Проект Босс

Меррик улыбнулся.

— Мне было восемь, когда бабушка дала впервые попробовать виски. Мама была в бешенстве.

— Новый владелец убрал домик на дереве на заднем дворе. Мне он так нравился.

— Я помню его. Был в нем несколько раз.

— Ты?

— Когда ребенком приезжал навестить бабушку, иногда ходил проверять, как у них дела, когда они сидели на крыльце. Помню, что в домике на дереве было много розового: розовый пластиковый холодильник, розовые подушки, абажур с оборками, хотя электричества, очевидно, не было.

Я улыбнулась.

— В этом была вся я. Еще не довела навыки декоратора до идеала.

— Там, вроде бы, висел постер какой-то мальчишеской группы?

— Не бойз-бэнда. Берта Рейнольдса.

— Старый актер, который умер пару лет назад?

— Ага. Я была по уши влюблена в него. Он озвучивал немецкую овчарку в мультфильме «Все собаки попадают в рай», и мне очень понравился его голос. Я пересматривала мультик снова и снова, а потом увидела в магазине юбилейный постер фильма Берта Рейнольдса «Полицейский и бандит», и заставила маму его купить. Считала его самым красивым мужчиной на свете.

— А... Так это твой идеал?

— Что ты имеешь в виду?

— Нравятся мужчины постарше. Знаешь, я старше тебя на три года. — Меррик подмигнул.

Я фыркнула.

— Забавно, что мы оба провели здесь так много времени, но никогда не сталкивались друг с другом. — Я пожала плечами. — По крайней мере, мне так кажется. Честно говоря, я плохо помню то, что было до десяти лет.

— Как так вышло?

— Это называется диссоциативной амнезией. Мозг блокирует травмирующие события: такой защитный механизм. Когда мама окончательно бросила отца, мне было как раз десять. Обычно отец избивал и оскорблял ее ночью, когда возвращался домой пьяным. Я уже была в постели. На прикроватной тумбочке стояли маленькие розовые радио-часы со стразами. Услышав крики, я забиралась под одеяло, прижимала часы к уху и включала музыку. — Я на мгновение остановилась. — В тот раз, который стал для мамы последней каплей, отец был совершенно трезв. Мы были здесь, у бабушки, приехали погостить на несколько дней. Отцу это не понравилось. Однажды днем он дождался, пока бабушка выйдет, и пробрался в дом. Я не помню всех деталей, но, очевидно, отец заставил нас с сестрой сесть на диван и смотреть, как он избивает маму. Это было дополнительным наказанием для нее, потому что ушла, не погладив его рубашки.

— Господи Иисусе!

Я покачала головой.

— В ту ночь шел ливень. После этого моя сестра заперлась в спальне, а я побежала в домик на дереве. Но когда добралась до верхней ступеньки лестницы и попыталась забраться внутрь, лестница упала и я повисла на краю домика. Я плакала навзрыд, дождь лил как из ведра, пальцы соскальзывали. Мальчик через дорогу, Купер, спас меня, поставив лестницу обратно. Помнишь его, он заглядывал пару раз?

Меррик покачал головой.

— Нет, не уверен.

— В общем, я думаю, что это был Купер. Я не поворачивалась, чтобы уточнять. Много лет спустя я спросила его об этом, и он сказал, что не помнит. Но я предпочитаю думать, что это Купер спас меня, а не то, что неосознанно приняла помощь от своего отца, который мог выйти из дома. В любом случае, я четко помню тот домик на дереве и свои маленькие часы со стразами, но не могу вспомнить многое другое. В этом домике на дереве я чувствовала себя в безопасности. Дедушка построил его для меня на пятый день рождения. Следующим летом он умер.

Меррик нахмурился.

— Мне жаль, что ты прошла через все это.

Я пожала плечами.

— Это сделало меня только сильнее во многих отношениях. Неспособность вспомнить пробудила интерес к тому, как работает мозг, что в конечном итоге привело к изучению психологии, а домик на дереве, который так сильно любила, натолкнул на мысль устроить глэмпинг. Знаю, бабушка и дедушка были бы в восторге от того, что я сделала с их собственностью, к тому же вся прибыль передается приюту для бездомных в Атланте, который основала Китти.

— Боже, должно быть, ты считаешь меня придурком. — Меррик потер затылок. — Я, по сути, высмеял твой глэмпинг, когда рассказала о нем на собеседовании, а получается вся прибыль уходит в благотворительность моей бабушки.

— Я знаю, что аренда домиков на деревьях и глэмпинговой площадки звучит немного странно, и не считала тебя придурком из-за этого, — я ухмыльнулась. — Было так много других поводов. К примеру, то, что нанял меня, потому что янаименее компетентным кандидатом. — Я улыбнулась. — Прости. У нас был уговор: больше ни слова на эту тему.

Меррик опустил голову.

— Я настоящий осел.

— По крайней мере, ты признаешь это.

— Знаешь, я ведь высмеял твой жизнерадостный характер, когда впервые встретил, потому что мы такие разные, и я этого не понимал. Но, может быть, я смогу чему-нибудь научиться у тебя.

Я приложила ладонь к уху и наклонилась к Меррику.

— Что-что? Я тебя не расслышала. Кажется, это еще один комплимент. Можешь повторить?

Меррик поднял бокал с вином.

— Если расскажешь Уиллу, что я только сказал, я буду все отрицать.

— Мой рот на замке.

— Не уверен, что когда-либо на самом деле извинялся за то, как обращался с тобой сначала. Прости меня.

Я улыбнулась.

— Спасибо. Но нельзя оценить красоту в ком-то, не видя уродства.

Его взгляд скользнул по мне.

— Не уверен, что это всегда так. Я не видел в тебе никакого уродства.

О, вау!

Меня охватило возбуждение. Знайте, что хорошо сочетается со многим? Вино. Много вина. Так что я выпила половину своего.

Несколько минут спустя мы оба опустошили свои бокалы, и Меррик зевнул.

— В каком часовом поясе сейчас находишься? — спросила я.

— Понятия не имею.

— Что ж, на этой ноте, думаю, мне пора дать тебе немного поспать. Уверен, что тебе не нужна кровать? Я не возражаю против дивана.

— Все хорошо. Но спасибо.

Я сходила в гостевую за одеялом и подушкой, положила их на диван, а уходя, остановилась и оглянулась через плечо.

— Еще раз спасибо, что… ну, знаешь, спас мою задницу.

Меррик глянул на указанную точку и подмигнул.

— В любое время, когда тебе понадобится снять трусики и встать на колени, я к твоим услугам. Скажем так, для меня это не было чем-то ужасным.

Я подмигнула в ответ.

— Мне и самой это понравилось, если честно.

Глава 15

Эви

На следующее утро я вошла в гостиную и замерла.

«Ох, черт!»

Меррик крепко спал на диване. Он весь был на виду, за исключением лба, который прикрывал рукой, и одной ноги, запутавшейся в сбившемся одеяле.

Я беззастенчиво разглядывала его кубики пресса, узкую талию и накаченные косые мышцы живота, а от вида внушительной выпуклости в черных обтягивающих трусах-боксерах меня бросило в жар. Меррик Кроуфорд был великолепен в костюме, но это… это совсем другой уровень.