Призраки Пянджа

— Вы допрашивали Марджару, товарищ майор? — ответил я ему вопросом на вопрос.

Это, кажется, вызвало у Леонова новую волну раздражения, но он проявил выдержку и почти не показал своих эмоций. Вместо этого ответил:

— Допрашивал.

— И он вам не рассказал?

— Надим Хусейн вообще мало что рассказал. Ему достаточно тяжело говорить, учитывая то, скольких зубов он лишился.

На это я только пожал плечами.

— Тебе не кажется, Селихов, — с нажимом спросил Леонов, — что поначалу, до определенного момента, вы с Мартыновым обходились с этим Марджарой излишне мягко? Тут вообще много странного. Например, странно, когда офицер пакистанского спецназа, обученный профессионал и первоклассный боец так просто попадается в руки обыкновенным солдатам-срочникам. Совершенно обычным пацанам-пограничникам, которые серьезно уступают ему самому в выучке и боевой подготовке.

— Вы намекаете на то, что кто-то из Шамабада должен был сознательно встретить пакистанцев, — сказал я. — Сознательно провести их к заставе. Якобы так, они почти добровольно попадут сюда. Почти добровольно, а главное свободно. Так?

— Я никогда и ни на что не намекаю, Селихов, — покачал головой Леонов. — Я всегда говорю прямо. И сейчас я говорю вам о том, что вся эта история кажется мне в высшей степени… Хм… Как выражаются некоторые криминальные элементы — «мутной».

— Это очень хорошо, товарищ майор, — улыбнулся я.

Улыбка, кажется, озадачила Леонова.

Тогда я сунул руку в карман кителя и достал кулон Марджары, который нашел в шалаше. Показал его майору.

— Это еще что такое? — нахмурился он.

Не ответив ни слова, я положил кулон на мою объяснительную, лежащую перед КГБшником.

Глава 16

Леонов внимательно уставился на кулончик. Некоторое время он рассматривал его, потом поднял на меня свой взгляд.

— Эта вещь принадлежит Марджаре, — сказал я. — Внутри фотография женщины. Возможно — его супруги. Но сказать точно сложно.

Майор взял цепочку медальона своими крупными, грубоватыми пальцами. Поднял его над столом. Потом открыл. Осмотрел.

— Зачем ты задержал у себя вещдок? — спросил он строго.

— Приказ исполнял, — хмыкнул я, пожав плечами.

Майор Леонов нахмурился. На его суровое, будто высеченное из камня лицо пала тень.

— Какой приказ?

— Товарищ майор, — я одарил его не менее суровым взглядом, — наряду не дали и слова сказать после возвращения на заставу. Сразу отправили давать показания в письменном виде. Или вы считаете, что я что-то от вас хочу утаить? Что-то скрываю?

Леонов молчал. Ноздри его ровного носа мерно раздувались и сжимались при каждом вдохе и выдохе.

— Если так — сформулируйте ваши обвинения прямо и четко, — я приподнял бровь вопросительно, — сдачи я тоже неплохо умею давать. Возможно, не хуже вашего.

Майор молчал. Теребил цепочку медальона, который лежал на столе. А потом вдруг хмыкнул.

— Ты думал, я не знаю, кто ты такой, товарищ Селихов? — спросил он с ухмылкой.

Я никак не выдал своих эмоций. Просто спокойно смотрел в лицо майору.

Он снова хмыкнул и сказал уже смягчившимся голосом:

— О тебе тут легенды ходят. Начальник отряда уже успел о тебе рассказать. И о том, как ты взял в плен сынков почившего Юсуфзы, и о том, как отличился в бою при Шамабаде. И как помог спецназу вытащить одного нашего общего знакомого.

— Искандаров, — сказал я.

— Верно, — кивнул майор. — Мы с товарищем майором Искандаровым давние знакомцы. Почти друзья. Он замолвил о тебе словечко. Сказал, ты — талантище.

Майор разулыбался, даже показал мне единственный свой золотой зуб.

— А я уж извини, не удержался, — продолжил он. — Столько мне о тебе рассказывали, что сам решил проверить.

— Проверить что?

— Проверить, как удар держишь, — сдержанно рассмеялся Леонов. — И вижу — отлично. Не пасуешь ни перед кем. Даже перед офицером КГБ.

Леонов вздохнул и подался вперед. Подпер подбородок рукой.

— Интересно мне было: это ты такой отчаянный, потому что глупый? Или такой умный, что понимаешь, когда нужен отчаянный поступок? — офицер прищурился. — Вижу, что глупым тебя не назовешь. Что Давыдов в тебе не ошибался, когда говорил: «Если Селихов попал во всю эту заварушку на Бидо, то придумает, как выпутаться. Он всегда придумывает». Прав оказался начальник. Умный мужик.

— Ругать солдата, только чтобы его оценить, а потом похвалить — не лучший поступок.

— Согласен, — кивнул майор. — Но я разбудил тебя не только за этим. Да, мне было очень интересно посмотреть на тебя своими глазами. Капитан «Каскада» Наливкин говорил, что предлагал тебе к нему идти, а ты отказался. Такие его слова только разогрели мой интерес. Вот я и решил проверить лично, из какого теста ты сделан. И вот что я тебе скажу: хорошая сталь красиво звучит, если по ней хорошенько врезать. А ты звучишь — в высшей степени отлично.

— Благодарю за столь высокую оценку, — сказал я суховато.

Похвала Леонова меня не слишком впечатлила. А внезапная смена гнева на милость и вовсе настораживала. Нет, он вызвал меня не только для того, чтобы «проверить». Чуйка мне подсказывала, что у майора была какая-то другая, более глубокая цель. И я был почти уверен, что правду узнаю уже очень скоро.

— Скажите, почему вы решили провести «беседу»? — перешел я в наступление. — Не протокольный допрос по всем правилам, а именно разговор без лишних ушей?

С этими словами я кивнул назад, к двери, намекая на Тарана.

Лицо Леонова не изменилось. На нем всё так же стояло простодушное выражение, которое он состроил, когда принялся меня хвалить.

— Захотел, вот и решил, — пожал он плечами.

— Тогда задавайте вопросы, если они у вас остались, товарищ майор. Я хотел бы успеть поспать.

Леонов поджал губы.

— Вопросы есть, — сказал Леонов, и тон его голоса несколько похолодел. — Скажите, как много вы знаете о некой операции «Пересмешник», о которой и вы, и старший сержант Мартынов упоминаете в своих объяснительных?

— Немного, — признался я. — И почти всё, что я знаю, я уже написал на бумаге.

— А откуда вы знаете о Тарике Хане? — тут же спросил майор.

— В первый раз я услышал о нем от майора Искандарова.

Леонов задумался. Потер переносицу и вздохнул.

— Искандаров доверился тебе. Учитывая твои заслуги, я думаю, что тоже могу тебе доверять.

— А вы считаете, что кому-то с Шамабада вы доверять не можете? — спросил я, изобразив озабоченность и интерес.

Потихоньку я стал догадываться, к чему клонит майор. И если я прав, цель этого человека, причина, по которой я сижу перед ним, была мне совсем не близка. Мягко говоря.