Призраки Пянджа

Чифир уставился на меня широко раскрытыми глазами. Он приоткрыл вымазанный пылью рот и обнажил желтоватые зубы. Обнажил так, будто бы хотел что-то сказать. И тем не менее не сказал.

Чифир только испуганно покачал головой. Тогда я молча пнул его по печени. Пнул не сильно, едва коснулся. Но даже этот мой удар заставил Чифира сжаться всем телом. Скрючиться во что-то, напоминающее позу эмбриона.

— Лежать смирно, — приказал я.

Чифир через боль улёгся в прежнее положение. Я опустился к нему.

— Рот разевать не надо. Панику и провокации я не потерплю. Понятно?

— Д-да… — хрипловатым от боли голосом ответил Чифир. Тогда я встал.

— Ну и хорошо, — проговорил я спокойно.

Пара жёлтых милицейских УАЗиков стояли у склада и поблёскивали мигалками. На площадке, что протянулась между корпусами сараев, стояла шишига, прибывшая из отряда. Всех задержанных уже давно посадили внутрь её кузова, приставили конвой.

В здании старого сарая работали особисты и милиция.

— М-да… — вздохнул Таран, наблюдая за следственными действиями издали, — не на минуту вас нельзя одних оставить.

Мы все стояли чуть поодаль вместе с офицерами. Таран был рядом. Он скрестил руки на груди и сделал очень кислое лицо. По правое его плечо хмурился Ковалёв.

Когда явились наши офицеры, ожидаемо, сначала оба они были в настоящем гневе. Не совсем понимали, как себя вести. Тем не менее, когда Мартынов доложил Тарану обстановку, начальник заставы тут же сменил гнев на милость. Вернее, не так. Он сменил гнев на «оперативную ясность». Тут же, сходу, вник в происходящее и принялся командовать дальнейшими оперативными мероприятиями. По крайней мере до прибытия милиции и особистов.

Ковалёв же был, как всегда, в своём репертуаре. Он попытался было «навести порядок» и передать задержанных милиции. Тогда Таран отвел его в сторонку и перекинулся с замом по бою несколькими словами. После этого Ковалёв поумерил свой пыл, однако стал мрачным, как грозовая туча.

— Значит, — продолжал Таран, обращаясь к нам, — нашли зацепки и решили самостоятельно вести оперативную работу?

Пограничники принялись переглядываться. Кажется, никто из них не решался заговорить с Тараном. Тогда инициативу взял я. Всё же именно я втянул остальных бойцов в заварушку.

— Никак нет, товарищ старший лейтенант, — сказал я чётко.

Таран нахмурился.

— Как это, «нет»?

— Мы всего лишь помогали милиции в расследовании. Увидели, что им нужна подмога, и решили присоединиться к делу.

Я скользнул взглядом по остальным погранцам.

— Кто ж знал, что дело так обернётся?

Таран усмехнулся.

— Ну что ж. В таком случае за проявленную инициативу объявляю вам благодарность, товарищи бойцы. А тебе, Селихов, ещё и за проявленную смекалку. Не думал я, что даже на празднике ты влезешь в заварушку и раскроешь шпиона-диверсанта. Хвалю.

— Рад стараться, — сказал я.

— Рады стараться, — вразнобой ответили остальные бойцы.

— Лады, — Таран кивнул, — бензину нам с отряда доставили. Машина ждёт вас у ДК. А теперь слушайте задачу: вместе с товарищем лейтенантом Ковалёвым направляетесь к машине и ждёте меня. Нас ожидают в отряде. Будете давать показания в особом отделе. Всем всё ясно?

Усталые пограничники нестройно, но всё ещё твёрдо ответили начальнику заставы своим уставным «так точно». Среди этих голосов был и мой голос тоже.

— И да, кстати, — Таран улыбнулся, — подумаем над представлением к наградам.

Потом старлей хохотнул и проговорил в не совсем свойственной ему весёлой манере:

— От одной награды к другой прыгаете. Не снимая парадной формы. Молодцы.

* * *

Три дня спустя. Кабинет начальника Московского погранотряда

— Ну, и что вы можете сказать нам об этом Селихове? — спросил полковник Виктор Арсеньев, откинувшись на спинку своего стула.

Давыдов, сидевший за столом, напрягся, но виду не подал. Разве что его густоватые брови на миг изменили положение — нахмурились, но почти тут же снова расслабились.

Вопрос был адресован майору Юрию Леонову, который сегодня снова присутствовал здесь, в кабинете начальника Московского погранотряда.

Конечно же, для Давыдова не стало большим сюрпризом, что офицеры КГБ, осуществлявшие руководство по линии так называемых «Призраков Пянджа», посетили его снова.

Если после событий на Бидо Давыдов ожидал их приезда «в скором времени», то после того, что случилось близ парка посёлка, он был уверен — они прибудут на днях.

Так и получилось.

Леонов тоже откинулся на спинку стула. Задумчиво поднял взгляд к потолку. Поджал губы, подбирая слова.

— Знаете, что я вам скажу? — начал он наконец, — у старшего…

Леонов осекся и вопросительно глянул на Давыдова:

— Он же уже старший сержант, так, товарищ подполковник?

— Так точно, товарищ майор.

Леонов кивнул. Продолжил:

— У старшего сержанта Селихова есть удивительный дар: появляться в нужном месте и в нужное время. Вот так удивительно складываются обстоятельства, что Селихов «возникает» там, где нужно, решительно берёт дело в свои руки и добивается успеха. Так он в критической ситуации одолел и захватил «призраков» Марджару и Молчуна. Так он захватил некоего Арсена Саакяна, который, как мы узнали с его слов, был завербован месяц назад неким членом отряда «Призраков» по прозвищу «Химера».

— Химера? — спросил Давыдов с некоторым отвращением.

Это слово оставило у него на языке неприятный привкус.

— Так точно, — кивнул Леонов, — если об остальных «призраках» мы уже имеем определённое представление со слов захваченных пограничниками членов отряда, то об этом «Химере» неизвестно почти ничего.

Давыдов, поигрывавший ручкой, отложил её. Задумчиво засопел.

— Так вот, — выдержав несколько театральную паузу, продолжал Леонов, — ни о внешности, ни о возрасте, ни о прошлом этого «Химеры» у нас нет представления. Нет даже имени. Насколько я могу понять, захваченные нами «Призраки» сами с ним почти не знакомы.

— Значит, он был куратором той операции, что предотвратили Селихов и пограничники с Шамабада три дня назад? — спросил Давыдов.

— Да. Так и было, — кивнул Леонов, — они не прошли через границу тайно. Хотели прошмыгнуть, используя крупную диверсию. Теперь не сработало и это.

Давыдов переглянулся с Арсеньевым.

Полковник молчал и, казалось, просто слушал.

— Однако, помнится мне, — начал Давыдов, когда понял, что полковнику КГБ нечего добавить, — вы посвящали меня в ваши планы. И планом было — заманить Призраков на Шамабад. Использовать дезинформацию о капсуле как повод, а заставу как ловушку.