Проклятый, одинокий, дракон
Шрифт:
Она подставила палец под падающую каплю, и вода впиталась в тонкое кружево.
– Говорят, каждое из этих замысловатых украшений Элеонора слепила своими руками, - подошёл де Риз уже без своей ноши.
– И потратила на это пять лет.
– Великая женщина, - вздохнула Айна.
– Так достойно переживать свою утрату. На века оставить память о своих чувствах. Надеюсь, Рагнар Безрукий был не единственным в роду Контаров, что женился по любви?
– О, нет, - издевательски улыбнулся де Риз.
– Уверен, Сольвино Первого постигнет та же счастливая участь.
– Вы сомневаетесь, что я буду
– гневно развернулась к нему Айна.
– Как я могу, миледи, - гаденькая усмешка не сходила с губ герцога.
– Уверен, он воспылает страстью к вашим богатствам, то есть, прелестям, с первой же минуты знакомства. И будет счастлив. Только недолго.
– Это неправда, - испепеляла его взглядом девушка.
– Он честен, благороден и бескорыстен.
– И он отлично получается на портретах, - смотрел на неё сверху вниз Тьер.
– Надеюсь, вы пожалеете о своих словах.
– Накиньте плащ, миледи, - набросил ей на плечи свою одежду де Риз вместо ответа.
– Не хочу сожалеть ещё и о вашей простуде. Возиться всю дорогу с больной капризной девчонкой - сомнительное удовольствие.
– Какой вы невыносимый, де Риз, - негодовала Айна.
– Сами показали и сами же испортили всё очарование этого места.
– Вот что вам стоило промолчать?
– Это не в моих правилах, миледи. Я всегда говорю то, что думаю, - усмехнулся герцог.
– И это избавляет меня от двух величайших зол королевского двора - лжи и лицемерия.
– Вы просто хам и грубиян. И я не желаю, чтобы вы сопровождали меня во дворец, - вручив ему сорванный с себя плащ, девушка развернулась и пошла пешком.
– Боюсь, у вас нет выбора!
– прокричал он ей в ответ.
Айна вернулась в замок расстроенная, в испорченном платье и в насквозь промокшей обуви. Грязный подол неприятно лип к ногам, а шерсть неизвестного животного, из которого была пошита шуба, налипла на нежный бархат.
Камин не топили, но его портал после улицы казался тёплым. Айна стянула бесполезные перчатки, и прижала к нему озябшие руки. На нижней полке, как издёвка, стояла её недавняя обувь. Когда она садилась для прогулки на лошадь, один меховой сапог слетел, а второй стянул с её ноги де Риз и отшвырнул оба к крыльцу.
Как хорошо начиналась эта поездка! Как весело было играть в снежки! Но этот озлобленный на весь мир неудачник всё испортил.
Лучше бы она поехала с Лотером, встречать его сестру. Девушка отправилась из замка Одилон к Айне с визитом ещё вчера. И герцог переживал, что непогода задержит её в пути.
Айна брезгливо подняла сапоги и вышвырнула их за дверь как блохастую кошку. «Пусть не напоминают!»
Графиня де Монд, к чьим ногам упала обувь, и бровью не повела.
– Миледи, - перешагнула она через неожиданное препятствие.
– Приехал портной. Ждёт вас в малой гостиной. Господи, помилуй!
– всплеснула она руками.
– Ваше единственное платье!
– Пустяки, - отмахнулась Айна и сделала шаг к двери.
– Портной пошьёт мне новое.
– Миледи, - преградила ей путь Грэсия.
– Вы не можете появиться перед Лориной де Одилон в таком виде. Вы не жалкая пастушка, а невеста принца. Весть о вашем неразумном поступке с нанятой повозкой уже летит во дворец впереди вас. Если вы ещё соизволите в таком
– Но что же мне делать?
– в отчаянии опустилась Айна на кровать.
– Примите ванну. Приведите в порядок ваши волосы. А с нарядом я что-нибудь придумаю.
– А как же портной?
– А вот портной как раз подождёт, - сказала графиня, как отрезала и, гордо распрямив плечи, вышла.
Айна скопировала её осанку и до ванной комнаты дошла как настоящая королева. На большее её не хватило. Она села, понуро опустив плечи. И пока девушки таскали с кухни горячую воду, жаловалась Ивет, вынимающей шпильки из растрёпанных волос.
– Он сказал, что принцу нужны только мои деньги, - вздыхала Айна.
– Ой, да не слушайте вы этого грубияна, - поддерживала её шёпотом служанка и единственный близкий человек, прекрасно понимая, о ком идёт речь.
– Ваш жених - принц. Принц! И скоро станет королём. Вся королевская казна в его распоряжении. Для чего ему ваши деньги?
– Думаешь ОН специально, чтобы я думала про Сольвино плохо?
– Думаю, ОН просто завидует. Ведь это ОН мог стать следующим королём, если бы оказался родным сыном Брандо Восьмого. Но мать нагуляла его, он проклят, он озлоблен. Он просто желчный зануда. К тому же, одинокий и бессердечный.
– Ивет, а что ещё говорят про него на кухне?
– спросила Айна, с наслаждением погрузившись в горячую воду. Все слуги разошлись, и сплетничать можно было не стесняясь.
– Почему он не женится? Сколько уже ему? Тридцать?
– Тридцать два, мадемуазель. Он практически старик, но кто же за него пойдёт? Он же скормит свою жену дракону. Говорят, в его замке даже нет ни одной нормальной служанки.
– Представляю, какая там разруха, - Айна блаженно закрыла глаза, когда пальцы Ивет начали мягко массировали кожу головы.
– А служанки-то чего боятся?
– Дракона, конечно! И любви герцога, - хихикнула Ивет.
– Поэтому у него работают только всякие калеки, толстухи и горбатые уродины.
– Точно!
– воскликнула Айна.
– Я же слышала, что проклятье падёт, если он отдаст дракону ту, что полюбит.
«Поэтому, наверное, он и не верит в любовь, - выставила девушка ногу, которую стала усердно натирать Ивет.
– И злится, когда про неё говорят».
– Ой, мадемуазель, я же ещё такое услышала, - опять перешла на шёпот Ивет.
– Говорят, сейчас в столице все девушки удаляют волосы.
– Как это?
– уставилась на неё хозяйка. Хотя ей и хотелось ещё поговорить про задевшего её герцога, но эта тема тоже заинтересовала.
– А совсем. По всему телу удаляют, - служанка молча показывала те места, где именно.
– И там?
– округлила глаза Айна.
– А как?
– Как, как! Приглашают цирюльника. Он всё аккуратненько и сбривает.
– Боже, срамота какая, - прикрыла раскрытый рот рукой девушка и тут же стала отплёвываться от попавшей в него пены.
– А потом ещё втирают какие-то мази, чтобы волосы больше не росли. Говорят, пошла эта мода от куртизанок. Тогда мужья стали и своих жён заставлять бриться. А потом жёны сами для полюбовников своих стараться.