Проклятый, одинокий, дракон

– Спуститесь в сад, - шуршала за ширмой платьем Ивет.

– А если решу позавтракать на свежем воздухе?
– села Айна за большой дубовый стул и достала из чернильницы перо.

– Спуститесь с сад!

– Как я скучаю по своему дому, - на дорогой гербовой бумаге Айна поставила жирную кляксу и теперь пририсовывала ей ножки и ручки.
– Распахнутые окна, вид на море, завтраки на террасе. А купальня?
– повысила она голос, чтобы Ивет её услышала.
– Купальня во дворце есть?

– Мадемуазель, - вышла к ней служанка, одетая и уже причёсанная.
– Это - север. Здесь никто не плавает в летнюю жару в таких бассейнах, как построил ваш батюшка. Здесь и жары-то толком не бывает. Видела я там какую-то зелёную лужу, затянутую листьями кувшинок. Если там кто и плавает, то только лягушки.

– Когда я стану женой принца, я обязательно построю такой бассейн, - пририсовав кляксе длинные чуть вьющиеся волосы и острые рожки, Айна поставила перо на место.
– И наши с принцем дети будут резвиться в нём, как когда-то в детстве плескались мы с тобой в тёплой воде.

– Мне помнится, вы вчера вернулись не в духе, - села напротив служанка, прерывая мечтания Айны.

– Я и сейчас не в духе, Ивет, - вздохнула Айна.
– Видела бы ты, как Сольвино ревновал к де Ризу эту бледную, как привидение, герцогиню. Теперь я точно уверена, что между ними связь.

– Так заставьте принца тоже ревновать, делов-то, - пожала плечами Ивет.
– Вас же провожал вчера до двери этот её костлявый брат? Мне ещё в замке де Лешер показалось, что он к вам неровно дышит.

– Кто? Лотер?
– выпучила на служанку глаза Айна.

– Ну, не я же, - совсем потеряла всякий стыд Ивет, но тут же осеклась.
– Простите, мадемуазель. Конечно, Лотер. Вы так часто с ним уединялись у Лешера, неужели не заметили?

– Нет, я заметила, что он перестал брезгливо морщиться, но подумала, что просто герцог изменил своё мнение обо мне.

– Конечно, изменил, - встала служанка.
– Потому, что по уши влюбился.

– Ивет, - строго глянула на неё хозяйка.
– Ты говори, говори, да не заговаривайся.

– Пойду, схожу за завтраком, мадемуазель, - демонстративно присела та в поклоне.
– А он, кстати, красавчик!

И Айна открыла рот, чтобы возразить, только дверь за этой нахалкой уже закрылась.

По иронии судьбы именно Лотера де Одилона Айна и встретила первым, когда после завтрака всё же не выдержала и пошла в сад. Не в тот неуютный, огромный сад, что был больше похож на загон для выпаса лошадей, только огороженный живой изгородью и с фонтаном. В нём, расположенном перед центральным входом, как раз вчера праздновали её приезд. Нет, Айна спустилась во внутренний дворик. И там, среди замысловатых фигур из стриженого самшита её и нашёл Лотер.

– Миледи, - склонился он, и Айна вздрогнула, не ожидая никого увидеть в столь ранний час.
– Простите, что напугал.

– Ничего, - улыбнулась она, после слов служанки разглядывая герцога с особым интересом.
– Не спится?

– Мне доложили, что вы уже поднялись, и я решил первым поприветствовать вас этим холодным утром, - Лотер поднял на неё свои голубые, как безоблачное небо, глаза и прядь светлых волос, упавшая на лоб, так шла ему, делая по-мальчишески обаятельным.

– Да, утро действительно промозглое, -Айна, плотнее запахивая тёплую шаль, предложила де Одилону присесть рядом.

– Его Высочество просил передать, что сегодня в вашу честь за городом будут проходить спортивные соревнования, и будет устроен пикник, как его здесь называют.

– Так вы здесь по просьбе Его Высочества?
– разочарованно посмотрела на него Айна.

– Нет, - улыбнулся Лотер, и едва заметные ямочки на его щеках умилили Айну даже больше, чем его озорная чёлка.
– С таким поручением он мог бы легко отправить и камердинера.

«Почему я их раньше не замечала? Может быть потому, что он так редко улыбается?»

– Спасибо, Лотер, - улыбнулась она в ответ.
– Его Высочество так много всего запланировал в мою честь, что мне, признаться, уже неловко. И это ведь означает, что не пойти я не могу?

– Конечно, можете. Его Высочество, конечно, расстроится, но вы и не обязаны всегда доставлять ему только удовольствие.
– Герцог нагнулся и сорвал бутончик какого-то растения у своих ног.
– Знаете, что это за цветок?

– Нет, - честно призналась Айна.

– Это - камнеломка. Она растёт повсеместно на наших землях. И говорят, что своё название получила за то, что по легенде, ломает камни на своём пути к солнцу.

Айна протянула руку, чтобы рассмотреть поближе, и Лотер вложил в неё тонкий стебелёк.

– Этот отважный маленький росток не замечает преград на своём пути, всей своей сущностью стремясь к тому, что считает светом, чтобы подарить ему свою красоту и вверить свою жизнь, - герцог встал.
– Вы так похожи на него. Так решительны в своём стремлении наломать камней, что не думаете, насколько коварным бывает северное солнце.

– Вы, наверно, правы, Лотер, - посмотрела Айна на небо, где из-за серых замковых стен как раз выползало неторопливое светило.
– Но я знаю, что такое ожоги. И уже не боюсь их получить.

– Я рад, - грустно улыбнулся он.
– Только ожоги, что оставил огонь на вашем теле - ничто по сравнению с тем, какие шрамы могут остаться на вашем сердце. Не доверяйте в этом замке никому.

Де Одилон сделал шаг назад и откланялся.

– И вам, Лотер?

– Особенно, мне, - кивнул он и торопливо ушёл, хрустя гравием.

«Вот и понимай, как хочешь, что имел в виду этот странный герцог», - пожала плечами Айна и направилась к выходу из сада.

Но уйти ей не удалось. Прямо навстречу ей решительным шагом направлялась королева, сопровождаемая целым табуном своих одетых в одинаковые платья фрейлин.

– Ваше Величество, - присела Айна в поклоне, когда крик глашатая возвестил о приближении монаршей особы.

Несмотря на принятое обращение, на самом деле Генриетта Эрно не была коронована. Она не имела с рождения ни званий, ни титулов, и даже фамилию свою получила по названию реки, на берегу которой и была найдена старой отшельницей, воспитавшей её. Будущий король женился на этой сиротке без роду и племени, сыгравшей важную роль в его восхождении на трон, но возложить на её голову корону и назвать Королевой Фриталии, видимо, побоялся. Ведь после его смерти, будь Генриетта коронована, именно к ней перешли бы и титул, и власть, пока его наследник, старший сын в семье, подрастёт. Возможно, именно поэтому король до сих пор жив.