Продавщица. Галя, у нас перемена!
Шрифт:
Нет, вряд ли я сейчас где-то встречу свою ненаглядную черноглазую подружку. Да и Веру, скорее всего, не увижу. Если она все еще работает на заводе, то смена ее еще не кончилась: мы уходили домой не раньше пяти часов. А если поступила в институт, то еще слушает заунывные лекции профессоров в аудитории. Жаль, я так и не успела выяснить, в какой именно институт она поступила. Вроде бы она собиралась в педагогический. Значит, компании подружек у меня в ближайшее время не будет, и это печально.
Сейчас, кажется, часа три дня, судя по тому, что многие ребята собирались домой. Значит, скоро Лида выйдет с проходной завода под руку со своим Андрюшей и пойдет с ним гулять в парк Горького, где мы когда-то сумели просочиться в «Шестигранник» и потанцевать со стилягами, или отправиться с ним в кино на последний ряд. Интересно, а какие фильмы сейчас показывают
Я вдруг подумала: а ведь девятнадцатом веке, до появления шоссе, путешественники, говорят, добирались из града Петра в Москву за пять-шесть дней. Почти целая неделя уходила на путешествие! И ни поесть в человеческих условиях, ни помыться нормально, ни как следует отдохнуть не было возможности. Как тогда выходили из положения дамы, ума не приложу. Это ж неделю нужно ехать с грязной головой!
После того, как в тридцатых годах того же века появилось шоссе, можно было доехать из одного города в другой за четверо суток. В пятидесятых годах запустили поезда, которые доставляли путешественников почти за сутки. Позже, уже в советские годы, время в пути сократилось до восьми-десяти часов. А теперь резвые «Сапсаны» долетают из города в город всего за четыре часа. Через пару лет, говорят, построят высокоскоростную железнодорожную магистраль — тогда и вовсе за пару часов можно будет добираться. А я, получается, скакнула из Питера в Москву всего за секунду, еще и во времени успела переместиться. Во дела! Все технологии опередила. Интересно, осилила бы я экзамен по трансгрессии, если бы училась в Хогвартсе?
Да уж, жителям мегаполисов навыки трансгрессии точно бы не помешали. Мистер Уизли, герой саги о Гарри Поттере, оказывался в «Норе» всего через пять минут после окончания рабочего дня в Министерстве магии. А старенькая Клавдия Ильинична, моя бывшая коллега, по полтора часа на перекладных добирается от дома до магазина. Здорово было бы: окончил работу, сосредоточился, памятуя о трех «н» (настойчивости, нацеленности, неспешности) — и вуаля, ты уже дома, на любимом диване, попиваешь чай под теплым пледиком. Пробок сразу станет меньше, дорожно-транспортных происшествий — тоже. На проезд тратиться на не надо будет. Люди будут больше спать. А что? Проснулся около восьми, потянулся, умылся, не спеша поел, оделся, и хоп — ты уже на работе. Не нужно продирать глаза в начале седьмого.
— Мои-то тетрадки отдайте, Дарья Ивановна, — вопросительно посмотрев на меня, сказала Катерина Михайловна, оторвав от грандиозных раздумий о благоустройстве городской среды в мегаполисах и улучшении качества сна населения.
О трансгрессии пока, к сожалению, приходится только мечтать. Я не в большом зале Хогвартса, где еда появляется на столах сама собой, а в Москве шестидесятых, и сейчас основная задача — понять, как мне выжить и приспособиться к здешним обстоятельствам. Только сейчас я заметила, что в руках у меня, оказывается, есть еще одна сумка — синяя, матерчатая, точно такая же. Я протянула ее даме.
— Спасибо, душенька, — поблагодарила она меня. — Премного Вам признательна. Я уж грешным делом решила, что Вы меня не дождетесь. А то мне к завтрашнему утру еще целую кипу контрольных надо проверить. Слыхано ли дело: во всей параллели устроить контрольные одновременно, с пятого по восьмой класс. У меня от этих тангенсов-котангенсов уже в глазах рябит. А Вы свои сочинения-то успеете проверить?
— Постараюсь успеть, — уклончиво ответила я. Как бывалый «попаданец», я включила старую и хорошо проверенную тактику: меньше говорить, больше слушать и наблюдать, а на вопросы отвечать максимально неопределенно и расплывчато, так, чтобы меня совершенно невозможно было в чем-то заподозрить. Волей-неволей окружающие меня люди зачастую сами выдавали нужную информацию. Так, например, в прошлый раз, не прилагая почти никаких усилий, я выведала у Лиды, как меня зовут, где я живу и чем занимаюсь. А потом, когда освоюсь, уже можно и побойчее быть.
Итак, с момента моего чудесного, таинственного и загадочного возвращения в СССР прошло не более часа. А выяснить мне удалось совсем не многое: бывшая продавщица Галя теперь — преподавательница в советской школе начала шестидесятых годов, и она — уже не штамповщица Даша с
завода, а Дарья Ивановна. Судя по тому, что моя теперешняя коллега вернула мне мою сумку с сочинениями, которую сначала прихватила домой по ошибке, я преподаю русский язык и литературу. Живо интересующаяся чужой личной жизнью (видимо, за неимением своей) Катерина Михайлова вскользь упомянула Гагарина. Значит, улыбчивый космонавт уже стал всемирно популярным, 1961 год уже наступил и, быть может, даже прошел. За время, прошедшее с моего возвращения в 2024 год, в этом мире я успела и на заводе поработать, и в педагогическом институте отучиться, и даже получить место преподавателя в школе. Мне сейчас, наверное, около двадцати трех лет или чуть больше. Что ж, прекрасный возраст. И не так уж все плохо. Есть работа, есть жилье, а значит, я не пропаду. Тем более, судя по рассказам Катерины Михайловны, у меня и провожатый имеется. А «тся» с «ться» я вроде бы никогда и не путала… Может, удастся мимикрировать, и меня не выгонят? В прошлый раз-то меня никто так и не вычислил.Я вдруг с легкой грустью вспомнила все хорошее, что случилось со мной за несколько месяцев пребывания в пятидесятых годах двадцатого века: как мы вместе готовили завтраки, отмечали дни рождения, скидываясь продуктами на общий стол, если вкуснейшие пирожки с ливером по три копейки за штуку, ходили в кино смотреть фильмы с молодыми Рыбниковым, Лановым и другими актерами, которых сейчас уже и в живых-то нет… Как, гуляя с девочками в парке, мы однажды приметили компанию необычно одетых молодых людей, присоседились к их компании, а потом все вместе удирали от комсомольцев из «Бригадмила»… Ну а после этого закрутилась целая череда событий, существенно повлиявших на все наши судьбы. Кто бы сейчас поверил, что новый, 1957 год я встречала в компании не только лучших подруг, любимого молодого человека, но и футболистов сборной СССР — Игоря Нетто и Эдуарда Стрельцова? Кто бы подумал, как проводит вечера улыбчивый парень Ваня, так мило краснеющий при встрече со мной и какой на самом деле окажется с виду такая жесткая, холодная и расчетливая Лида, жаждущая выйти замуж за перспективного москвича, всенепременно с жилплощадью?
— Знаете что, Дарья Ивановна? — вдруг сказала моя новая коллега. — Какой-то усталой и растерянной Вы выглядите. А давайте-ка мы с Вами вернемся в школу на часок, в учительской чайку попьем, поболтаем? А потом домой вместе пойдем. В учительской как раз сейчас никого нет. А ежели Вы проголодались, то с собой у меня кое-что имеется, перекусим, — и она указала на бумажный кулек, который держала в руке. — Вот, у метро купила. Признаться, по дороге один уже уплела, вкусные больно.
Уловив чудесный аромат свежих пирожков с ливером, который исходил от бумажного кулька, я мигом согласилась. Медовик с кофе — хороший перекус, конечно, но уже захотелось чего-то посущественнее. Что ж, если я действительно работаю в школе, то неплохо было бы туда наведаться перед завтрашним рабочим днем, разузнать, что к чему. Поболтаю с милой преподавательницей алгебры или геометрии. К какой из этих дисциплин тангенсы и котангенсы относятся, я не помню.
— Поможете, Дарья Ивановна? — с надеждой спросила моя новоиспеченная коллега, протягивая вновь мне сумку.
Я улыбнулась про себя, сообразив: милая дама зовет меня попить чайку в аудитории, дабы расположить к себе и попросить потом донести отнюдь не легонькую сумку с тетрадями до дома, а заодно она страсть как желает услышать пикантные подробности о моем романе с таинственным незнакомцем, проводившим меня на работу. Что ж, донести тетрадки с тангенсами-котангенсами мне не в тягость, а ознакомиться с новой обстановкой — сейчас как раз то, что нужно.
Радостно кивнув, я зашагала вслед за Катериной Михайловной по ступеням школы, пропустив бегущую навстречу стайку малышей с октябрятскими звездочками на груди.
— Здрасти… Здрасти… Здрасти… — выпаливал каждый, пробегая мимо нас.
— Эх, дети, — укоризненно покачала головой Катерина Михайлова и, солидно вышагивая, двинулась вперед. Я направилась вслед за ней, как когда-то шла вслед за Лидой и Верой, оказавшись впервые в жизни в Москве, да еще — в Москве пятидесятых. Советская московская школа выглядела довольно неплохо: большие окна, высокие потолки, широкие коридоры с натертым паркетом. Кажется, это и есть тот паркет, который натирали мастикой. Интересно, это новое здание или еще дореволюционное? На новостройку вроде не похоже. Может быть когда-то здесь был юнкерский или кадетский корпус, и провинившиеся воспитанники тоже чистили паркет, как персонажи фильма «Сибирский цирюльник»?