Прокурор

– А Боржанский?
– поинтересовался Измайлов.

– С этим пока неясно. Я вам говорила, что послала запросы в Министерство обороны и Союз художников.
– Захар Петрович кивнул.
– Из министерства ответили, что Боржанский действительно награжден орденом боевого Красного Знамени в 1943 году. А вот Союз художников до сих пор ответ задерживает. Выставлялся он со своими картинами или нет... следователь развела руками.

– До меня не доходит вот что, - сказал прокурор.
– С одной стороны прямо-таки образцовое предприятие, я имею в виду южноморскую сувенирную фабрику, - дисциплина, производственные успехи. А с другой стороны Боржанский и ему подобные! Как это совместить? Невольно задумываешься: может быть, радужные показатели - тоже липа?

– Все не так просто, Захар Петрович. Возьмем дисциплину, отсутствие мелких хищений, прогулов, пьянства и так далее. С этим я разобралась. На фабрике существует, попросту говоря, вышибала - бывший чемпион по боксу. Чуть что - кулачная расправа. Между прочим, так поступают и с теми, кто пытается спорить с администрацией. Вот почему никто не идет жаловаться в суд. Один рабочий не знал этого, и кончилось тем, что хотя суд и восстановил его на работе, но все равно ему пришлось подать заявление об увольнении по собственному желанию. Предварительно побывав в травмопункте.

– Но это же дикие методы!
– не мог сдержать возмущения Измайлов.

– Совершенно верно, - кивнула Гранская.
– Это один из штрихов деятельности шайки Боржанского. Тот самый вышибала - ближайший подручный Анегина... Теперь о производственных показателях. Тут никакой липы нет. И, главное, продукция ходкая. Помните, я рассказывала вам о подсвечниках? Сделано с большим вкусом. Честное слово, сама купила бы...

– И как вы все это объясняете?

– Когда я была в Южноморске, прокурор города рассказал мне любопытную штуку. Водится там забавная утка. Пеганка. Самое удивительное, что она спокойно уживается в одной норе с лисой...

– Ну да?
– изумился Захар Петрович.

– Вот именно. Живет себе поживает, выводит утят, и рыжая разбойница их не трогает... Мне по аналогии приходит на ум ситуация на фабрике. Честные работники и алчные хищники... Кстати, ученые уже больше ста лет разгадывают феномен пеганки и лисы...

– До сих пор не разгадали?

– Нет.

– А нам свою все-таки придется разгадать, - улыбнулся Захар Петрович.

– Ясно, что никто не разрешит мне заниматься этим больше ста лет, рассмеялась Гранская.

Она достала из папки с делом номер журнала "Прикладное искусство", о котором говорил Заремба с Бариновой, раскрыла на нужной странице.

– Вот иллюстрация к сказанному, - серьезно продолжала Инга Казимировна.
– Фабрику хвалят. Более того, группа работников награждена дипломами ВДНХ...

Измайлов взял журнал, пробежал начало статьи о южноморской сувенирной фабрике.

– Если уж говорить о загадках, - сказала Гранская, - то мне абсолютно непонятна вот эта фигура, - она ткнула пальцем в группу работников фабрики, снятых у фонтана "Дружба народов".

Захар Петрович вопросительно посмотрел на следователя.

– Заремба. Директор, - пояснила Инга Казимировна.
– Не знаю, утка он или лиса... Опять же, тут сняты честные рабочие, а этот, - она указала на крайнего мужчину, - из компании Боржанского и Анегина. Так что...

То, что произошло с Измайловым, когда он вгляделся в снимок, буквально поразило Гранскую.

– Погодите, погодите, Инга Казимировна, - взволнованно перебил прокурор следователя.
– Кто это?

– Козолуп.

– Альберт Ростиславович?

– Какой Альберт Ростиславович?
– удивилась Гранская.
– Алексей Романович...

Измайлов завороженно смотрел на фотографию.

– Не может быть!
– вырвалось у него.

– Вы о чем?
– Гранская все еще не понимала, что происходит с прокурором.

– Козолуп Алексей Романович... Работает на фабрике... Это точно? прерывающимся голосом спросил Измайлов.

– Ну да, - подтвердила Гранская.
– Шофер-экспедитор. Кстати, Заремба очень рекомендует показать его в передаче, которую готовит Баринова... А что, вы его знаете?

– Понимаете, Инга Казимировна... Мне нужно... В общем...

Измайлов схватил телефонную трубку, но, передумав, положил ее на рычаг.

– Простите, Инга Казимировна, мы потом продолжим. А журнал я пока оставлю у себя, - справившись с волнением, произнес прокурор.

– Хорошо.

Гранская покинула кабинет в полном недоумении.

Она не знала, что уже через полчаса Захар Петрович мчался в Рдянск на машине горотдела внутренних дел, которую предоставил в его распоряжение майор Никулин. На "Волге" прокуратуры, которую водил теперь недавно принятый на место Мая шофер, уехал по делам в район Ермаков.

Сидя в милицейском газике, жадно глотавшем километры, Захар Петрович не замечал ничего вокруг. Перед его мысленным взором стоял тот самый симпатичный мужчина в вельветовых джинсах, с которым он ехал в поезде в Рдянск. Как он подыгрывал на гитаре Марине, а потом, в доме Белоусов, приготовил вкусное мясо. И как он непонятным образом исчез, когда Измайлов проснулся в спальне Марины...

– Значит, не Альберт Ростиславович, а Алексей Романович, - неожиданно вслух произнес Измайлов.

– Что?
– повернулся к нему водитель.

– Так, ничего, - пробормотал Захар Петрович.

И до самого Рдянска больше не проронил ни слова.

Подъехали к облпрокуратуре. Захар Петрович первым делом бросился к Авдееву. Но его кабинет был заперт. Секретарь Зарубина сказала, что Владимир Харитонович в командировке и его не будет до конца рабочего дня.

– Степан Герасимович сможет меня принять?
– спросил Измайлов.

– Прямо сейчас?
– несколько удивилась секретарь.

– Да, прямо сейчас, - настойчиво повторил Захар Петрович.

Секретарь зашла к прокурору области и скоро вернулась.

– Заходите, - кивнула она на дверь.

Зарубин сидел над какими-то бумагами. При виде Измайлова отложил ручку, сдержанно поздоровался и предложил сесть.

Волнуясь, сбиваясь и путаясь, Захар Петрович стал рассказывать о том, что отыскался наконец один из попутчиков той его злополучной поездки.

– Спокойнее, пожалуйста, - сказал Степан Герасимович, внимательно слушая его рассказ.

Постепенно Измайлов успокоился, перешел к делу Зубцова и к тому, каким образом опознал Козолупа. Показал и журнал, взятый у Гранской.