Прокурор

– Не удивился, что ты подошел?

– Не до этого... Хотя и теща, а все же...

Инга Казимировна мучительно соображала, под каким бы предлогом заманить Марчука в комнату милиции. Не так просто подойти к человеку, который пока ни в чем не обвиняется, и потребовать документы, проверить его чемодан. Если он честный, значит, обидеть.

Гранская посмотрела на часы. До отхода поезда оставалось сорок минут. Вот-вот объявят посадку. Тогда придется "выковыривать" Марчука из вагона, а это намного сложнее.

У нее появилась идея.

– Зайдем, - сказала она Соколову, берясь за ручку двери комнаты дежурного по вокзалу. Хорошо, у того не было посетителей.

Предъявив служебное удостоверение, Инга Казимировна попросила разрешения воспользоваться телефоном.

– По какому точно адресу жил здесь Марчук?
– спросила она у Мая. Ну, адрес твоих соседей...

– Лермонтова, четыре.

Гранская позвонила в отделение связи, назвала себя. Выяснилось, что никакой телеграммы на имя Марчука не поступало.

– Ну вот, - сказала Гранская Соколову, когда они вышли, - ложь первая. Посмотрим, что последует дальше.

Чтобы проверить Марчука (а у следователя теперь было на это моральное право), она решила прибегнуть к помощи работников железнодорожной милиции.

Маленький домик отделения милиции стоял в самом конце перрона. Буквально в трех шагах пролегали пути. Когда они подошли туда, дежурный, пожилой лейтенант, запирал дверь. Он узнал Гранскую. А вот она не могла вспомнить его фамилию.

– Нужна ваша помощь, товарищ лейтенант, - сказала она.

– Срочно?

– Очень.

Было видно, лейтенант куда-то спешил. Но тут же отпер дверь и впустил пришедших в помещение.

– Выручайте, - сказала следователь.
– Мне необходимо побеседовать с одним гражданином. Мы подозреваем его. Пожалуйста, придумайте что-нибудь.

Дежурный задумчиво хмыкнул в прокуренные усы.

– Если надо, выручим, - кивнул он.

Инга Казимировна вышла с лейтенантом на перрон. Марчук прогуливался по платформе, изредка поглядывая на большие электрические часы. Он заметно выделялся среди пассажиров.

– Значит, тот, в белой кепочке?
– переспросил лейтенант.

– Да, - подтвердила Гранская.
– С бакенбардами. Жду вас здесь, в дежурке.

Лейтенант солидно направился к Марчуку, а следователь опять зашла в домик.

Минут через пять появились лейтенант и задержанный. Последний кипел от негодования.

– У меня поезд! Через двадцать минут!

– Не через двадцать, а через полчаса, - спокойно поправил его дежурный.
– Так что вы, товарищ, не волнуйтесь.

Марчук, увидев сидящего в углу комнаты Мая Соколова, обрадовался.

– Можете вот у него спросить... Сосед моих родственников. Знает меня, подтвердит, что я действительно Марчук Григорий Пантелеевич.

– А кто говорит, что мы в этом сомневаемся?
– невозмутимо сказал лейтенант.
– Но в паспорте у вас неполадочка, так?

– Нормальный паспорт. Советский! И все записи есть. Прописка есть? Есть! Регистрация брака, - перечислял Марчук, поглядывая на Гранскую.

Ее присутствие несколько охлаждало его пыл. Наверное, действовал властный взгляд и форма следователя.

– Вот как раз прописка-то у вас, гражданин, того, смазана, - произнес многозначительно и с сожалением дежурный, раскрывая отобранный у Марчука паспорт.
– Поди разберись, где вы постоянно живете...

– Господи, да здесь черным по белому написано, - ткнул в документ пальцем Марчук.
– Южноморск, Цветочная, одиннадцать, квартира двадцать три...

– Ну, квартира еще разборчиво, а номер дома не то одиннадцать, не то семнадцать.
– Лейтенант покачал головой.
– А ведь самый главный документ, удостоверяющий личность. Тут все должно быть ясно и четко. Или вы считаете наоборот?

Марчук хотел было что-то возразить, но Гранская опередила его вопросом:

– Куда едете?

– Домой, в Южноморск. Поймите, у меня несчастье. Жена срочно вызвала телеграммой. Мать ее при смерти!
– взволнованно сказал Марчук.

– И телеграмма при вас?
– спокойно, как бы невзначай спросила следователь.

– А как же!
– откликнулся Марчук.

Он стал лихорадочно рыться по всем карманам, однако при этом не выпускал чемоданчик, перекладывая его из руки в руку.

"Неужели найдет?" - мелькнуло у Инги Казимировны.

– Черт, куда же она делась?
– растерянно пробормотал Марчук.

– В портфельчике посмотрите, - подсказал дежурный.

– Да-да, наверное...

Марчук положил "дипломат" на стол, ручкой к себе, покрутил что-то, щелкнул замком.

"Цифровой..." - отметила Гранская.

Но то, что она краем глаза увидела в чемоданчике, заставило ее насторожиться. В памяти что-то шевельнулось.

Цветастая тряпица, перетянутая капроновым шнурком... Где-то она это уже видела. И совсем недавно. А может, показалось?..

– Нету.
– Марчук задумался.
– Ну да!
– сказал он обрадованно. Оставил у родственников!
– И вдруг, как будто испугавшись своей радости, грустно заметил: - У которых я останавливался. Даже помню: так и осталась лежать на буфете.
– Он оглядел присутствующих: - Да разве это имеет значение...

– Конечно, не имеет, - поспешно успокоила его следователь, соображая, как бы получше рассмотреть сверток в чемоданчике.
– Знаете что, Григорий Пантелеевич, пока товарищ лейтенант прояснит недоразумение с вашим паспортом, посидим-ка в другой комнате.

Доверительный тон Гранской и слово "недоразумение", видимо, убедили Марчука в том, что скоро все выяснится и его отпустят.

Они прошли в небольшую комнатку за дежуркой. Здесь были стол и два стула. Через закрытое окно почти не доносился станционный шум.

– Присаживайтесь, - сказала Инга Казимировна, располагаясь сама за столом.
– И что же с вашей тещей?

– Сердце, - вздохнул Марчук.
– Вот все ругаются на своих тещ. А я доволен. Даже счастлив. Не представляю, если с ней что-нибудь случится...
– Он снова судорожно вздохнул и скорбно обхватил лоб рукой.