Прикосновения зла

— Представляю…

— Он велел своим рабам любой ценой не пускать меня вперёд, заставить добровольно сняться после пары кругов, — Мэйо усмехнулся. — Драка за победу была нешуточной. Три колесницы разнесли в щепки. А я… Настырный мелкий оболтус первым перес"eк финишную черту.

— Ты выиграл?

Поморец кивнул:

— Выиграл. И выиграл честно. Это видел весь ипподром и сам Император. Он встал из кресла и апплодировал мне.

— Вот почему тебя любят горожане.

— И поэтому тоже, — нобиль похлопал Апарктия по шее, — Император призвал меня к себе, поздравил с победой и подарил золотой браслет, доставшийся ему от деда — страстного поклонника скачек.

— Огромная честь получить такое сокровище.

— Богоподобный Клавдий сказал, что он приносит удачу.

Мэйо достал из мешочка мужской браслет в три пальца шириной, оттряхнул от крошек:

— Наклонись, скажу напутствие.

Нереус свесился с коня.

Поморец ловким движением защелкнул браслет на запястье раба:

— Мне он великоват, а тебе — в самый раз.

— Браслет Императора? — геллиец уставился на свою руку с благоговейным ужасом.

— На удачу! И это… Мо"e напутствие: на четырех ногах уезжаешь — на четырех и вернись.

Мэйо ободряюще улыбнулся невольнику.

Коснувшись пальцем серьги, Нереус отчеканил:

— С твоим именем и в твою честь!

Маршрут скачки прол"eг через скошенный луг, вдоль сети каналов и вверх по засаженному фруктовыми деревьями холму.

Длинная дистанция не испугала Нереуса.

Его жеребец обладал сухими, крепкими ногами, широкой грудью и отлогим плечом.

Прикрываясь ладонью от рыжего предзакатного солнца, раб мысленно прикинул, где добавит хода, где напротив — одержит скакуна, чтобы сберечь его дыхание и силы.

Дюжина всадников выстраивалась у стартовой отметины.

Эбиссинский конь злобно жал уши, когда Рунако набирал повод чуть короче.

Бритоголовый невольник смотрел вдаль с азартом, не отвлекаясь даже на то, чтобы облизнуть пересохшие от волнения губы.

Бросить платок доверили красавице Виоле.

Ещё не до конца оправившись после приключений на Зубастой скале, девушка выглядела бледной и взволнованной.

Нереус вспомнил её поцелуй, запах е"e духов…

Белый платок коснулся земли, возвещая о начале состязания.

Геллиец сдавил пятками бока Апарктия.

Жеребец пружинисто сел на задние ноги и, взвившись, сорвался с места размашистым галопом.

Эбиссинский скакун оказался проворнее. Он вытянулся стрелой и на два корпуса опередил остальных.

Лихтиец видел перед собой облако пыли и бритый затылок Рунако.

На гладком участке пути обе лошади наддали, выровнялись ноздря к ноздре и помчались вдоль канала, с грозным фырчаньем молотя копытами по земле.

Вскоре верховые покрыли половину отвед"eнного расстояния и поворотили жеребцов у дорожного камня, очутившись спинами к ветру, а лицами — к особняку Кьяна.

Широкая тропа вела на холм. Его склон оказался довольно пологим, однако Нереуса охватило беспокойство.

Соперник стремительно удалялся, а геллиец вновь дышал пылью, наблюдая вс"e тот же затылок и гордо вскинутый хвост эбиссинского скакуна.

Нереус бросил поводья и схватился за гриву Апарктия.

Почуяв волю, жеребец толкнул языком медные удила и расширил мах.

В н"eм словно пробудился одноименный дух северного ветра, приносящий шквалы и град.

Перед финишной прямой расстояние между двумя лидерами составляло пять корпусов. Прочие участники безнадёжно отстали.

Эбиссинский красавец выдохся.

Он потерял почти треть хода и продолжил замедляться.

Апарктий, напротив, уверенно держал скорость, быстро сокращая разрыв.

Некоторое время рабы ехали плечом к плечу, а затем Нереус обошёл соперника, пригнулся к лошадиной шее и первым перес"eк финишную черту.

Глава шестнадцатая

Йина вошла в комнату. Остановилась на пороге, сбросила платье.

Сделала пару неуверенных шагов к постели, на которой отдыхал Нереус:

— Доброй ночи.

— Доброй ночи, — ответил геллиец, поправив золотой браслет.

— Ты победил и мог выбрать любую.

— Знаю.

— Хочешь отомстить?

— Нет.

— Тогда зачем?

— Иди ко мне.

Йина легла, нежно поцеловала парня. Открылась его ладоням и жадному взгляду.

Геллиец тв"eрдо знал, чего хочет, действовал умело и решительно.

Ийну затрясло от возбуждения. Она т"eрлась о любовника, выгибалась, постанывая и кусая губы.

Нереус бережно, словно хрупкую драгоценность, погладил её грудь, талию, раздвинул стройные б"eдра.

В широко распахнутых глазах Йины плескалась похоть.

— Возьми меня, — прошептала рабыня.

Ей не хватало воздуха, желание сводило с ума.

— Скучала по мне? — усмехнулся Нереус.

— Да…

Йина понимала, что загнала себя в ловушку почти бесконтрольной страсти.

Она жгла тело.

Лишала воли.

— Я тоже скучал, — геллиец достал из-под подушки колье и застегнул на шее любовницы. — Это тебе.

— Как ты узнал? — охнула девушка, ощупывая подарок.

— Нравится?

— Очень!

Поцелуй такой горячий и глубокий…

Невольник схватил губами её игривый язычок.

Спл"eл свои пальцы с пальцами Йины.

Подался вперёд, проник в неё.

Стон блаженства!

В позе всадницы девушка чувствует себя хозяйкой положения.

Её движения раскованные и смелые.

Эта скачка нравится парню гораздо больше, чем безумные гонки на лошадях.

— Да! — кричит Йина. — Да! Да-а-а…

Нереус замирает, прикрыв глаза.

Он — песчинка, раскал"eнная солнцем.

Песчинка, которая вобрала в себя свет, и сияет незамутн"eнным счастьем.

Всего несколько мгновений.

А потом растворяется во тьме.

— Ты спишь?

— Нет, — ответил геллиец, не открывая глаз.

— Многие хотели провести этот вечер с тобой… — Палец Йины скользнул по его ключице. — Раб носящий золото. Раб сумевший избавиться от ошейника. Любимчик молодого хозяина.

— Ошейник я проиграл в споре. О золоте не просил. А любимчик господина — его конь Альтан.

— Всякое болтают…