На лестничных площадкахВсех городских больницИзвестно о порядкахВ пределах тех границ.Приветствуя друг дружкуКивком, накоротке,Желтеющую двушкуСжимают в кулаке.И тоже всё здесь вместеНа самом склоне дня:Обыденные вести,Пустая болтовня.По делу замечаньеИ речи про запас.Короткое прощаньеИ сдержанный наказ.За окнами — глубиныНебес над мостовой.Поскольку нет кабины —Всем слышен шепот твой.
ПОСЛЕ
ДОЖДЯ
Дождь прошел. Погодка первый сорт,И лужайка этаСохнет быстро, как раскрытый зонтПосредине лета.Говорят, здесь был когда-то дзот,Есть другие варианты…Сохнет быстро, как раскрытый зонтНа полу веранды.Лет пройдет не менее двухсот,И под мокрой кронойБудет сохнуть, как раскрытый зонт,Этот мир зеленый.
ТИШИНА
Пусть подчас мы этой льготыВовсе лишены,Мне не нужно для работыМертвой тишины.Я люблю еще до светаОбнаружить вдругУбираемого снегаРавномерный звук.Ничего, душа привыкла(Правда, только днем)Тарахтенье мотоциклаСлышать под окном.Скверно жить в сплошном содоме.Но — шумят леса,И звучат в родимом домеМилых голоса.
ВЕЧЕРОМ
Ветер, налетая,Плещется в листве.СитценабивнаяФабрика в Москве.Симпатичный ситчик.Молодая прыть.— Не осталось спичек.Можно прикурить?..Глянем — не заметим,Пряча торжество,За вопросом этимБольше ничего.Затянулась «Явой»,Вот и все дела,И, ступая павой,Тут же отошлаК дорогим подругам.…Тополя в пыли.За трамвайным кругомГолоса вдали.Смутный звук трамвая.Звезды в синеве.СитценабивнаяФабрика в Москве.
«Заупрямилась, но вдруг…»
Заупрямилась, но вдруг,Потянув за белу руку,Силой вытянули в круг,И пошла, пошла по кругу.И уже зарделась всяПеред взорами иными,Груди крупные неся,Тяготясь отчасти ими.
«На темной лестничной площадке…»
На темной лестничной площадке,Как на площадке тормозной,Свои особые порядки,И пахнет дымом и весной.Летит сквозь ветви даль живая,И противоположный домСквозит, все больше отставая,И вскоре видится с трудом.
«Проснулся средь ночи и глянул в окно…»
Проснулся средь ночи и глянул в окно.Такого тумана сквозит полотно,Что даже не видно ближайшего дома,Лишь свет фонаря на земле как солома.Вновь что-то нарушилось в этой игре:Машины соседей стоят во дворе,—У каждой из них постоянное место…Но — «скорая» возле второго подъезда.
УТРЕННЯЯ ПЕСЕНКА
Пока вы там, в тиши квартир,А время близко к трем,Мы подметаем этот мирИ мокрой щеткой трем.Еще висит туманов дым,Еще листва в росе.Мы приготовить вам хотимЕго во всей красе.Мы
этот ранний мир трясем,Совсем как половик.Согласен с нами он во всем,Он к этому привык.Прошедших лет широкий бег,И быстрых дней полет…Мы отгребаем мягкий снегИ скалываем лед.Фургоны с хлебом. Тишина.Еще совсем темно.За светом первого окнаЗажглось еще окно.Ведь кто-то должен раньше встать,—Так вечно будет впредь,И так всю жизнь вставала мать,Чтоб завтрак вам согреть.
СНОВА СТИРКА
Снова стирка — бабье дело(Извини меня, местком!).Вон ты как помолодела,Приспособясь над мостком.Брус хозяйственного мыла.Речка, пена, пузыри…Если что тебя томило,Все забылось до зари.Разогревшись («Кофту скину!»)И расслабившись чуть-чуть,Как тебе приятно спинуОсторожно разогнуть.Полоскать, закончив стирку,Начинать опять с азовИ рубахи брать за шкиркуИз наполненных тазов.
ГОРОДСКАЯ ЖАРА
Городская жарищаНавалилась, давя и слепя.И желают жилищаВсе ненужное сбросить с себя:Раскаленные крыши,Да и самые стены — к ногам.Но лишь окна бесстыжеК неизвестным зовут берегам.Освещенные окна —Главным образом тем, кто впотьмах,Сообщают охотно,Что сейчас происходит в домах.Но смотреть на них дажеЛюбопытный и то не хотел.Как на юге, на пляже,На скопленья бесчисленных тел.Все достаточно пресно,И, из дома ступив на балкон,Видеть неинтересноДивный ряд этих голых окон.
ДВОР
В сумеречном мире заоконномНа скамейках вспышки папирос.Как прожектора над стадионом —Свет осенних кленов и берез.И при их волшебном ровном светеПосреди московского двораХочется продлить мгновенья эти.Но иная близится пора.
ФУТБОЛИСТ
Бесконечная усталость.Пот ,катящийся с виска.Мало времени осталосьДо финального свистка.Был я молод, бегал вволю,Так и шастал как челнокПо размеченному полю,Не жалея сильных ног.А встречали! — как министра.Уважительно до слез.Операцию менискаЯ еще не перенес.Тренированное телоТоже к сроку устает.Пусть все это пролетело,Но во мне оно поет.Вот судейская сиренаУ судьи уже во рту.Лужниковская аренаОтступает в темноту.Может быть, не всем заметныВ тишине, на склоне дня.Но отдельные моментыБыли в жизни у меня.
ПЕРВАЯ ВЕЛОГОНКА
Гора, стоящая торчком,Раскрутка серпантина,И степь, упавшая ничкомПеред отважным новичком,—Вот общая картина.Велосипедный низкий руль,Трясущаяся рама.Бетон, щербатый как от пуль,И два — на память — шрама.Велосипедное седло.Взамен стремян — педали…А на душе еще светлоИ никакой печали.