинная тень городской стены накрыла опустевшие лотки, где до полудня торговали всякой снедью.

Расположенные на другой стороне улицы лавки тоже начали закрываться.

Редкие прохожие торопились по своим делам.

И только Мэйо никуда не спешил.

Он забр"eл в самый конец улицы. Двухэтажные дома выстроились здесь широкой подковой.

— Ладно, не ворчи, — примирительно сказал поморец. — Купим ещё пару безделушек, забер"eм коней и поскачем обратно. До полуночи успеем вернуться.

— За нами следят. Я видел бродяжку, который не сводил с тебя глаз.

— Наверно, хотел выпросить милостыню или подрезать кошел"eк.

— Теперь этого типа нет поблизости. Мне здесь не нравится. Давай верн"eмся на главный рынок.

— Не брюзжи, как старый дед.

Нереусу пришлось уступить.

Выбросив на ветер очередную пригоршню монет, наследник дома Морган удовлетвор"eнно произн"eс:

— Вс"e. Можно и в обратный путь.

Они двинулись вверх по опустевшей улице.

— Видишь, — хмыкнул нобиль, — ничего страшного не случилось. Зря разводил панику. В маленьких городках все на виду…

— Скоро стемнеет.

— И что?

Геллиец не успел ответить.

Навстречу им шли пять крепких ребят. Наметанный глаз островитянина сразу подметил несколько деталей, выдававших в них поморских пиратов.

Незнакомцы прикрывали короткими плащами левые руки. Нереус предположил, что там, на поясах, висят или дубинки, или мечи-сики — небольшие клинки с изогнутыми клювами.

За спинами пиратов маячил благодетельный Готто.

— Вот гнилой потрох, — процедил Мэйо, заметив седого жреца.

— Хозяин, — глухо сказал лихтиец. — Их много и они вооружены. Уходи немедленно. Укройся в какой-нибудь лавке.

— Спятил? — нахмурился нобиль. — Тебе не одолеть их в одиночку.

— Позволь мне исполнить свой долг. Уходи.

— Нет, — стиснул зубы Мэйо.

— Уходи. Сейчас же. Это не шутки.

— Знаешь, как вс"e в нас устроено?

— Господин, — невольник сжал кулаки. — Они уже близко.

— Руки возле головы. Чтобы мы могли осмыслить ситуацию и защищаться. А ноги… Они возле задницы. Кто думает ей, способен только на бегство.

— В таком случае, взываю к твоей заднице. Уноси ноги, пока цел.

— Не лезь к моим ягодицам, геллиец, — хищно осклабился Мэйо. — Они слишком хороши для тебя!

Нереус посмотрел в его чёрные глаза.

Мэйо боялся.

Боялся по-настоящему.

Но пытался вести себя смело перед лицом смертельной опасности. Сохранить мужество и стойкость.

Геллиец склонил голову в знак уважения к нему.

Пираты обнажили оружие.

Сики — универсальные клинки, чтобы колоть, резать и вспарывать, нанося страшные раны.

У Нереуса не осталось ни малейшего сомнения: наймиты жреца явились сюда убивать.

Меченосец поднял с земли булыжник и крикнул разбойникам по-геллийски:

— Тв"eрже камня!

Пираты ринулись в атаку сплоч"eнным клином.

Подпустив их поближе, раб сорвался с места.

Булыжник полетел в бегущего впереди лиходея. Впечатался ему в переносицу.

Нереус уш"eл влево.

Сика прошила воздух рядом с его ухом.

Другая полоснула бок — болезненно чиркнула по ребру.

Невольник перехватил чью-то руку с клинком, д"eрнул со всей силы, закрывшись чужим, потерявшим равновесие телом от вражеских выпадов.

Больше всего Нереус боялся получить удар в спину. Она была открыта, ничем не защищена.

Обстановка не позволяла отвлечься даже на мгновение, не говоря о том, чтобы обернуться.

Но чутье бойца подсказало геллийцу: там, под вражескими клинками, сейчас находился Мэйо — отвлекал на себя внимание двух пиратов с правого фланга.