Профессия
Шрифт:
– Да.
– Хорошо, – Босс кивает. – Так и сделаю. Все свободны.
– Геннадий, в таких делах нельзя доверять человеку, который умышленно скрывает пути и методы своего расследования! – взвывает Кир.
– Александр Васильевич, я принял решение, – обрывает его Никифоров.
Все выходят, слегка огорченные тем, что все окончилось так неинтересно. Все выходят, а я остаюсь.
– Задержусь на пять сек с твоего разрешения, – усмехаюсь Генке.
– Да уж, будь так любезен. Что
Он закуривает и швыряет мне пачку.
– Покури, успокойся... И расскажи все по порядку.
Я спокоен, но закуриваю... Снова думаю о том, что Генке могли доложить об убийстве Сухаря, и не знаю, как рассказать ему эту историю... какой монтаж ей сделать. Блокнот с именем Эдиты не должен выплыть на поверхность.
И впервые жалею, что работаю не на самого себя, а на этого парня, перед которым должен отчитываться. Наконец, подбираю подходящие слова и рассказываю о том, что Сотник упомянул имя женщины, с которой расстался не самым лучшим образом.
– Ее зовут Эдита...
– Пьеха что ли? Самое время говорить о неразглашении: любимая певица нашего Кира, – ржет Генка.
Я предельно кратко рассказываю историю Эдиты, очень упирая в авторитет ее отца. Генка присвистывает.
– Понятно, что Прохорова передаст все материалы милиции, – продолжаю я, – поэтому я и прошу тебя – не сообщай пока ничего Ольге. Дай Семаковой время уехать. Остальное – уладит ее отец.
– Что тебе в ней? – удивляется Генка. – Ты же поборник законности в любом ее проявлении.
– Так обо мне говорят?
Я умолкаю. Что мне в Эдите, действительно?
– Да, просто... Если честно, она же не виновата, что этот дебил Сухарь убрал не того.
– Абсолютно неправовой подход.
– Исключительно неправовой.
Генка трет лоб, разглаживая горизонтальные морщины, а потом кивает.
– Ладно. Для Прохоровой несколько дней ничего не решают, а для Семаковой этого времени будет достаточно, чтобы уехать из страны. И – как знать – может быть, когда-нибудь нам придется обратиться за помощью к ее отцу...
Он вглядывается в меня. Снова закуривает.
– Молодец. Раскрутил.
– Я же обещал.
– Потом расскажешь на совещании подробно – пусть молодежь учится.
Кажется, самое сложное – позади.
– Гудим сегодня? – предлагает Босс.
– Я сегодня... свидание у меня.
– Не часто?
– Да я нашел ее просто.
– Кого? Молдаванку свою что ли? – удивленный холодный взгляд врезается в меня.
– Да. Женюсь вот.
– Женишься?
– Будешь свидетелем?
– Свидетелем? Свидетелем чего? А, на свадьбе?
Может, слова «свидетель» и «свадьба» плохо сочетаются в его сознании, но Генка продолжает смотреть на меня недоуменно.
–
Ты с ума сошел?– Почему?
– Да это все... не стыкуется вообще...
– Что не стыкуется?
– Все, что я о тебе знаю.
– Смотря, что ты обо мне знаешь.
Он отворачивается.
– А она знает, чем ты занимаешься?
– Где я работаю? Ну, знает.
– Нет, не «где ты работаешь», а чем ты занимаешься?
– Ты про онанизм? Да, ладно! Все иногда этим занимаются.
Его взгляд из недоуменного становится просто безразличным. Он не смеется моим шуткам и ни о чем больше не спрашивает. Я понимаю, что беседа окончена, и выхожу из кабинета.
Снимаю немного денег в первом же банкомате и заезжаю в ювелирный магазин. Телефонные объяснения – актуально и модно, но каждая женщина мечтает о традиционном золотом кольце с традиционным бриллиантом.
Оказывается, у колец есть размеры. Хм. Я не знаю, какой у нее размер, и даже не знаю, какой у меня.
– У нее тоненькие пальчики, – объясняю продавцу-консультанту.
– Какие это «тоненькие»? Как мои или вот как Танины? – она подзывает свою напарницу.
Я таращусь на их расписной маникюр.
Останавливаемся на размере шестнадцать с половиной. Выбранное кольцо запирают в коробочку.
– А если не подойдет, его переделать можно будет в мастерской, – информирует Таня на прощанье.
Шопинг имеет свойство успокаивать. Конечно, это женский подход – сглаживать стрессовые ситуации реализацией своего права на обладание красивыми вещами. Но я очень надеюсь, что это кольцо вовлечет меня в другой виток жизненного лабиринта – тот, в котором я еще ни разу не был. И это предчувствие, безусловно, бодрит и отвлекает от воспоминаний о недоуменном взгляде моего Босса.
22. ОФИЦИОЗ
И все-таки ресторан. И все-таки чудесный вечер... У Лары нет ни вечернего, ни коктейльного платья, зато есть замечательная блузка черного цвета. Не очень праздничная, но я не устаю ее успокаивать.
Мне это нравится.
Мне нравится то, что я сказал ей по телефону, и еще больше – то, что я собираюсь добавить. Подталкиваю ей коробочку с кольцом и предупреждаю:
– Если оно не по размеру, мне сказали, его можно перешить...
Она улыбается. Открывает сюрприз.
И сюрприз точно впору. Она смотрит на свой окольцованный безымянный пальчик и спрашивает меня:
– Ты много раз дарил кольца?
– Нет. Это впервые. Я никогда не делал этого раньше. Кольцо – это особый знак, наверно.
– Я не знаю, что нужно говорить в таких случаях, – она прячет руку под стол. – Знаю точно, что лучше не благодарить...