Прокурор

Со слов девушки выходило, что она ничего не знает - чем занимался Марчук в Зорянске помимо дел на заводе. Впрочем, о них она тоже имела самое смутное представление - доставал и отправлял в Южноморск какие-то материалы. А что касается Зубцова, Марчук при ней никогда даже имени его не упоминал.

Закончив допрос и отпустив Щукину, Инга Казимировна тут же позвонила Межерицкому. Ей не терпелось проверить одно свое предположение. А лучшего специалиста, чем Борис Матвеевич, в этой области не было.

– Нужна ваша помощь, - сказала следователь, когда Межерицкий ответил на звонок.

– По какой части?

– Наркологии.

– По телефону?
– удивился Межерицкий.

– Ну и что?

– Голубушка, это только кардиологи могут теперь обследовать больного по телефону - снять кардиограмму и так далее. Я же должен говорить с пациентом и проверить рефлексы...

Инга Казимировна так и представила себе Межерицкого - полнолицего, румяного, с медицинским молоточком в руках. Он напоминал ей иногда увеличенного во много раз младенца, исследующего незнакомую игрушку...

– А может, попробуем?
– сказала Гранская.
– Представьте себе, что здоровому, сравнительно молодому мужчине, который в рот не берет спиртного, дают алкоголь со снотворным...

– Сколько того и другого?

– Сколько алкоголя, точно неизвестно, а снотворного - таблеток пять-шесть.

– Какого именно?

– Нембутала.

– Дорогая моя, да пяти таблеток нембутала с головой хватит, чтобы свалить чемпиона по тяжелой атлетике! А тут еще спиртное. Полное торможение! Даже отравление возможно.

– И когда он заснет?

– Практически сразу.

– Крепко?

– Если организм слабый и непривычный - может и навсегда.

– Ну вот видите, - удовлетворенно произнесла следователь, - вы ответили, как говорится, по всем пунктам. Большое спасибо, Борис Матвеевич.

– Всегда готов, - ответил тот.

Межерицкий уже привык к подобным звонкам и никогда не задавал лишних вопросов...

Когда Коршунов вернулся, то прямо с порога заявил:

– Разуваевы никогда не видели, чтобы Марчук пользовался таблетками от бессонницы. Говорят, разве что тайком и от храпа...

– Как?
– не поняла Гранская.

– Храпел могуче, - улыбнулся старший лейтенант.
– Старуха Разуваева даже как-то сказала Марчуку об этом. Он просил, чтобы ему стелили в самой дальней комнате от хозяев. И засыпал тут же, только до подушки.

– А что говорит подруга Щукиной?

– Действительно, вспомнила, что Светлана в тот день брала у них снотворное. Правда, сказала, что для отца.

– Ну вот, Юрий Александрович, еще одна загадка раскрыта: Марчук взял нембутал для Зубцова. Подсыпал в водку, через пару минут полное торможение - и делай с человеком что хочешь...

Она рассказала о разговоре с Межерицким, присовокупив при этом:

– А нам с вами следовало бы поставить по единице! Вернее - мне. Надо было сразу попросить судмедэксперта провести анализ крови погибшего Зубцова на содержание снотворного...

– Все-таки докопались, - успокоил ее инспектор.
– Лучше поздно, чем никогда... Какое у вас впечатление о Щукиной?

– По-моему, не очень далекого ума и несерьезная девица. Ведь знала, что Марчук женат!

Инга Казимировна осеклась.

"Господи, - мелькнуло у нее в голове, - может быть, вот так и обо мне говорят бог знает что".

– Видать, ухажористый, - сказал Коршунов, не заметив ее смущения.

– Да, наверное, умеет, - кивнула следователь.
– А она - из бабочек-однодневок. Прошвырнуться на машине, в ресторане побывать... Вот он и использовал ее в своих целях. Как ни крути, а Щукина объективно соучастница убийства Зубцова.

– Невольная, мне кажется. Умысла-то у нее не было...

– Если говорила нам правду, - задумчиво произнесла Гранская.
– Чему, признаюсь, я склонна верить... Ладно, посмотрим... Теперь о Южноморске. Там следует покопаться в кое-чьей биографии. В первую очередь Боржанского и Анегина. Они там, как мне кажется, самые крупные рыбки.

– Я бы этого Боржанского!..
– вдруг зло произнес старший лейтенант. Такие вот и позорят фронтовиков!

– Не говорите, - вздохнула Инга Казимировна.
– Прямо не знаешь после этого, кому и во что верить... Мальчишкой партизанил, героем был, а до чего теперь докатился? Был бы бездарь, а то ведь бог его талантом наградил...

– Нашел кого награждать! Гад Боржанский - и больше ничего!
– не мог успокоиться инспектор.

– Будет вам, Юрий Александрович, - успокаивала его Инга Казимировна.
– Поберегите нервы.

* * *

Когда машина, доставившая Флору Баринову из "Зеленого берега", остановилась у фабричных ворот, подъехал на велосипеде и Боржанский. Пока охранник возился с запором, они успели перекинуться несколькими фразами.

– Закаляете здоровье?
– улыбнулась девушка.

– Здоровье никому не вредит, - ответил Герман Васильевич.
– Эту штуку, - показал он на велосипед, - я предпочитаю бегу трусцой. Сон теперь, как у младенца, давление - любой спортсмен позавидует. И все остальное в идеальной норме. Уверяю вас, велосипед - транспорт будущего.

Ворота открылись, и они въехали на территорию.

Журналистку уже поджидала секретарь директора и попросила срочно зайти к Фадею Борисовичу.

– Разрешите представить вам, - торжественно произнес Заремба после, приветствия, - наш передовик, зачинатель замечательного движения. Сам Алексей Романович Козолуп!

Флоре подал руку несколько растерянный от такой торжественности молодой приятный мужчина лет тридцати.

– Баринова, - сказала девушка, разглядывая его.

Козолуп был одет по моде - в вельветовых джинсах, в туфлях на высоком скошенном каблуке и с узкими носами, отделанными металлической полоской. На руке у него болталась на цепочке пластинка с какой-то гравировкой такие теперь носит молодежь.

– Ну что вы, Фадей Борисович, - сказал шофер-экспедитор.
– Прямо в краску вогнали. Словно я космонавт или альпинист, покоривший Эверест...

– Не скромничай, Леша, - похлопал его по плечу директор. Скромность, брат, не всегда к месту... Понимаете, Флора Юрьевна, он первый стал работать на фабрике по принципу: товар, минуя базы и склады, - на прилавок магазина!

– Что же вы до сих пор скрывали его от меня?
– спросила тележурналистка, включая свой магнитофон.

– Он только вчера вечером вернулся из рейса, - пояснил директор. Эх, Флора Юрьевна! Нам бы пяток таких молодцов да специализированных машин еще штуки три - мы бы развернули его движение вовсю! Я очень надеюсь на телевидение. Это огромная сила!