Прикосновения зла

— Ты — хозяин, и можешь орать на меня, сколько захочешь.

— Нет.

— Да.

— Нереус! Я — чудовище?

Геллиец помотал головой:

— Ты — мой друг.

— Клян"eшься в этом?

— Клянусь!

— Дай что-нибудь… промокнуть…

Раб подал кусок ткани, которой был задекорирован стол.

— Сойд"eт, — заявил Мэйо и полез через перила.

— Ты куда?

— В другие кусты.

— Мне кажется, ты уже достаточно осквернил это святое место…

— Мой ум солидарен с тобой, но зад не желает прислушаться…

— Что?!

Нобиль ломился через душистые заросли:

— Колючие… зараза…

— Мэйо, ты… — Нереус встал с лавки. — Ты собрался обгадить сакральное место, посвященное богине земледелия и скотоводства!

— Я удобряю.

— Побойся е"e гнева!

— Хорошо. Могу делать это, читая молитву.

— Лучше делай молча, — геллиец закрыл лицо ладонями. — Почему мне так вез"eт с братьями?

Он налил немного вина в кубок и выпил залпом.

— Нереус!

— Чего?

— Никому про это не рассказывай!

— Я постараюсь.

— Надо помириться с Виолой.

— Сначала протрезвей.

— Я трезвый.

— Скажи: "Гекатонхейры во время титаномахии сражались махайрами".

— Я пьяный, — рассмеялся Мэйо. — Но вряд ли повторю это и со свежей головой!

— Ты ведь много лет изучал риторику.

— Гигантохрены во имя какой-то матери…

— Ладно. Забудь, — улыбнулся невольник.

Глава двадцать первая

Нереус сидел на корнях дерева, подставив лицо свежему ветру. Бледно-розовый утренний свет падал на высокие кроны, в которых бойко щебетали птицы.

Мэйо наматывал круги по поляне, стараясь взбодрить тело и успокоить нервы:

— А если она не придёт?

— Прид"eт, — ровным голосом ответил раб.

— Я опять что-нибудь не то ляпну.

— Постарайся быть любезнее. Не дави на не"e.

— Я давлю?

— Давишь.

— О, Вед Всемогущий, — поморец сунул пальцы в волосы и принялся чесать голову. — Как же сложно делать что-то простое!

— Ты справишься.

— Справлюсь. Я всегда и со всем справляюсь.

Он подогнул ноги и плюхнулся в росную траву:

— Знаешь, что ещё меня беспокоит?

— Нет. Расскажи.

— Поездка в Рон-Руан. Эта уч"eба во дворце… Я не готов к ней.

— Почему?

— Там… будут парни вроде тебя, — грустно улыбнулся Мэйо. — Высокие. Плечистые. С накаченными мышцами. Ну, от которых девчонки пищат, как полоумные. Короткие стрижки, каменные морды. И луж"eные глотки: «Императору слава! Слава! Слава!»

— Я понял.

— И тут приплыву я, — нобиль воздел руку над головой. — Тощий, как водоросль. Лохматый, как лисья задница. С провинциальным акцентом и дурацким выражением на лице. Идеальный объект для насмешек.

— У тебя большое сердце и блистательный ум. Разве этого мало, чтобы понравиться Императору?

— К Мерту Императора! Я хочу нравиться придворным девкам!

Нереус прыснул в кулак:

— У тебя получится.

— Не уверен. И это меня тревожит.

— Госпожа ид"eт.

Мэйо вскочил на ноги, развернулся лицом к рассвету.

Виола неторопливо подошла и сняла серебряную маску:

— Зачем звал?

— Доброе утро, сестрица, — расплылся в улыбке поморец. — Это платье тебе очень ид"eт. Великолепный лазурный цвет.

— Васильковый, Мэйо.

— Я всегда их путал.

Она глубоко вздохнула:

— Ближе к делу.

— Я тут подумал…

— О, нет!

— Не перебивай! — рыкнул нобиль.

И вспомнив разговор с геллийцем, мягко добавил:

— Пожалуйста…

— Что ещ"e ты выдумал?

Мэйо наклонился, поднял из травы завернутые в кожу рудисы:

— Я хотел предложить. Пару дней, пока Нереус восстанавливает силы… Короче, я мог бы потренировать тебя. Если ты не против…

— Шутишь?

— Нет. Он побудет с нами как наставник.

— Хорошо, — Виола взяла учебный меч, взвесила в руке, проверяя баланс.

— И… Если желаешь, можешь поехать рядом со мной верхом. Только женской посадкой. Сядешь впереди Нереуса на Апарктия. Он будет править лошадью и не даст тебе упасть.

— Мэйо, — девушка подозрительно глянула на брата. — Ты головой нигде не стукался? Или съел что-то особенное?

— В детстве ты была моей лучшей подругой. И я не понимаю, что с нами стало. Почему это вообще произошло?

— Ну… Мне объяснили, что ты нездоров и опасен для окружающих.

Мэйо горько усмехнулся:

— Наверно. Не знаю. Я устал быть один. Мне нужна поддержка.

— Ты это признал? Признал, что тебе кто-то нужен, кроме тебя самого?

— Да.

— Невероятно! — рассмеялась Виола.

— Обними меня, ч"eрствая ты ведьма! — рявкнул поморец.

Девушка обвила рукой его шею:

— Не черствее тебя!

— Нереус! — позвал нобиль.

Раб встрепенулся:

— Я здесь, хозяин.

— Какого Мерта ты ещ"e там? Иди сюда!

Геллиец подбежал к нему:

— Слуш…

Мэйо не дал ему договорить, д"eрнул за тунику, притянув к себе:

— Обними меня тоже. Как обнял бы брата.

Геллиец почувствовал руку Виолы на своём поясе и решил: была не была… Сграбастал обоих нобилей в охапку.

Мэйо засмеялся первым.

За ним — Виола.

И Нереус понял, что содрогается от смеха вместе с ними.

Это были огромное счастье и радость, не признающая никаких границ.

Жизнь, бьющая ключом.

Молодость полная безумств и нежной любви.

Провинциальный городок Силлад раскинулся на холме. К главным воротам вела мощ"eная камнем дорога и украшенный статуями трехпрол"eтный мост.

Справа от ворот тянулась рыночная площадь с длинными складами.

Слева — храмовая, обустроенная с немалой роскошью.

Тетрапилон, четырехпутная арка на перекрёстке, направила путешественников через главную площадь к жилым кварталам.

Вскоре процессия остановилась у большого дома с золотой табличкой на воротах.