Призраки Пянджа

— И план никуда не делся, — кивнул Леонов.

— Да только выходит так, — начальник отряда едва заметно улыбнулся, — что Селихов с пограничниками всячески препятствовал «Призракам» пересечь границу и попытаться проникнуть на Шамабад. Видится мне, что это идёт несколько вразрез с вашим планом, товарищ майор.

— Никак нет, — покачал головой Леонов.

Давыдов почувствовал вспыхнувшее в душе удивление, но не выдал его. Вместо этого он глянул на Арсеньева. Полковник улыбнулся и даже не попытался скрыть этой своей улыбки.

— «Призракам» нужно позволить пересечь границу. Нужно позволить подобраться к Шамабаду, — продолжал Леонов, — но по нашим правилам, не по их. Каждый их шаг должен быть у нас под контролем. А то, что они устроили на Бидо и в Московском — мы не контролировали. Селихов дал нам время подготовиться. Дал нам время продумать и реализовать дальнейшие шаги нашего плана.

— Операция «Ловец Теней», — наконец подал голос полковник Арсеньев, — только набирает обороты.

— «Ловец Теней»? — вопросительно приподнял бровь Давыдов.

— Ряд мероприятий, продуманных нами на основании сведений и данных, что удалось выудить у захваченных пограничниками членов отряда «Призраков» и шпиона Арсена Саакяна.

— Мы узнали многое, — сказал Арсеньев, — узнали, какими методами действуют «Призраки». Узнали, где расположены некоторые их убежища и тайные тропы. Частично разведали состав отряда и изучили личности офицеров, состоящих в нём.

— Тогда, надо полагать, — повременив немного, сказал Давыдов, — Шамабад вам больше не нужен. Так?

Вопрос начальника отряда ввёл обоих офицеров КГБ в замешательство. Давыдов увидел это в их глазах. Подполковнику показалось странным, что они даже не попытались скрыть от него эту их эмоцию.

— Это почему же вы так думаете, товарищ подполковник? — спросил Арсеньев.

— Раз уж вам так много известно о «Призраках», — Давыдов пожал плечами, — тогда пошлите спецназ. Пусть пакистанцев захватят, и дело будет в шляпе.

Арсеньев сдержанно рассмеялся и покачал головой.

Давыдов нахмурился. Не понравилась ему такая снисходительная реакция полковника. Арсеньев это заметил, потому, всё ещё широко улыбаясь, произнёс:

— Извините, товарищ подполковник. Не сочтите за грубость.

— Позвольте узнать, — Давыдов сузил глаза, — что же такого смешного я сказал?

— Абсолютно ничего, — ответил Арсеньев, даже посерьёзнев. — Однако по вашим словам я понял, что вы плохо представляете, с кем мы имеем дело.

— По правде сказать, — поторопился вклиниться Леонов, чтобы увести офицеров от назревавшего конфликта, — что и мы до недавнего времени плохо себе это представляли.

— А теперь представляете? — строго спросил Давыдов.

— Теперь представляем, — кивнул майор. — Если Тарик Хан поймёт, что мы открыто ведём на него охоту, он затаится. Перестанет действовать в этом направлении и переключится на другие, так сказать, аспекты «Пересмешника».

— А «Пересмешник» надо пресечь, — только теперь по-настоящему посерьёзнел Арсеньев, — пресечь в зародыше. ГРУ уже работает над этим. Мы же должны обезвредить ключевые фигуры исполнителей. И первая из них — Тарик Хан.

— Так, — вздохнул Давыдов, — значит, вы и дальше собираетесь использовать моих парней как приманку?

— Родина требует, — пожал плечами полковник Арсеньев. — Они рискуют жизнью каждый день. Рискнут ещё раз.

Давыдов ничего не ответил. Только засопел и откинулся на спинку своего строгого кресла.

— И всё же у нас есть некоторые опасения, — сказал Леонов, развеивая начавшую было нарастать тишину, — относительно этого самого Селихова.

— Это какие же? — Давыдов снова нахмурился.

— Скажем так… — полковник не дал Леонову продолжить и заговорил сам, — больно уж он, этот Селихов, своенравный. А ещё чрезвычайно инициативный.

— Старая поговорка про инициативу в армии с ним, будто бы не действует, — пошутил Леонов, но тут же задавил улыбку под суровым взглядом Давыдова.

Видя, как подполковник смотрит на него, майор посерьёзнел и прочистил горло.

— В общем, за ним надо бы приглядывать, — сказал Арсеньев.

— Я уже пытался взять Селихова под контроль, но больно уж он оказался крепким орешком, — признался Арсеньев.

— Товарищи, — Давыдов вздохнул, — прошу вас, хватит ходить вокруг да около. Просветите меня уже по поводу этой вашей операции. Как там её? «Ловушка на тени»?

— «Ловец Теней», — поспешил поправить Леонов.

Арсеньев же стал серьёзен и даже мрачен. Полковник несколько надменно уставился на Давыдова.

— С большим удовольствием, товарищ подполковник, — сказал он, — но первым наперво я хочу вам сказать вот что: чтобы всё получилось, чтобы всё было, в том числе и Селихов, у нас под контролем, на Шамабаде придётся произвести некоторые кадровые перестановки.

Глава 27

— А что это с ним? — спросил Малюга, затягиваясь папиросой. — Че это он сегодня какой-то хмурый? Всегда ж бодрячком.

— А ты что, не слышал? — приподнял бровь Вася Уткин, а потом бросил окурок под сапоги и растоптал его.

Было жарко.

После двух часов дня горячее восточное солнце раскалило воздух так, что он дрожал вдали, над желтоватыми, выжженными холмами Дастиджумского ущелья.

Погода была безветренной. Граница нынче не дула. Даже с Пянджа, пусть река и проходила в считанных сотнях метров от заставы, не приходило к нам ни единого свежего дуновения.

«Что бы на это сказал Алим Канджиев? — щурясь от солнца, с робкой улыбкой подумал я. — Как бы он перевел нам такое настроение Границы?»

Мы прятались от солнца под навесом свежеотстроенной курилки. Перекуривали после ежедневных заставских дел по хозяйству, которые приходят на смену, когда ты возвращаешься из наряда.

Я вернулся ночью. Ходил на правый фланг в дозор, и недавно встал, проспав положенный мне после ночи сон. И тем не менее, я знал, что творится со старшим сержантом Мартыновым, который с самого утра был будто бы не в себе. Знал, потому что весть эта, как только из отряда пришло сообщение, расползлась по всему Шамабаду. И разные пограничники по-разному на нее отреагировали.