Проклятый, одинокий, дракон

– Но ведь она обратилась к колдунье, - Айна не знала, что и думать, так убедительно звучали слова графини.

– Вы молоды, миледи, но однажды и у вас будут дети, - не сводила с неё глаз Грэсия.
– Тогда вы поймёте, на что способна мать, чтобы спасти своё дитя. Её обрекли на страшную смерть, но она сделал для сына невозможное - нашла способ его уберечь.

– Король же пощадил её?

– Да, королю подсказали, что если он сожжёт её как ведьму, то сделает в глазах людей мученицей, а себя - тираном. И он поступил как великодушный и милостивый правитель, выставив Кристель обычной шлюхой, не заслуживающей ни уважения, ни жалости.

– Но почему никто не заступился за неё?
– до хруста сцепила пальцы Айна.

– Ах, милая, - вздохнула графиня совсем как старая тётушка Айны.
– Шла война. Все соратники короля были с ним на полях сражений, и многие, как и он сам, сложили там свои головы. А те, что остались здесь и рты боялись раскрыть, опасаясь гонений, лишений и пыток, что обещал новый король каждому, кто посмеет пойти против его воли.

– Как это чудовищно несправедливо, - вздохнула Айна.

– К сожалению, все государственные перевороты оплачены такой ценой, - вздохнула в ответ Грэсия.

– Но ведь принц не такой, как его отец?
– искала Айна ответ на свой вопрос в глазах графини.
– В письме, что он мне прислал, он назвал герцога братом.

– С той поры много воды утекло, - достала свой платок графиня и стала бережно расправлять и складывать на коленях.
– И Эдгард стал болен и слаб. И Сольвино вырос. И политическая обстановка в мире поменялась. Тьер де Риз стал весомой фигурой на этой шахматной доске. Его боятся, его деньги нужны короне, его возможности, что даны проклятьем, полезны стране. Его стараются держать поближе, на коротком поводке. Но всё же лишний раз не преминут показать, кто в этом доме хозяин.

– Как с этим украшением?
– снова прикоснулась Айна к резному камню.

– Они не имели права этого делать, ведь это украшения, доставшиеся герцогу де Ризу от матери. И большинство из них не были подарками мужа. Но Тьеру приказали вернуть всё, и ювелирные изделия, принадлежавшие некогда Контарам, и драгоценности де Ризов.

Графиня перестала бесконечно разворачивать и сворачивать свой платок, снова убрала его в рукав и замолчала, глядя на пейзаж за окном.

В Айне же чувство справедливости боролось с преданностью принцу.

«Всё же, в то смутное время Сольвино ещё даже не было на свете, он не должен отвечать за поступки своего отца», - решила девушка и снова полезла за письмом посмотреть на его красивый почерк.

«Целую ваш мизинчик», - Айна посмотрела на один наманикюренный пальчик, потом на другой. «Интересно, правый или левый он имел в виду?» - и сердце её вновь наполнилось радостным предвкушением встречи.

– Простите, миледи, - повернула голову к девушке графиня, отрывая её от погружения в фантазии.
– Не знаю должна ли я вас предупредить, но лучше я сделаю это, чем вы потом будете расплачиваться за мои ошибки.

– Я слушаю вас, Грэсия.

– Я откровенничаю с вами, надеясь, что вы тоже мой друг, и всё, что я вам сказала, не выйдет за пределы этой кареты.

– Вы можете мне доверять, графиня, - сцепила девушка указательные пальцы между собой.
– На юге этот жест означает «замок на могиле». Я клянусь, что буду так же надёжно хранить ваши секреты.

– Что ж, я тоже, - графиня повторила её жест.
– И упаси вас бог, дитя моё, где-то повторить мои слова. Нам обеим отрубят за них голову.

Глава 7

После горного перевала, который из окна кареты показался Айне не таким уж и страшным, путь к графству Лешер проходил по ровной дороге.

Сидя в мягком экипаже дамы не испытывали никаких неудобств, любовались видами реки, сопровождавшей их третий день, да наслаждались прекрасной погодой, когда вся их процессия останавливалась на обед или ночлег.

Обеденное время нравилось Айне больше. Она прогуливалась по пологому берегу, пока в походной кухне разводили костры, и невольно следила за статной фигурой де Риза, которая непременно мелькала по лагерю то здесь, то там.

Собственно говоря, наблюдать за ним было даже приятно. Высокий, подтянутый, строгий, он следил за всем. Ровным чистым голосом отдавал распоряжения, но и сам не чурался любой работы. Поправлял покосившийся шатёр, помогал сменить подкову захромавшей лошади, перевязывал палец поранившемуся поварёнку. И если бы не насмешливое выражение, которое каждый раз появлялось на его лице, стоило ему заметить Айну, де Риз был даже красив.

Нет, пожалуй, очень красив. И помолвленной с принцем девушке не стоило бы заглядывать на его правильные мужественные черты лица, идеальные линии скул, длинную шею и тёмные волосы, что немного курчавились, придавая ему вид слегка небрежный, а оттого ещё более привлекательный. Айна оправдывала себя тем, что слишком уж герцог заметен. Невозможно было не следить за ним глазами, не провожать взглядом его прямую спину, не прислушиваясь к его голосу, не замирать от его смеха.

Перед тем как после обеда отправиться в путь, Тьер обычно приходил сыграть с леди Грэсией пару партий в карты. Это время Айна любила больше всего.

Примостившись в уголке распахнутой настежь кареты, девушка делала вид, что занята чтением и следила за его ловкими, как у фокусника, руками, что на маленьком столике, поставленном между сидений, раскладывали карточки с замысловатыми картинками. И незаметно радовалась каждой его улыбке, хотя ни одна из них не была обращена к ней.

– А так?
– хитро улыбаясь, выложила графиня карты одной масти.

– Рояль?!
– восхитился, а может, ужаснулся Тьер и развёл руками.
– Я опять проиграл.

– А я вам говорила, мой мальчик, пасуйте, - каждый раз искренне торжествовала леди Грэсия, хотя прекрасно понимала, что он ей подыгрывает.

– В следующий раз обязательно буду прислушиваться к вашим советам, - покорно согласился со своим промахом герцог.

– Ну, пойду, разомну ноги перед дорогой, - поднялась леди Грэсия, и де Риз выпрыгнул подать ей руку.

Айна думала, что он тоже уйдёт, но вместо этого он снова забрался внутрь и стал складывать их с графиней записи и карты.

– Почему вы сняли камею?

– Чтобы не расстраивать вас лишний раз, де Риз, - повернулась Айна, удивлённая тем, что он к ней обратился. В поездке де Риз с ней почти не разговаривал, и как ей казалось, старался её избегать.

– Я вовсе не расстраиваюсь, миледи. Мне даже приятно видеть украшение моей матери на вашей шее. Оно вам к лицу.

– Вы очень добры, де Риз, - улыбнулась Айна.

– Тьер, - поправил он девушку, щёлкая механизмом складного стола.
– Почему вы никогда не называете меня по имени?