Призраки иного мира
Шрифт:
— Кое-кого забыл, - я понял про кого сказала Лира.
— Не забыл, просто на фоне героев Вельвет Ремеди выглядит уж слишком нормальной. Читая книгу Мелкопипки, я даже ей симпатизировал... до определённого момента. До момента, когда она влюбилась в этого алкаша Каламити за то, что он ради неё убил десятки рейдеров. Бабы любят, когда ради них убивают, а вот мне мораль ебли в награду за убийства совсем не нравиться, но это я отвлёкся… На фоне остальных Вельвет сильно выделяется. Пони с нормальным мировоззрением, тягой к свободе, желанием помогать и, страшно сказать, правильной ориентацией. Причём, с высокими моральными качествами... Если бы её не было, то её стоило бы выдумать.
— Так, - Лира снова меня перебила, — я поняла. Ты считаешь, что "Истинная богиня", создавая наш мир на основе своих людских стереотипов, заложила в пони помимо восприимчивости к музыке, доверие к определённым архетипам, и "герои пустоши", случайно попав в эти образы, пробудили у обычных пони к себе особое доверие?
— Ну, да, - неуверенно ответил я. Эта теория действительно звучала тупо.
— Очень может быть, - задумчиво сказала единорожка, а после продолжила. — Но если "герои" соответствуют заранее заложенным в генетический код геройским образам, то каким образам соответствуем мы?
— А вот это правильный вопрос, и ответ на него будет сложен, неточен и неприятен.
— Другого и не жду.
— Честно говоря, мы не только ведём себя, но и выглядим как стереотипные злодеи.
— Это я и так знаю, но на кого мы похожи?
— Ну.... ты, в этом сшитом Трикси балахоне, выглядишь как испанский инквизитор.
— Это ещё кто?
— Религиозный фанатик, любящий извращённые пытки и казни через сожжение на костре.
— А без балахона?
— Старая толстовка, дырявые джинсы - как ПТУшница на картошку.
— Спасибо за комплимент. Покупая эти шмотки, я действительно хотела создать себе образ пони из народа. А что насчёт остальных "антигероев"?
— Как я уже говорил - пони в балахоне похожи на инквизиторов, и Трикси не исключение, а, учитывая, что снимает его она только, когда хочет со мной шуры-муры, то её образ очевиден. Чёрная Книга только дополняет готический образ. Отем же похож сам на себя - на стереотипного помешанного на войне вояку, готового на всё ради выполнения приказа, в том числе на убийства сотен невинных. В моём мире такой образ тоже считался отрицательным. Сулик же вообще был похож на зомби, а теперь, когда он носит маску, будто она приклеена, и арафатку, его "имидж" радикально сменился, но не в лучшую сторону. В моем мире арафатки и маски носят либо арабские террористы, либо бойцы ЧВК, причём, я не знаю, кто из них хуже.
— Но ведь это с тебя он взял привычку носить маску и платок на шее. Я ведь тоже, подражая тебе, носила такой платок. Ты был в ЧВК?
— Нет, с арафаткой я просто дурачился, а маски носят не только террористы, но и те, кто с ними борется. Ты же с этим платком на морде выглядела как ваххабитка. Пояса смертника только не хватало.
— Дурачился?
– с сарказмом сказала Лира. — Ты хотел быть похожим на арабского террориста?
— А стал похож на российского, - я говорил с сарказмом.
—А разве такие бывают? – резонный вопрос.
— В западной пропаганде они частые гости, и с поправкой, что я сейчас в шкуре копытного, я на него действительно похож. Акцент, поведение, да даже сделанный мной автомат - тот Самодельный Карабин (СК), похожий
на автомат Калашникова - обязательный атрибут плохиша в западном кино.— Говоришь так, будто только сейчас до этого догадался.
— В смысле?
— Ты сделал нашей эмблемой зонтик и при этом с самого начала говорил, что это символ зла.
— На идею натолкнула Мелкопипка, назвавшая "Громовержец" "Обителью Зла", но, пожалуй, ты права - я догадывался. На Земле этот знак считается третьим по узнаваемости символом зла. На первом - свастика, на втором - Весёлый Роджер. Вот только я ненавижу нацишваль, а пиратская романтика не для меня, так что выбор был прост.
— И что теперь нам с этим знанием делать? Предлагаешь нарядиться ковбоями или рыцарями? Или примерить образ богатыря?
— Нет, конечно, я пока не знаю, но последнее не так и плохо. В конце концов, богатырь не обязательно должен быть похож на узнаваемый образ. Алёша Попович вообще был хромым и коня не имел, но Тугарина победил... Правда, в одной сказке он был в роли плохиша и получил заслуженное и справедливое наказание...
— Сделал открытие и не знаешь, что с ним делать - это так на тебя похоже, но дам дельный совет. Никогда не считай себя не таким, каким тебя не считают другие, и тогда другие не сочтут тебя не таким, каким ты хотел бы им казаться.
— Эммм... Да, похоже,- я согласился, а после задал риторический вопрос. — Я ничего не знаю, и не понимаю. В первую очередь, зачем мы едем в Филлидельфию, если почти точно нам придётся оттуда убегать?
— Ну... в нашем мире нужно бежать со всех ног, чтобы оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, нужно бежать вдвое быстрее.
— Это... Это сейчас что было? Ты пошутила?
— Как ни странно, нет, это мораль нашего мира. Пусть она и звучит, как что-то невозможное, но надо лишь поверить.
— В этом нет морали, и нельзя поверить в невозможное.
— Просто ты из другого мира и у тебя мало опыта. Я это поняла ещё задолго до своей гулификации, сразу же после образования министерств. Они творили такие вещи, в которые я тоже не сразу поверила, но вскоре это преодолела - уделяла этому полчаса каждый день. В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака.
— Это глупо и всё равно нет морали.
— Во всём есть своя мораль, даже в том, как мы уничтожим этот мир, - судя по всему, Лира не шутила.
— Если нас не уничтожат раньше, - я тоже был серьёзен.
— Это да. Одна из самых серьезных потерь в битве - это потеря головы, и Стилхувс это наглядно показал.
— Всё-таки стала относиться к смерти серьезно?
— К смерти - точно нет; а вообще, серьезное отношение к чему бы то ни было в этом мире является роковой ошибкой.
— Смерть - понятно, а жизнь? Жизнь - это серьезно?
— О да, жизнь это серьезно? Но не очень...
— Похоже, мы стали обсуждать какую-то чепуху, - я выдал справедливое замечание.
— Это ещё нет. Я прожила столетия и видала такую чепуху, по сравнению с которой эта - толковый словарь.
— Не сомневаюсь. Похоже, моё поведение, тоже "чепуха", а ведь по началу, страшно сказать, пытался быть серьезным, всё логически объяснить.