Призраки Пянджа

Света тут почти не было. Фонари горели на площади. Только широкие окна актового зала всё ещё светились, подсвечивая кованную оградку, отделяющую территорию ДК от широкого парка.

Наташа шла, оглядываясь. Она надеялась, что Ковалев не последует за ней.

— Здравия желаем! — вдруг услышала она чей-то моложавый, но уже прокуренный голос впереди.

Стараясь высмотреть лейтенанта, она совершенно забыла смотреть перед собой. Когда из темноты появилась группа солдат, Наташа вздрогнула.

Их было четверо. Четыре тени выступили к Наташе из почти что полной темноты.

— Здрасьте-мордасти, — разулыбался первый — невысокий, но коренастый и широкоплечий здоровяк с квадратной челюстью и в расхлябанной гимнастёрке.

Второй, здоровенный, едва ли не двухметровый, валкой медвежьей походкой вышел в свет от окна. Наташа увидела его плосковатое, обезображенное оспой лицо.

Третьего она не видела. Вернее, почти не видела. Только его маленькие глазки блестели из тени. Он что-то пробормотал, а потом приложился к бутылке. Утёр губы.

Четвёртого она не услышала. Вернее, не услышала бы, если бы он сам не подал голос из темноты, у ограды.

— Заплутали, гражданка? — сказал этот «невидимый» человек.

Наташа не подала вида. Посмотрела на него надменным, уверенным взглядом.

— Здравствуйте, товарищи солдаты. Я смотрю, вы отдыхаете? Увольнительная?

Здоровяк громко и туповато хохотнул.

— Отдыхаем, милочка, — сказал солдат с квадратной челюстью — их явный лидер, — отдых-а-а-ем. Мы уже, без пяти минут, свободные люди. Так чего б нам не отдохнуть?

Из темноты, где сверкали «крысиные» глазки третьего, раздалось мерзковатое хихиканье. А потом «Крыса», как про себя назвала этого человека Наташа, добавил:

— Да! А чего б не отдыхать, если уже дембеля?

— Ну, тогда не буду вам мешать, ребята. Отдыхайте.

Наташа, гордо приподняв подбородок, обернулась, чтобы уйти, но тут же наткнулась на «невидимку», что беззвучно оказался у неё за спиной.

Она ещё раз вздрогнула и даже не сдержала писка, увидев его лицо: худощавое, с впалыми щеками и тёмными, какими-то безразличными глазами.

— А вы ж что, компанию нам составить не хотите? — усмехнулся солдат с квадратной челюстью, — а то знаете, давно у нас не было женской компании. А местные — они какие-то все пугливые.

Он пожал плечами и добавил:

— Всего, понимаете ли, бояться. Да и нас тоже, почему-то. А мы ведь совсем и не страшные.

— Да! — пискнул из темноты «Крыса», — совсем не страшные!

— Все женихи, как на подбор! — пробасил двухметровый детина, ухмыляясь.

— И верно, — сказал квадратномордый, — женихи! А вот скажите мне, гражданка, у вас жених есть?

— Есть, есть у меня жених, — поторопилась ответить Наташа, пятясь от «Невидимки» и оборачиваясь к квадратномордому, — он у меня офицер. Капитан. Вот, награду получил сегодня. Ждёт меня на площади.

Квадратномордый сурово глянул на здоровяка. Тот сделал шаг вперёд, к Наташе. Тогда солдат с квадратной челюстью сунул руки в карманы галифе, но не подошёл.

— Знаете, что я вам скажу? Плохой у вас жених. Очень плохой. Как же он вас, такую красавицу, пускает одну гулять по тёмным улочкам? — Солдат ухмыльнулся, — вот я бы свою бабу никогда так не отпустил. А вдруг что? Тут, по ночам, много хе… «Деклассированных элементов» шляется.

Видя, как её обступают со всех сторон, Наташа стиснула зубы. Склонила голову. А потом сказала:

— Я знаю карате…

Солдаты залились жутковатым хохотом.

— Так мы тоже знаем! — сквозь смех сказал солдат с квадратной челюстью.

— Ага! Знаем! — пропищал «Крыса» из тени.

— А ещё боевое самбо знаем! — промычал дылда.

— Так может тогда давай, милочка, — теперь квадратномордый шагнул к Наташе, — давай вместе карате заниматься, а?

Все четверо стали приближаться к Наташе. Та, судорожно озираясь, стиснула сумочку.

— Я буду кричать… — прошипела девушка злобно.

— А это не надо. Крикунов у нас в армии не любят, — разулыбался квадратномордый.

— Ну-ка! Отставить! — раздался строгий оклик.

Наташа оглянулась.

Дембеля тоже оглянулись. Вальяжно расступились, уставившись все, как один, на энергично шагающего к ним человека.

По фигуре и походке Наташа поняла — это Ковалев.

— Что за дебош?! — крикнул лейтенант, — бойцы! Звания, подразделение! Кто командир?

Вид офицера, кажется, не сильно-то впечатлил эту четверку.

— А вот, значит, и жених, — протянул задумчиво квадратномордый.

— Ташкент! — обратилась к нему «Крыса», — а девка-то, брехливая оказалась! Её жених никакой не капитан, а лейтенант зачуханный.

— Зачуханный? — Ковалев остановился за несколько шагов до шайки.

Наташа увидела на его лице искреннее возмущение.

— Фамилия, боец! Вы у меня тут все, черти, за хулиганство и неподчинение старшему по званию под трибунал пойдёте!

— Поздно, товарищ лейтенант, — зловеще сказал квадратномордый, которого «Крыса» назвал Ташкентом, — у нас документики-то на руках. Через три часа отбываем до дому родного. Так что…

Он достал из кармана дулю, поплевал на большой палец и показал Ковалев:

— Вот тебе, лейтенант.

— Ах ты… — захлебнулся Ковалев, — падла! Умный самый, да? Я щас такого шороху наведу, что весь эшелон будет стоять у Московского столько времени, чтобы хватило вас, псов, за жопу взять!

— Товарищ лейтенант, вот не надо, — закатил глаза Ташкент, — мы ж с вами оба знаем, что я через три часа в вагоне буду пиво пить, а вы тут с бумажками возиться!

— Ага! Можете нам с границы открытку прислать! — рассмеялся «Крыса».

— Товарищ лейтенант, — сказала Наташа, подбежавшая к нему, — не провоцируйте их. Давайте пойдём.

— Тихо, Наташа, не бойся, — сказал он, — ничего тебе не угрожает. А эти никуда не пойдут, пока по уставу не ответят. Никуда не пойдут и не поедут!

Четверка принялась мрачно приближаться к Ковалеву с Наташей.

— Нас там, в эшелоне, полсотни душ, — сказал Ташкент, — ну, попробуй задержать. Бунт подымем. Вам потом три года объяснительные писать. Так что давайте, топайте по добру по здорову…