Пристанище

– Нам очень жаль, мы постараемся как можно скорее раскрыть это дело, сеньор Лоурейро.

– Даже если найдете преступника, Альберто уже не вернешь. Что я скажу его жене? Боже мой, у них ведь две маленькие дочки!

Валентина взглянула на Ривейро, который уже вынул блокнот для записей, да так и замер – его явно задела новость о двух дочерях жертвы. С тех пор как у Валентины появились племянники, она тоже острее реагировала на случаи, когда страдали дети.

– Наш долг – поймать виновного, прежде чем жертв станет еще больше, сеньор Лоурейро. Поэтому мы должны задать вам несколько вопросов.

Тот кивнул:

– Слушаю вас.

– Нам нужна вся информация про Альберто Пардо. Мы знаем, что он руководил научным отделом музея. Но не работал ли он и в других пещерах – например, в Пуэнте-Вьесго?

– Нет, исключено. Только в Альтамире.

– А со спелеологией он никак не связан?

Себастьян Лоурейро удивился.

– Нет, не думаю. Насколько мне известно, его единственным увлечением был парусный спорт, он держал в Пуэрточико небольшую лодку.

– Ясно… А вы не знаете, он не участвовал в Международном конгрессе спелеологов, который сейчас проходит в Комильясе?

Директор покачал головой.

– А кто-нибудь из других работников музея там участвовал?

– Нет, совершенно точно нет. Мы никак не связаны с этим конгрессом, хотя, конечно все знали о нем.

– А с Вандой Карсавиной вы не знакомы? Слышали когда-нибудь это имя?

– Вроде нет. Она из России?

– Из Польши, но жила в Германии. А имя Хельмут Вольф вам о чем-нибудь говорит?

– Совершенно ни о чем. – Директор скорбно покачал головой.

Валентина и Ривейро переглянулись. Все двери, в которые они стучались, оказались наглухо заперты.

– А вы не знаете, у сеньора Пардо не случалось конфликтов с посетителями музея?

– Нет-нет, – директор энергично замотал головой, – Альберто вообще не пересекался с посетителями, он работал, так сказать, за кулисами.

– Вы не замечали в последнее время за ним ничего необычного? Может, он вел себя странно?

– Абсолютно ничего. Наверное, лучше спросить сотрудников, которые с ним общались больше. Меня сегодня даже в музее не было, я ездил в Сантандер по делам. Но Альберто мне сегодня звонил. Я пропустил звонок, телефон находился в беззвучном режиме.

– Когда именно?

Наконец-то хоть что-то.

Себастьян Лоурейро вынул из кармана телефон, открыл список звонков и показал. Семнадцать часов две минуты. Согласно предположениям Клары, Альберто Пардо умер около шести часов. Зачем он звонил начальнику за час до своей смерти?

– Он часто звонил вам? – Валентина пыталась нащупать почву для продвижения дальше.

Директор немного подумал.

– Да нет, только по каким-то важным вопросам. Даже представить не могу, зачем он сегодня звонил.

– Ясно. Кстати, – Валентина перевела взгляд на камеры, – я вижу, у вас имеется система наблюдения. Вы ведете запись или только фиксируете, кто входит и выходит?

– Запись с камер не ведется, они просто передают происходящее на монитор охранника. Камеры есть у стойки администрации и на кассах, где также дежурят охранники.

– Жаль. А сколько у вас охранников?

– Зависит от сезона. Как минимум один всегда у монитора, еще один возле кассы, она рядом с паркингом, и в самом музее один-два человека.

– А кто обнаружил тело Альберто Пардо?

– Тристан, охранник, работающий у кассы. Это произошло в половине восьмого, в это время остался только он, потому что в шесть музей закрывается.

– В шесть… – пробормотал Ривейро, помня, что это предположительное время убийства.

– А что Альберто Пардо делал тут настолько поздно? – спросила Валентина. – Ведь музей уже закрылся.

– Для посетителей закрылся, – пояснил Лоурейро. – Альберто иногда задерживался в библиотеке, как и другие сотрудники. Доступ в библиотеку есть только у них.

– Я видела замок на двери, но если внутри кто-то есть, вряд ли они запираются на ключ?

– Напротив, я всегда просил Альберто запираться, – едва ли не простонал директор. – Сотрудники так и делают, потому что у нас были случаи, когда любопытные посетители пытались проникнуть в служебные помещения. Наш музей посещают более двухсот пятидесяти тысяч человек в год. Думаю, Альберто оставил дверь открытой… раз в библиотеке он был один, а музей уже закрыли.

– Но ведь музей закрывается в шесть.

– Точнее, после шести. Иногда туристы так копаются, что охранник может запереть дверь и в половине седьмого.

– А почему охранник пошел в библиотеку? Разве ему не положено находиться у касс?

– Все так, но на общий музейный номер позвонила жена Альберто. Она не могла дозвониться до него, потому Тристан и пошел в библиотеку… и обнаружил тело.

– С охранником мы побеседуем. – Валентина взглянула на Ривейро, тот кивнул. – А у вас хотели бы уточнить насчет монет, которые, судя по всему, хранятся в вашем музее.

– Насчет монет?

– Да, из пещер Пуэнте-Вьесго.

– Вы имеете в виду сокровище из Пещеры монет?

– Да.

– Конечно, но не понимаю, как это связано…

– Возможно, Альберто убили из-за этих монет, сеньор Лоурейро. Нам нужна любая информация, а кроме того, хотелось бы взглянуть на них.

На лице директора отразилось полнейшее изумление.

– Я и вообразить не могу, кому могли понадобиться эти монеты. Большинство людей даже не в курсе, что они хранятся у нас.

– Так мы можем взглянуть на них?

– Прямо сейчас?

– Да, если не возражаете.

Себастьян Лоурейро пребывал в растерянности. Его сотрудника убили, а полиция желает на монеты полюбоваться… Однако он провел Валентину и Ривейро в хранилище. По пути Валентина продолжала задавать вопросы:

– Кто занимается инвентаризацией хранилища?

– Инвентаризацией?

– Да, кто отвечает за сохранность предметов?

– Специального человека у нас нет. В хранилище имеют доступ все сотрудники: научные работники, археологи, а учет ведется, только если нужно что-то взять – например, отправить какой-то экспонат на стороннюю выставку или передать в коллекцию другого музея.