Профессия

Я гляжу прямо ей в глаза и никак не нахожу слов, чтобы высказать то, что меня смущает.

– Я поняла, – говорит она вдруг. – Выходит, что я снова сделала вам непристойное предложение. Как и в прошлый раз...

– То есть вы имели в виду именно это? И в тот раз тоже?

– Наверное, вы так выглядите. Очень сексуально. Но есть еще один момент: если вы не хотите меня, значит, у вас есть женщина, есть полноценные отношения, которые вас устраивают.

Я пожимаю плечами.

– А если хочу?

– Значит, эти отношения вас не устраивают.

– Но они все равно есть?

– Это ясно.

– Я боюсь, что секс разрушит... что-то очень нежное, очень тонкое, – признаю я. – Вы не боитесь этого?

Она смотрит удивленно. Даже не удивленно, а задумчиво.

– Хочется ответить вам фразой, которая мне очень нравится:

А настоящая любовь не проходит,

Просто тупеет острая боль,

Просто солнце быстрее заходит

За фиолетовый горизонт.

– Космические пейзажи, – усмехаюсь я.

– Серебристые звездолеты.

Она улыбается:

– Так вы купите мне апельсинов?

– Тонну.

– Килограмма будет вполне достаточно.

Я снова выруливаю на шоссе, но, честно говоря, чувствую себя не очень уютно. Как-то неловко. Как-то разочарованно. Так, словно передо мной в музее Венера Милосская слезла с постамента и сказала:

– Вот же мои руки. Я не из камня, я живая женщина – возьми меня! Только купи мне кило апельсинов.

Может, у молдаван такая традиция. Я захожу в супермаркет, покупаю апельсины, бананы, киви, и мы поднимаемся в мою квартиру.

18. БЛИЗОСТЬ

Я ставлю чайник, а моя гостья, оглядев квартиру, опускается на кухонный табурет и начинает чистить апельсин. Молча и сосредоточенно.

– Черный-зеленый?

– Что?

– Чай. Черный или зеленый?

– Зеленый. Я думала, служебные квартиры не такие.

– А какие?

– Как офисы. С кожаными диванами.

– Это ваша эротическая фантазия.

Она не отвлекается от апельсина.

– А ваша?

– Не знаю. Я не страдаю эротическими фантазиями, и мне никогда не снятся эротические сны.

– Значит, вы в этом смысле вполне реализованы.

– У меня, скорее, романтические фантазии, – сознаюсь я.

– Например?

– Свидание на берегу моря – при луне. Чтобы на воде дрожала лунная дорожка...

– У вас такого не было?

– Нет. А у вас?

– У меня было.

– И какое было море? Черное?

– Нет, Средиземное. Я там отдыхала с одним парнем. Давно, в молодости, еще когда в институте училась.

– И чем закончилось? Никто не утонул?

– Никто. Но наша любовь утонула. Исчерпала себя. Люди очень быстро заканчиваются друг для друга. Будете апельсин?

– Нет. Спасибо. Как ваш жар?

Я снова касаюсь ее лба и не нахожу никакого жара. И у себя – тоже не нахожу. Снова – как и при нашей первой встрече – мне кажется, что она вызывает у меня не сексуальное, а какое-то другое желание. Но какое?

Я сажусь напротив и гляжу на нее. Она не сутулится и не расслабляется по команде «вольно». Выглядит по обыкновению напряженной.

– Мне кажется, вы работали моделью.

– Работала. Но это тоже утонуло в Средиземном море. У меня многое утонуло. Ой, чайник у вас кипит.

Я завариваю чай из пакетиков. Холостяцкий чай с искусственным ароматом. Она созерцает зелеными глазами зеленую жидкость в чашке.

– Расскажите, что вы сейчас расследуете, – просит вдруг.

– Одно убийство. Но это неинтересно.

– Понятно. Неинтересно убийство. Холодное и циничное.

– Глупое и шумное – так точнее.

Она звенит ложечкой.

– А сахар вы мне положили?

– Нет. Вы же модель.

– Уже не модель. Две ложки, пожалуйста.

Она подходит с чашкой к окну.

– Почему-то кажется, что вы здесь не живете.

– Потому что я много работаю.

– А потом?

– Когда?

– Вернетесь домой?

– Не знаю. А вы?

– Я куда-нибудь уеду. Но не домой.

– Не хотите жить в Москве?

– Не хочу жить в городе, где я была горничной или сиделкой. Понимаете?

– Да. Но это потому, что вы здесь одиноки.

Я поднимаюсь и ступаю к ней. Приближаюсь и беру ее за талию. Ловлю запах апельсинов. Она не подается назад, так и остается стоять прямо и напряженно перед темным окном, глядящим на спящий-спальный район.

– Вы встречаетесь с кем-то? – спрашиваю прямо.

– Нет.

– Как долго?

– Долго.

И почему-то мне кажется, что ее ответы ничего не проясняют. Точнее – не проясняют самого главного: что она делает в моей квартире. Пьет зеленый чай и смотрит в окно? Зачем?

– Вы же никуда не спешите? – оборачивается она ко мне, словно угадав мои мысли.

– Конечно, нет.

– Мне так спокойно, что не хочется... ничего.

Ясно. Я киваю самому себе.

– Могу предложить мягкий диван, душ и чистое постельное белье.