Прокурорский надзор

По просьбе «прапора» по кличке «Собаковод» вырезал из эбонита головку негра на ручку переключателя передач в его «Москвиче». Повода для «особого» отношения к «Собаководу» у меня нет, хотя и не видел от него тех подлостей, которые в изобилии выпадают на долю других. Любимое его развлечение — неожиданный несильный, но резкий удар ниже пояса, от которого человек сворачивается пополам. И хотя распускают тут руки многие, и большинство зэков даже не обижаются, тем не менее в круг симпатичных мне людей он не входит. Просьбу его я выполнил потому, что никогда не резал из эбонита, и мне было интересно попробовать — тем более, «Собаковод» принес первоклассный инструмент. Кроме того, он обещал кое-какие продукты для «прощального ужина», который я, согласно традиции, хочу устроить друзьям.

Вечером объявили, что завтра утром — на этап. Собрались с друзьями в «КМС» у Сереги. Посидели, полакомились мясом и жаренным картофелем, принесенным с пищеблока поваром, другом Лозового, тоже Сергеем, Бершаком. Обменялись адресами, Сергей спел несколько песен под гитару…

Утром, перед выходом из зоны, демонстративно срываем бирки с фамилией и номером отряда, выбрасываем фески. В той, теперь уже прежней, жизни отсутствие хоть одного из этих атрибутов неволи строго наказывалось.

Садимся в «воронок», как в автобус, — без обычной грызни и понуканий охраны. Везут нас в Краснодарскую тюрьму. Слава богу, без пересадки в «столыпии».

Здесь, в Краснодаре, попадаем в уже знакомую мне «хату» 5 «А». Из прежних обитателей — тех, кого застал этапом из «больнички» — уже никого нет. В камере больше месяца живут мужики с других зон, тоже идущие на «химию».

В «хате» жарко, многие разделись до трусов. Начинается обмен одеждой с теми, кто идет в зону. Те из нас, кто имеет хорошие ботинки, меняет их на «цивильные» туфли, кроссовки. Большим спросом пользуются «зоновские костюмы». Обмениваю свое «шмотье» на вполне приличную рубашку и брюки. За ботинки получаю почти новые польские кроссовки. Все мучаются вопросом — куда пошлют. Говорят, предыдущую партию отправили куда-то за Урал. Проносится слух, что очередной этап будет формироваться на Белую Калитву. Через пару дней новая весть: пошлют в Кемерово… Совершенно неожиданно девять человек, в том числе и меня, вызывают «с вещами». Из нашей зоны только трое. Куда бы это?

Пробыв после обычной процедуры «шмона» часа два в «отстойнике», выходим во двор тюрьмы. Необычно уже то, что с нами идет только один офицер и ведет к воротам. Выкрикивают фамилии, по одному «условно-освобожденные» скрываются в дверях контрольно-пропускного пункта… Доходит очередь и до меня. Выхожу… У ворот ПАЗик веселого желтенького, даже какого-то «солнечного» цвета. У дверцы лейтенант — милиционер. Рассаживаемся на МЯГКИХ сиденьях, каждый старается пристроиться у окна. Нас немного — одиннадцать человек (двое присоединились уже в «отстойнике»), поэтому окон хватает всем. Лейтенант, добродушный малый, говорит, что едет в Белореченск.

Глава 5 «ХИМИЯ»

Яркий, солнечный день. Сижу справа у окна, проезжаем знакомые улицы Краснодара, и вот мы уже за городом. Поля, рисовые чеки, снова поля… Я в каком-то «заторможенном» состоянии. Плохо воспринимаю окружающее. Ребята говорят друг с другом, о чем-то спрашивают сопровождающего. Так проходит часа два. Окраинные домики Белореченска. В город не заезжаем, по окружной дороге движемся в направлении целого леса гигантских труб. Это и есть конечный пункт нашего маршрута — Краснодарский химический комбинат (КХК). Несмотря на то, что он уже давно дает продукцию, строительство еще не окончено — в строй вводятся новые цехи. Вот на этой всесоюзной стройке и используется дешевый труд подневольной рабочей силы — «химиков». Кроме того, часть условно-освобожденных «привлекаются к труду» на других строительных объектах города. Наш хозяин и работодатель — трест «Краснодархимстрой» — мощное строительное объединение подразделений, разбросанных не только по территории края, Но и за его пределами.

Город Белореченск — столица «химиков» Кубани. До недавнего времени здесь было целых четыре спецкомендатуры: женская и три мужских. Сначала была упразднена женская, а совсем недавно — одна мужская спецкомендатуры. Высвободившееся в самом городе пятиэтажное здание переоборудовано под «семейное» общежитие треста, домики и бараки Первой спецкомендатуры расположены за городом и в настоящее время заколочены. Оставшиеся Вторая и Третья занимают здесь же две больших пятиэтажки. Около одной из них и тормозит наш автобус.

Пока идем в помещение клуба, встречаем нескольких знакомых. Успеваем обменяться приветствиями, но на обстоятельный разговор времени не хватает — входим в большую комнату с крошечной сценой и полусотней стульев. Стены увешаны наглядной агитацией, в разных вариантах тиражирующей одну и ту же гениальную мысль: «Честный труд — путь к освобождению». В голове вертится иная формулировка: «Труд делает человека свободным»…! Впрочем, это из другой оперы…

Входит майор Сотников — начальник комендатуры. С ним несколько офицеров — замполит и начальники отрядов. Объясняется распорядок дня, правила поведения, делается небольшой экскурс в Уголовный и Процессуальный кодексы Российской Федерации. Приводится ряд впечатляющих примеров наказания нарушителей Христовых заповедей, в популярной форме изложенных в вышеуказанных произведениях.

Торжественная часть окончена, начальники отрядов приступают к дележке рабов. Только что в зубы не заглядывают. Ссорятся из-за одного парня, назвавшегося художником. О своем хобби молчу, так как из короткого диалога с одним из встретивших нас аборигенов выяснил, что умение рисовать нисколько не освобождает от основной работы. Начальникам отрядов нужны художники для оформления наглядной агитации — занятия, глубоко мне несимпатичного.

Я попадаю в отряд номер два, начальником которого Юрий Николаевич Дурнев, тот самый молодой лейтенант, сопровождавший нас из Краснодара. Затем получаем деньги, переведенные из зоны. Мне выплачивают 50 рублей — большую часть заработанного мной за год заведования библиотекой в зоне (насколько мне помнится, оклад мой там составлял 70 рублей в месяц). Это чуть ли не самая большая сумма в нашей команде. А ведь большинство провели в зоне не по одному году, к тому же на производстве…

Получаем постель, матрац, одеяло и направляемся каждый в свой отряд. Еще в Краснодаре я познакомился с новороссийцем Михаилом. Чем-то приглянулись друг другу и еще в автобусе старались держаться вместе. К счастью, попадаем в один отряд, и Юрий Николаевич по нашей просьбе поселяет нас в одной комнате.

Второй отряд располагается на четвертом этаже. В комнате живет парень из Адлера, армянин по фамилии Поронян. Узнав, что я по специальности тренер, дает мне ряд практических советов. Оказывается, есть возможность устроиться работать по специальности. В тресте «Краснодархимстрой» есть несколько ставок инструкторов по спорту. Мой диплом дает мне определенные шансы. Решил воспользоваться подсказкой.

Миша напоминает о том, что с утра мы ничего не ели. Я и сам чувствую голод, к тому же наличие денег обещает блаженство «цивильного» обеда. Поронян объясняет, как пройти в столовую. Она здесь же, за бетонным забором.

Столовая заводская, нам, привыкшим к вони и неопрятности зоновского пищеблока, кажется роскошным рестораном, а две молодые женщины на раздаче, в своих чистых халатах — необыкновенно хорошенькими. Налегаем на мясное, молочное. После этого праздника желудка клонит в сон. Вытягиваюсь на чистой постели и мгновенно засыпаю.

Будит нас Алик Поронян. «На проверку!..» Ах да, согласно распорядку, три раза в день надо выходить на проверку. Утром в шесть, вечером — в 19 и 21.30. После вечерней проверки дверь на улицу закрывается, и бдительный дежурный помощник начальника комендатуры никого не выпускает из здания. Исключение составляют уходящие в ночную смену и приходящие с работы «химики», фамилии которых фигурируют в специальных списках, ежемесячно представляемых руководством предприятия.

«Отметившись», размышляем, чем заняться до последней проверки. Ложиться, а потом снова вставать?.. Поехать в город? Но до города несколько километров, автобусы ходят редко — не дай Бог опоздать!.. Остается — телевизор. В каждом отряде есть специальная комната, где установлен черно-белый источник информации. Некоторые ребята помоложе с удовольствием гоняют мяч на пустыре за общежитием. Страсти здесь накаляются не на шутку, особенно когда игра идет между комендатурами. Молодежь стосковалась по движению — в зоне интенсивно занимающиеся физическими упражнениями зэки попадают в разряд подозрительных. Логика «кумовьев» элементарна: следит за своей физической формой — значит готовится к побегу.