Промышленный НЭП
Шрифт:
К полудню большинство нацистских лидеров находились под стражей. Исключение составляли те, кто был в отъезде или сумел скрыться.
В двенадцать пятнадцать генерал Бек вызвал к себе командующего берлинским военным округом Вицлебена.
— Эрвин, — сказал он, когда они остались наедине, — настало время.
Вицлебен, высокий седовласый генерал с решительным лицом, кивнул:
— Понимаю, Людвиг. Что с фюрером?
— Бергхоф блокирован. Официально для его защиты от возможного покушения.
— А дальше?
— Временное военное правительство. Фон Нойрат уже готов возглавить кабинет
В министерстве иностранных дел фон Нойрат нервно ходил по кабинету. На столе лежал текст заявления, которое должно было прозвучать по радио. Зазвонил телефон, это был Бек.
— Константин, все идет по плану. Можете выходить в эфир.
— Людвиг, а что с реакцией народа? СА может попытаться…
— СА деморализованы после июньских событий. К тому же, многие штурмфюреры недовольны режимом.
В тринадцать ноль-ноль все немецкие радиостанции передали экстренное сообщение. Голос фон Нойрата звучал твердо, несмотря на волнение:
«Граждане Германии! В связи с раскрытием заговора против безопасности рейха временная власть переходит к ответственному правительству во главе с представителями армии и традиционных политических сил. Цель — восстановление правового порядка и предотвращение войны, к которой вели страну радикальные элементы.»
В Бергхофе, альпийской резиденции Гитлера, день начался спокойно. Фюрер поздно завтракал на террасе, наслаждаясь видом заснеженных вершин. Рядом находились только личный адъютант и несколько телохранителей.
Первые тревожные сигналы поступили около полудня. Радиосвязь с Берлином прервалась «из-за технических неполадок». Телефонные линии тоже не работали.
— В чем дело? — раздражался Гитлер. — Почему нет связи со столицей?
Адъютант, штурбаннфюрер Шауб, пытался дозвониться в различные ведомства:
— Мой фюрер, везде заняты линии. Возможно, авария на узле связи.
К четырнадцати ноль-ноль ситуация прояснилась. К резиденции подошли части баварского гарнизона под командованием генерала Леба. Официально для усиления охраны в связи с угрозой покушения.
— Мой фюрер, — доложил Леб, войдя в кабинет, — получен приказ из Берлина. Обстановка в столице сложная, ваша безопасность под угрозой.
Гитлер вскочил с места:
— Какого черта происходит? Где Гиммлер? Где Геббельс?
— Мой фюрер, связь нарушена. Но генерал Бек заверяет, что ситуация под контролем.
— Бек? Он что, командует в Берлине?
— Временно, до нормализации обстановки.
В Лейпциге Гордлер созвал экстренное собрание городского совета. Зал ратуши был переполнен, присутствовали не только депутаты, но и представители деловых кругов, общественных организаций.
— Господа, — торжественно объявил обер-бургомистр, — сегодня начинается новая эра в истории Германии. Военные взяли власть, чтобы спасти страну от катастрофы.
Раздались аплодисменты, смешанные с возгласами одобрения и тревоги.
— Что будет с партией? — спросил кто-то из зала.
— НСДАП будет распущена. Вместо нее будут созданы новые политические организации на демократической основе.
— А с экономикой?
— Будут отменены все ограничения на свободную
торговлю. Германия вернется к принципам рыночной экономики.К вечеру ситуация в Берлине полностью стабилизировалась. Новое правительство контролировало все ключевые объекты. Нацистские символы снимались с общественных зданий, им на смену возвращались традиционные германские флаги.
В девятнадцати ноль-ноль состоялось заседание нового кабинета министров. Фон Нойрат председательствовал, рядом с ним сидели Бек, Гордлер, несколько генералов и представителей старых политических партий.
— Господа министры, — начал фон Нойрат, — перед нами стоят сложнейшие задачи. Необходимо восстановить доверие международного сообщества, стабилизировать внутреннюю обстановку, провести демократизацию.
Генерал Хальдер поднял руку:
— Константин фон, что делать с концлагерями? Там находятся тысячи заключенных.
— Немедленное освобождение всех политических заключенных. Создать комиссии для расследования преступлений режима.
— А что с фюрером?
Повисла тяжелая пауза. Фон Нойрат обменялся взглядами с Беком.
— Адольф Гитлер будет объявлен душевнобольным и помещен под медицинское наблюдение. Официально — для его же блага.
Поздним вечером я получил зашифрованную телеграмму от Мышкина: «Операция завершена успешно. Дирижер контролирует ситуацию. Дипломат объявил о создании переходного правительства. Приезжайте для переговоров».
Я сидел в своем кабинете в Совнаркоме, глядя на карту Европы. История сделала решительный поворот. Теперь предстояло воспользоваться плодами этой дерзкой операции.
Позвонил Сталину:
— Товарищ Сталин, операция «Нибелунги» завершена. Переворот в Германии прошел успешно.
— Поздравляю, товарищ Краснов. Когда вылетаете в Берлин?
— Завтра утром. Самолет уже готов.
— Помните условия, которые мы обсуждали. И не забывайте, что вы представляете Советское государство.
— Понимаю, товарищ Сталин.
Я отложил трубку и подошел к окну. Москва спала, лишь редкие окна светились в темноте. Где-то там, за сотнями километров, рождалась новая Европа. И мне предстояло сыграть ключевую роль в этом историческом процессе.
Утром самолет АНТ-20 «Максим Горький» должен доставить меня в Берлин. В багаже будут документы о будущих соглашениях, которые изменят расстановку сил на континенте.
Я лег спать поздно, но сон не шел. Слишком много мыслей, слишком много ответственности. Завтра начинались переговоры, которые определят судьбу не только Германии и России, но и всей Европы.
Революция свершилась. Теперь предстояло строить новый мир.
Глава 31
Новый мир
Самолет АНТ-20 «Максим Горький» коснулся бетонной полосы берлинского аэропорта Темпельхоф ровно в девять тридцать утра 4 июля 1935 года. Я выглянул в иллюминатор и увидел выстроившийся почетный караул.
Солдаты в серо-голубой форме рейхсвера, а не в коричневых рубашках штурмовиков. Перед самолетом развевались два флага: советский красный и германский черно-красно-золотой — символ новой, демократической Германии.