Проклятый король и я

— Сонная пыльца. Вреда не приносит, если, конечно, не остаться в поле золотых цветов навсегда. Ни маг, ни ведьма, ни человек не в силах противостоять им.

— А птицы? — вдруг спросила я.

— Птицы… Птицы! — Злата, обняв меня, бросилась к двери. — Отвернитесь! Закройте лицо!

Я прикрыла нос и рот полой плаща, успев заметить, как крошечная бесстрашная синичка исчезает в клубах золотой пыли.

Сзади раздались торопливые шаги.

— Ик! Ик!

— Что происходит! Наташа? Где моя дочь?

— Зато мой внук в безопасности! Ик…

— Золотая пыльца? — король взмахнул рукой — пыль рассеялась, запах стал не таким сильным, и я смогла разглядеть, как там, за распахнутой дверью спальни, изо всех сил работая крыльями, синичка тащит в клюве сияющий золотом цветок, пытаясь добраться до окна.

— Вас история с его родителями ничему не научила? Захотят добраться — найдут, а он даже не сможет удрать, и всё благодаря вашей «помощи»! — бросил король, обернулся и полетел помогать Злате.

Король с дочерью вылетели в окно, чтобы выбросить цветок подальше от замка. Выждав несколько минут и закрыв лицо тканью, я прошла в спальню. Распахнула все окна, затем, сев на краешек роскошной кровати, склонилась над сыном. Бледное, восковое, безжизненное лицо мальчика утопало в шёлковых подушках. Интересно, видел ли он сны всё это время? Я не удержалась, наклонилась и поцеловала холодную щёку.

— Мама?

Всхлипнув, я прижала сына к себе. В окно влетели синица и грач. Сделав круг над нами, король и принцесса обернулись.

— Златка?

— Патрик! Мы тебя нашли! Тебя околдовали — сонная пыльца золотых цветов.

— Бабушка?! — взгляд принца наконец стал осмысленным. — Что всё это значит?!

— Ты хотел уйти.

Старая колдунья, бессильно уронив руки смотрела на внука, не решаясь подойти.

— Конечно, хотел! За меня волновались. Я обещал отвести приютскую малышню на рыночную площадь, в таверне дел — выше крыши. Я никогда не обещал, что останусь в этом замке навечно.

— Прости.

— Простить?

Патрик решительно направился к дверям, и я поняла — если сейчас он поддастся эмоциям, потом, возможно, будет жалеть об этом всю свою жизнь.

— Стой! — я загородила дорогу. — Подожди.

Сын поднял голову, на ресницах дрожали слезы.

— Это предательство. Я же ей поверил.

— Он прав. Я все испортила… Ик!

— Пожалуйста, послушай, — я взяла его лицо в свои ладони, стараясь отдать всё тепло, всю любовь, всю силу, — послушай меня. Вы оба — живы. Ты злишься, это правильно, но ты можешь простить свою исстрадавшуюся бабку за то, что она едва не обезумела от страха за твою жизнь. Её простить ты можешь, а поговорить со своими родителями — уже нет. Понимаешь?

Сын молчал.

— Не хотелось бы вам мешать, но… У нас гости, — меланхолично проговорил король, выглядывая в окно.

При этом выглядел его величество совершенно спокойным.

— Уходите подземным ходом! — резко приказала хозяйка замка, сдерживая проклятую икоту.

— Вы погибнете, — покачал головой король. — Даже маг не справится с наемниками — воинов не менее двух десятков, и они не с пустыми руками, вооружены до зубов.

— Я готова.

— Бабушка! — Патрик бросился к колдунье и обнял её — крепко, порывисто. — Не надо. Я не хочу потерять и тебя!

— Даже если мы попытаемся бежать, второй отряд отправится за вашим внуком, — король поправил берет и задумался. — Решать проблему надо по-другому.

— Как? — спросила я у Стефана.

Синие глаза довольно блеснули: он услышал в моих словах доверие и восхищение.

— Устроим ловушку.

— Ловушку? — бабушка Патрика посмотрела на короля и… кажется, она перестала икать.

— Дети и Наташа должны быть в безопасности — замок их скроет.

— А мы с вами встретим врагов?

— Мы будем приманкой. Их встретят мои гвардейцы. Я не хожу в гости в одиночестве, к счастью — старая королевская привычка…

Глава двадцать восьмая

Мы втроём прижались к стене, наблюдая, как тени от факелов беснуются по углам. Гулкие, неторопливые шаги эхом раздавались в пространстве. Ночные гости крались осторожно, не торопясь.

Я держала детей за руки, словно им было по пять лет. Бабушка Патрика настаивала, чтобы мы ушли подземным ходом, но Стефан приказал быть здесь. Почему он так решил, не знаю, но от него исходила уверенность, и я ему верила. Лицо колдуньи стало совсем бледным, глаза пылали ненавистью, но она тем не менее держала заклинание невидимости.

Я знала, что мы невидимы, но страх всё равно убийцей впотьмах крался по позвоночнику. Стефан сказал, что замок не даст нас в обиду, но на уме у меня было одно: «Бежать!»

Из-за поворота показалась мужская фигура. Злата сжала мою руку. Тёплая, мягкая, доверчивая ладошка подростка. Принцесса должна учиться в Академии, сплетничать с подругами, влюбляться в мальчишек, а не стоять здесь, дыша в лицо самой Смерти! У меня даже голова закружилась от злости.

— Странно, — послышались в темноте слова. — В прошлый раз всё было по-другому.

Голос хриплый и… безразличный. Словно сторож решил проверить вверенные ему места и ворчал, с обыденной хозяйственной обстоятельностью повседневных забот.

— Ушли в подземные переходы, — отозвалась ещё одна тень. — Останься они здесь, защита бы не поддалась. Повезло.

— Повезло? Мы их упустили!

Патрик вздрогнул, и я кожей почувствовала — сын бросится на наёмников, и ничто его не остановит!

«Пожалуйста, — взмолилась я, обращаясь к каменным стенам. — Сделай что-нибудь».

Вдруг повеяло теплом — ласковым, успокаивающим. Мы могли дышать, наблюдать, но не действовать. Лицо сына исказилось мукой. «Прости» — только и смогла мысленно сказать я, встретившись с ним взглядом.

Наёмники, ничего не подозревая, продолжали переговариваться. К ним подошли ещё трое. Сколько же их?

— Думаешь, ловушка? — спросил кто-то.

— Скорее всего. Старуха — маг не из последних, надо быть начеку.

— Уходим?

— Нельзя! На нас печати. Не выполним заказ — сдохнем тут как собаки…