Принадлежать им
Шрифт:
И тут Серый косится чуть в сторону, щурится пару секунд… А затем отворачивается.
И я ловлю его взгляд.
И прямо мороз по коже, блять!
Потому что ровно такие же глаза были у моего отморозка только один раз в жизни. Когда я застал его с пистолетом над телом отца. И маму, с четкими отпечатками пальцев на горле, в дальней комнате. Мертвую.
Я тогда чисто на интуиции действовал, и именно это нас с ним и спасло.
Сейчас тоже тело срабатывает быстрее головы.
Пол мгновения — осмотр поля боя, еще половина — нахождение причины скорого взрыва сверхъядерки в локальном
Кое в чем я куда быстрее моего братишки-маньяка.
Дана была офигенна. Чуть напряженная, с приоткрытыми губками, широко распахнутыми глазами… Нет, я понимал, что к ней будут липнуть, но как-то рассчитывал, что только взглядами. В конце концов, наша репутация работает на нас. Обычно. Но не со всеми, как выяснилось.
С мелкими отпрысками ящериц — нихуя. У них просто мозгов нет, нечему работать. Вот надо же, насколько Ящер жесткий и изворотливый, а сын у него явно далеко укатился. Может, намекнуть, чтоб тест сделал? Или просто природа отдохнула?
Я танцевал с Даной, с трудом вспоминая все, что в меня умудрились впихнуть за те два года кадетского училища, которые смогли нас с мелким выдержать, и, честно говоря, кайфовал.
Как круто было бы отрешиться, к херам, от всех проблем и просто получить наслаждение от вечера, музыки, охуенной девочки в моих руках. Девочки, которую я уже трахал и дико хочу еще. Уже одно это для меня — за гранью. То, что я постоянно ее хочу.
В любом ее и моем состоянии.
Катаем ли мы, перекидываясь матерными комментариями, завтракаем, сидя втроем за барной стойкой, и конфетка краснеет, глядя то на меня, то на Серого. Даже во сне я ее хочу!
И не просто хочу! Мне еще надо постоянно держать ее в поле зрения, надо знать, что с ней все нормально, что я в любой момент могу взять ее и утащить к себе под бок. Ну, или Серому передать. Короче, я, оказывается, тот еще фрик-контрол. А еще на братишку наезжал.
Дана во мне что-то такое разбудила, чего никогда не было. И, я надеюсь, не будет, потому что дико страшно думать, что я еще по отношению к кому-то могу испытать подобное.
Ощущение беспомощности, вот.
Я перед ней — дебил беспомощный. И это пиздец, как страшно.
Радует только, что она не понимает вообще нихрена.
Хоть остатки самолюбия сохраню…
Братишка, появившийся рядом с нами с новостью о начале войны, выглядел уже практически нормальным человеком. Насколько это к нему применимо, само собой.
Он перехватил у меня конфетку, а я рванул сразу к Вопросу.
И вот теперь пытаюсь собрать мозги в кучу и уговорить себя, что надо работать. Что это — на первом месте, а не кайф от ощущения тонкой талии конфетки в лапах.
Вопрос окидывает меня на редкость кровожадным взглядом, но ничего не говорит.
Кивает на зону для отдыха в стороне, приглашая присесть.
И все молча.
Понятно, мужик на взводе, нервы бережет, лишний раз пасть не открывает.
— Наигрался со своей куклой, Черный?
А нет, не бережет нервы… И зубы.
— Торги начались, — решаю я не заострять.
Мы, не сговариваясь, поворачиваемся на Серого, увлеченно
крутящего Дану по залу.— Он присоединится чуть позже, все под контролем, — говорю я уверенно.
— Не вижу что-то, — ворчит Вопрос, но в этот момент ему начинают сыпаться смс.
Он смотрит, скролит их, потом возвращается к первой, потом — на меня.
— Ящер, все же… — шипит он, оскалившись, и дергается в сторону давнего соперника, но я торможу.
— Погоди.
Нахожу взглядом Серого, киваю.
Тот останавливается и идет к нам вместе с конфеткой.
Но Вопрос смотрит не на них.
А на Ящера, приближающегося к нам с другой стороны. Он идет впереди, за его спиной, по обе стороны, двое подчиненных, самые близкие, доверенные лица. И рожи у них такие, что лишний раз порадуешься, что оружие и прочие средства тут на входе изъяли. В том числе и море веселух, типа всяких жучков, и других интересных средств возможного будущего давления на гостей. Оставили лишь телефоны, потому как у нас тут не ментовка все же, а прием.
Вот только телефоны эти тоже прошли необходимое сканирование и признаны безопасными.
И сейчас Ящер идет с вопросами. Походу, тоже смс засыпало.
А вообще…
Прикольно звучит: с вопросами к Вопросу.
Мама бы оценила, она учителем литературы была.
54. Серый. Вещи, дороже…
К столику Вопроса, где с удобством и совершенно каменной физиономией расположился Артем, мы с Даной подходим одновременно с Ящером.
Выражение морды у того — самое людоедское.
Прямой признак, что игра началась.
Меня охватывает… не азарт, нет. Все давно просчитано, никакого сюрприза быть не может. Но что-то похожее на удовлетворение возникает, не спорю.
Это сродни тому, когда заканчиваешь партию в шахматы, выигрываешь у серьезного противника, у которого далеко не все ходы возможно просчитать.
Хоть какой-то шанс на неожиданность бытия, мать его.
К тому же, я сейчас на контрасте еще острее все ощущаю.
Потому что буквально пять минут назад я готов был убивать. Нереально близок к этому был.
Щенку Ящера сильно повезло, что брат у меня шустрый, когда это требуется. Иначе бы никаких переговоров не было. А вот перестрелка и похороны — были.
Тут прямо без вариантов.
Потому что в голове вообще ничего не осталось, кроме чистой холодной ярости, когда увидел, как щенок Ящера трогает моё.
В последнее время я просто охуеваю от своей реакции на Дану.
Дело в том, наша с братом игрушка — единственное в этой жизни, что не удается просчитать и проконтролировать.
По идее, меня такие вещи, именно отсутствие контроля над чем-то, должны бесить. А еще я должен стремиться избавиться от раздражителя. Физически.
Но с ней все происходило изначально не так.
Наверно, мне стоило насторожиться еще тогда, когда я не захотел ломать ее. Когда в глаза ее испуганные заглянул… И спокойно уснул в ее объятиях. Я не сплю спокойно без таблеток со дня смерти матери.
А тут…
Но тогда я не насторожился.
А теперь уже поздно.
Теперь я ее никуда не отпущу и никому не отдам.