Пропащие девицы
Шрифт:
Если бы только она позволила ему быть ближе…
Девушка потянулась за телефоном, чтобы в очередной раз позвонить ему, и вновь отложила в сторону.
Глупая, непостоянная потерявшаяся девчонка! Она должна была давным-давно сказать ему о своих чувствах и позволить ответить тем же, но вместо этого еще больше все это запутывала. Бен. Он ведь просто слишком хороший парень, чтобы даже подумать о каких-либо отношениях с Патрицией Бэйтман. Нет, он определенно не из тех ребят. А она не из тех девушек. Просто он слишком хорош, чтобы оставить без помощи даму в беде. Еще одну маленькую потерянную девочку, которой не так повезло с отцом, как его принцессам.
Патти
Патриция подняла телефон и набрала номер Джея с твердым намерением поделиться всеми своими последними умозаключениями с голосовой почтой.
Что делает вас счастливыми?
Робин чувствовала, как солнечный луч, который пробивался в ее спальню через неплотно зашторенное окно, начинал печь щеку. Но открывать глаза решительно не хотелось. Не хотелось прерывать это ощущение. Она чувствовала рядом с собой ровное спящее дыхание Криса. Рука мужчины, лениво переброшенная через ее живот, по-прежнему держала Уильямс в каких-то оборонительных объятиях. Точно он боялся, что проснувшись утром, не обнаружит рядом с собой Робби, и продолжал сжимать ее даже во сне.
Ей было жарко. От его тела исходил жар, как от долбаной печки. Но вместе с тем ей было так хорошо, что хотелось глупо улыбаться весь день напролет. И она уже делала это. Не успев открыть глаза, Робин почувствовала, как ее губы растянулись в улыбке.
Тихонько хихикнув, девушка медленно перевернулась к Крису лицом и открыла глаза. Музыкант сонно что-то пробормотал и лишь сильнее прижал к себе Робин, сгребая ее обеими руками.
– Крис, я должна дышать!.. – посмеиваясь, Робби попыталась вырваться. В ответ мужчина лишь хмыкнул и нежно поцеловал ее в лохматую макушку.
Его ладони скользнули по обнаженной груди Робин, заставив девушку почувствовать пьянящие отголоски прошлой ночи. Она громко выдохнула и оставила несколько влажных поцелуев на выступающей ключице Мартина, который от удовольствия вновь прикрыл глаза.
– И почему я не просыпался ТАК каждое утро? – сонным голосом произнес музыкант.
– Потому что меня не было в твоей жизни, – с усмешкой ответила Робин. – Представляешь, сколько времени ты потратил зря?..
Они оба громко рассмеялись. Крис приподнялся и посмотрел на Робин. Ее блестящие зеленые глаза и темные волосы, разбросанные по подушке. Ленивая улыбка и родинка на подбородке – ему казалось, что он любит каждую крошечную родинку на ее теле. Сложно было подобрать слова, да он и не хотел говорить, сейчас это было не нужно… Наклоняясь к Робби, он тихо прошептал:
– Ты такая красивая…
На щеках Уильямс выступил румянец смущения. Нежно проведя пальчиком по его груди, она произнесла, продолжая улыбаться:
– А ты слишком милый для утра после вечеринки!..
– Лежа с тобой в одной постели, я как-то перестаю чувствовать, что моя голова раскалывается к чертям, – посмеиваясь, ответил Крис.
– Это все магия, дорогой! – шепнула Роббс, стараясь выглядеть при этом как можно загадочнее.
– Ты маленькая целительница? – целуя ее в шею, спросил Крис. Робин боялась щекотки. И едва он коснулся губами ее шеи, начала хихикать, как ребенок.
– Да, я спасу тебя, – сквозь смех попыталась ответить Робин. Она начала махать рукой в воздухе, изображая колдовство. – Спасу тебя, Крис Мартин!
Она не знала, что уже это сделала.
В тот день, когда впервые заговорила с ним. Когда прилетела в Лондон. Когда была рядом, когда позволяла ему быть рядом… Она сделала это, заставив его вновь чувствовать то, о чем мужчина уже начал забывать.– Робин, – произнес музыкант, заглядывая в ее по-лисьи хитрые, блестящие глаза. – Я люблю тебя…
«Отправила», – было первой мыслью Патриции Бэйтман, когда она проснулась на следующее утро. И «дерьмо», многократно повторенное внутренним голосом, превратилось в какое-то монотонное заклинание, утратившее смысл. Она совершила ошибку, неебически огромную, если судить по хронометражу оставленного на голосовой почте Лето сообщения. И пиздецки непоправимую, если вспомнить все то, что она ему наговорила.
Патти, простонав, схватилась за голову, и на этот раз, в отличие от предыдущей запойной недели, голова болела не от смешанного в произвольном порядке алкоголя. Она опять создала себе проблему, решение которой надо бы придумать раньше, чем Джаред решит проверить сообщения. Иначе придется слезно прощаться с Робин и переезжать в другую страну, а еще лучше на другую планету. Потому что весь пламенный монолог о чувствах, продиктованный травкой, был конкретной такой задницей и позором в высшей степени.
Только вот с быстротой реакции у нее стало плоховато. Будто гребаный Зум спиздил у нее из организма весь спид форс.
– Заебись просто, – прошептала она хриплым ото сна голоса, улыбаясь то ли возможности вновь свободно материть все без разбору без опасности отгрести по заднице, то ли комиксной аналогии, которых в последнее время в ее жизни даже слишком много. Как в «Бессильных» NBC. Весь мир вокруг одни Бэтмены да Джокеры, и только одна Патриция Бэйтман лох судьбы без сверхспособностей и с работой в духе затертого до дыр «Дъявол носит Prada».
И весь этот фарс, подогретый газетенками, настолько поглотил ее, что даже безумные теории за 200 появились. Ее чемоданчик с комиксами, в который она недавно положила первый выпуск Канарейки и новехонький Rebirth с автографами авторов, точно ебаная шкатулка Пандоры, выпустил в мир все сокрытое в ней сумасшествие. Все ее друзья, коллеги, окружение идеально вписывались в характеры вселенной DC. Кто бы мог подумать, что индустрия развлечений создаст такие архитипичные характеры, по которым можно разложить половину лос-анджелесской тусовки и прихватить парочку уникумов из Нью-Йорка.
И кому после этого страшен доктор Манхэттен?
Патти хрипло рассмеялась, поднимая взгляд на своего зеркального двойника. Зеркальная Бэйтман потянулась рукой к всколоченному розовому гнезду на голове, и настоящая Патти почувствовала под пальцами шелковистые непослушные локоны. Она наклонилась поближе к отражению, пристально рассматривая покрасневшие глаза. Точно в цвет волос. На сей раз из ее груди вырвался мученический стон.
– Нахуй, – проворчала она, и почувствовала, как состояние безысходности отступает, сминается под тяжелой нецензурной бранью.
В современном жестоком и несправедливом мире, где последствия хорошо проведенного в кругу друзей времени вот так отпечатываются на следующее утро на лице, с девизом кэпа «не выражайся» просто не выжить. И о чем только думал вчера Бен?
– Уж точно не о том, чтобы найти повод шлепнуть тебя по заднице, – ответила еще более злобная Зеркальная Патриция и криво ухмыльнулась. Огромного усилия стоило реальной Патти сдержаться и не врезать этой суке.
– Поговори мне еще, – пригрозила она отражению, тыча в него зубной щеткой.