Прокурор

– Наверное, ты прав.

– Лично мне нравится высказывание Сартра... Человек есть не то, что он есть, а то, что делает...

Кирилл лежал на диване с книжкой в руке о знаменитом в прошлом веке враче Федоре Ивановиче Гаазе, лечившем в тюрьмах арестантов.

– Читаю, и просто не верится, что возможны такие люди, - потряс книжкой Шебеко.
– Это же надо: родиться в Германии, приехать в Россию и так полюбить ее народ! И, главное, кого? Самых обездоленных - арестантов, ссыльных, бедноту... Продать деревню и все свое состояние вбухать в больницу для них!.. Как говорили о нем?
– Кирилл перелистал несколько страниц.
– "У Гааза нет отказа..." Да, а за что это автор благодарит тебя?

– спросил Шебеко, показывая дарственную надпись на книге.

– У меня были кое-какие материалы о Гаазе. Послала ему...

– Откуда?
– удивился Шебеко.

– Семейные реликвии... Моя бабка приходилась дальней родственницей Федору Ивановичу.

– И ты молчала об этом?
– воскликнул Шебеко, округлив глаза.

– А зачем кричать? Я ведь просто Гранская... Это Гааз был знаменит...

– Но мне-то могла сказать!

– Не было случая, - просто ответила Инга Казимировна.

– Та-ак, - чему-то обрадовавшись, протянул Кирилл.
– Значит, ты можешь сказать точно. Понимаешь, тут прямо невероятные вещи.
– Он снова полистал книгу.
– И, конечно, знаю, что автор имеет право на творческий вымысел... Например, когда Гааз добирался зимой, в метель, по Москве к больному...

– И его остановили три бандита, потребовали отдать деньги и спять шубу?
– продолжала Инга Казимировна.

– Вот-вот. А узнав, кто он, сами довели его до нужного дома... Это не домысел?

– Чистая правда, - заверила Гранская.
– Гааза знали в лицо чуть ли не все уголовники. Считали святым.

– Святым, - задумчиво повторил Шебеко.
– Точнее не скажешь.
– Он опустил голову на подушку и некоторое время смотрел в потолок.
– Не только исцелял больных, но и отдавал последнее, что у него было... А ведь есть такие "светила" - без подношения и слушать тебя не хотят.

Зазвонил телефон. Инга Казимировна сняла трубку. Коршунов.

– Инга Казимировна, я сейчас собираюсь беседовать с подружкой Марчука, - сказал старший лейтенант.

– Слава богу, нашли наконец-то!
– воскликнула следователь, удивившись спокойному тону Коршунова.

– Нашли... Только сегодня прилетела с курорта.
– Теперь у Коршунова в голосе послышались извинительные нотки, словно он был виноват в том, что девица была на курорте.
– Вы присоединитесь или встретитесь с ней завтра?

– Еду!
– ответила Гранская, понимая, что это "завтра" вызвано пребыванием у нее раненого Кирилла.
– Вы где?

– В горотделе.

Инга Казимировна быстро переоделась, взяла ключи от "Волги" Кирилла. И пока ехала до милиции, думала о том, что может представлять собой та девушка. Впопыхах она не расспросила старшего лейтенанта, а надо бы, чтобы хоть как-то подготовиться к допросу.

Кто она? Просто подружка или соучастница? И вообще, может ли пролить хоть какой-то свет на дело Зубцова?

"Ладно, сориентируемся на месте", - решила Гранская.

Когда она вошла в кабинет Коршунова, лицо девушки показалось ей знакомым.

– Светлана Щукина, - представил ее Юрий Александрович.

Дальше та сама рассказала следователю о себе. Что работает на машиностроительном заводе, где отец ее - начальник одного из цехов. С Григорием Марчуком знакома полгода. Как-то в столовой завода оказались за одним столиком. Он сказал, что в Зорянске в командировке, друзей-приятелей нет и не скрасит ли Света его пребывание в незнакомом городе. И все это с юмором, тактично и деликатно. Пригласил вечером в кино. Она согласилась. У Марчука была своя машина. После кино немного покатались. Он купил ей цветы... С тех пор, когда приезжал в Зорянск, они иногда проводили время вместе. Ездили за город, раза два обедали в ресторане "Привал"...

– В Зорянске вы вместе с Марчуком были у кого-нибудь?
– спросила Гранская.

– Я же говорю, у Григория здесь почти не было близких знакомых, ответила девушка.
– А у моих... Один раз я пригласила его к подруге, но он не смог...

– Вспомните, пожалуйста, Светлана, был ли Марчук в Зорянске двадцать третьего июня?
– задала вопрос следователь.
– Это было воскресенье...

– Двадцать третьего июня?
– задумалась девушка.
– Так это и было тогда. Ну, когда я пригласила его к подруге на день рождения.

Гранская незаметно переглянулась с Коршуновым и сказала:

– Пожалуйста, расскажите об этом подробнее.

– Дня за два до того воскресенья я сказала Григорию: пойдем к моей подруге. Он принял это без энтузиазма. Сказал, что, наверное, там и предки будут, то есть родители. Я сказала, что одна молодежь. Записи - что надо! Потанцуем... В общем, как будто уговорила. Мы хотели днем в воскресенье съездить за город, а вечером - на день рождения... Встретились в воскресенье в двенадцать часов. Григорий какой-то кислый, говорит, бессонница замучила и вообще - дела неожиданные свалились, да плюс ко всему утром в понедельник надо ехать домой, в Южноморск...

– За город вы поехали?
– спросила Гранская.

– Какой там! Попросил только достать снотворное, чтобы васпаться перед поездкой домой. В воскресенье ведь наша аптека не работает...

– Снотворное?
– переспросила Инга Казимировна.

– Ну да! Я побежала домой. Отец иногда пользуется, когда сильно устает на работе... Посмотрела в тумбочке, где обычно лежит лекарство, в пачке - одна таблетка. Григорий сказал, что это для него мало, чтобы уснуть - нужна лошадиная доза, как он выразился... Я вспомнила: у той самой подруги, к которой мы собирались пойти на день рождения, мать работает в аптеке. Может, у нее дома имеется... Действительно, она дала мне такие же таблетки. Я принесла Григорию...

– Сколько?

– Неполную пачку - не то четыре, не то пять таблеток.

– Какое снотворное?
– спросила Инга Казимировна.

– Нум... Нам...
– Щукина, как ребенок, наморщила лоб и взяла в рот палец.
– Вспомнила! Нимбутал!

– Нембутал, - поправила Гранская.
– Дальше что?

– Он все взял. Поблагодарил. И уехал.

– После этого вы встречались с Марчуком?
– продолжала допрос следователь.

– Нет, больше не виделись...

Заметив, что Коршунов подает ей знак, Инга Казимировна попросила Щукину выйти на несколько минут в коридор.

– Ох и не нравится мне эта бессонница Марчука!
– сказал старший лейтенант, когда они остались вдвоем.

– Мне тоже, - кивнула Гранская.

– Давайте сделаем так - я махну прямо сейчас к Разуваевым, родственникам нашего беглеца, а вы продолжите со Щукиной...

– Разумно, Юрий Александрович. И заодно загляните к той подружке, где она взяла полпачки снотворного...

Позвали Щукину. Она сообщила фамилию и адрес своей подруги. Старший лейтенант уехал, а Гранская продолжила допрос.