Проклятый, одинокий, дракон
Шрифт:
Нет, три дня в ледяном сортире - такая перспектива действительно прельщала мало, и Айна выбросила таявший в руках шарик.
– К тому же он невкусный, - усмехнулся Тьер, тут же вызывая в ней желание немедленно убедиться в этом.
«Откушу совсем маленький кусочек, когда он уйдёт», - решила девушка.
– Не желаете прокатиться?
– вместо того, чтобы откланяться и уйти предложил герцог.
– Когда? Куда?
– с недоумением разглядывала Айна его смеющиеся глаза, которые казались изумрудными сейчас, когда в них отражался сверкающий снег.
Она вдруг начала погружаться
– Лотер, - откланялся герцог де Риз, пока Айна приходила в себя, не понимая, что это только что было.
– Тьер, - поприветствовал его Одилон и склонился к руке девушки.
– Миледи.
Вот дались ему эти поцелуи! Она незаметно потёрла обслюнявленное его противными губами место об свою монументальную шубу и покосилась на Тьера.
«Мог хотя бы сделать вид, что не заметил», - скорчила она ему рожицу, пользуясь тем, что он уже отвернулся.
– Как думаешь, Тьер, перевал обледенеет?
– тем временем осматривал окрестности Лотер.
– Будет зависеть от того, выглянет ли солнце. А если в ночь снова приморозит, то пока снег не сойдёт полностью, ехать опасно.
– Не волнуйтесь, миледи, - улыбнулся Одилон белее, чем лежавшие сугробы.
– Вашей жизнью мы рисковать не будем.
– И вам не позволим, - предвосхитил Тьер её возражения, что она в их заботе не нуждается.
– Пока дороги не очистятся, будем развлекать вас здесь по мере своих скромных сил.
– Вы вроде только что предлагали мне прокатиться? Считаете, это безопасно?
– О, я всего лишь хотел показать вам сад, разбитый у замка, в снегу, - махнул он рукой туда, где, наверно, и находилась упомянутая территория.
– И уж, конечно, сам поведу вашу лошадь. Так что, если она неожиданно и сиганёт в пропасть, то только вместе со мной.
– Полагаю, после описанных перспектив, миледи, вы непременно должны согласиться, - зачерпнул снег Одилон.
– Разве что, позднее, - Айна вспомнила, что собиралась быть милой.
– Позднее уже не останется той красоты, - убрал с лица свои тёмные волосы де Риз, - Она растает.
И быстрее, чем девушка успела ответить и сообразить, что происходит, он вдруг отпрыгнул в сторону и увернулся от комка снега, запущенного в него Одилоном. Пока Айна, раскрыв рот, смотрела как Одилон лепит следующий шарик, он сам почти увернулся от снаряда де Риза. Неудачно. Снежный ком разбился о его плечо.
– Ах так!
– швырнул Лотер свой снежок и тут же кинулся лепить следующий.
Айна крутилась на месте, наблюдая то за одним, то за другим герцогом, бегающими вокруг неё, как мальчишки. Они использовали девушку как прикрытие, пока кто-то из них не попал в неё снежком.
«Ну, держитесь оба!» - стянула девушка с рук тонкие перчатки. И воспользовавшись тем, что они слишком заняты друг другом, кинула по снежку в каждого.
– Вот вам, вот!
– кричала она, делая новые и новые снаряды.
Смеясь,
Лотер упал в снег лицом, а де Риз - навзничь.– Миледи, мы с позором повержены!
– крикнул ей Тьер, не поднимаясь.
И пока он точно не видит, Айна засунула в рот кусочек подтаявшего шарика.
Снег оказался невкусным.
Глава 4
Сложенный из белоснежного мрамора замок, стройный, величественный, неприступный, выглядел очень изящно, благодаря высоким башням с остроконечными золочёными шпилями. Только заехав подальше в сад, Айна смогла по достоинству оценить его красоту. Припорошённый снегом, он казался сказочным и нереальным.
– Этот замок называют женским, - Тьер тряхнул головой, смахивая упавший с ветвей на волосы снег.
– Из-за приталенных форм?
– обрисовала Айна руками очертания башен, похожие на фигуры высоких дам в узких корсетах и длинных юбках.
– Нет, - засмеялся герцог.
– Потому что, начиная с Бранго Первого, все короли ссылали сюда надоевших жён, чтобы те не путались под ногами при дворе. И супруги доживали здесь свой век в труде, молитвах и уединении.
– Как это грустно, - не поддержала его веселья девушка.
– И отвратительно. Неужели ни один из них не был счастливо женат?
– Ну, почему же, - развернул герцог коня, и они пошли дальше по заснеженной аллее.
– Например, Рагнар Безрукий был женат счастливо, хоть и недолго.
– Он потерял руку на войне?
– Нет, - покачал головой Тьер и усмехнулся.
– На войне он потерял голову. Погиб. А Безруким его прозвали за исключительную неловкость. У него вечно всё падало из рук. Скипетр вываливался, держава скатывалась на пол, и даже корона вечно съезжала набок. Вы легко опознаете его портрет в королевской галерее - его так и изобразили в сползшей на одно ухо короне.
– И всё же он был счастлив?
– Айна сняла с головы капюшон. Солнце едва выглянуло из-за облаков, но уже припекало.
– Счастлив и плодовит. В браке с Элеонорой Суранской он нажил пятерых детей. А после смерти короля, его вдова переехала жить в этот замок. И разбила сад, в память о муже, оплакивая свою потерю. Он так и называется - Слёзы Элеоноры. Вам, миледи, выпала редчайшая возможность увидеть, как он плачет по-настоящему.
– Вы так хорошо знаете историю, - начала было говорить Айна, но так и замолчала с открытым ртом.
Они повернули в садовую комнату. По центру возвышался прудик с удобным широким бортиком. Стояло несколько скамеек. Но воображение поражала высокая каменная стена, что огораживала комнату по кругу.
Каждая пядь этого сооружения была сплошь покрыта причудливыми узорами. Снег таял в сплетениях рельефного орнамента и, стекая по тонким желобкам, вода капала с каждого завитка, бугорка и выступа. Казалось, вся стена плачет, и звук этой капели завораживал не меньше, чем вид.
– Потрясающе, - только и смогла выдавить из себя Айна. Де Риз помог ей спешиться. Ему на руки девушка сбросила своё нелепое тёплое одеяние.
– Наверно, это была настоящая любовь?