Пропащие девицы

– Я люблю тебя, Патти, – Джаред выхватил ее еще не преобразившуюся в слова мысль. Так точно, будто услышал ее раньше самой Патти.

– И я тоже, – повторила она следом за ним то, что не собиралась говорить больше никому вообще. Чтобы больше ни у кого в этом мире не было над ней такой власти, будто это зависело только от произнесенных вслух слов.

Джаред так резко поднялся, притянул ее в свои объятия и поцеловал с такой горячностью, что это совершенно не вязалось с томным туманом, окутавшим всех в этом баре. Он будто пробился сквозь плотную пелену усыпляющих чар, как в одной из европейских сказок о принцессах в беде.

– Поженитесь уже, – проворчал Шеннон, опрокидывая стакан с чем-то, что здесь называли настойкой на каннабисе.

– А ведь это идея! – воскликнул Джей. – Только представь, Патти, как все охуеют!

Охуеют – это еще очень мягко сказано. Патриция сама, казалось, на мгновение вырвалась из плотно окутывающих ее паров алкоголя и травки, но Ше тут же исправил ситуацию, налив и ей своего волшебного зелья, которое она опрокинула, не глядя. Сколько же он по доброте душевной нацедил в стакан?

– Давай, жена, соглашайся, пока я тебя так отдаю!

Приятное тепло разлилось по всему ее телу, превращая взбунтовавшуюся было водную гладь вновь в безмятежное озеро. Счастливое, довольное, принимающее все, что плывет по течению. Каждый гребаный дар бога Джа.

– Ты ведь обещала, что мы вместе вытворим что-то безумное, – прошептал Джей, опять целуя ее.

– Да черт с вами! Я в деле! – согласилась девушка.

– Официант, где тут ближайшая церквушка, нам тут срочно надо соединить двое любящих сердец?! – Ше одним махом решил справиться у знающих местных о втором любимом аттракционе Вегаса после рулетки, скоропостижном браке, и заплатить по счету.

Из бара их вышло уже шестеро. Будущие молодожены, Ше в обнимку с какой-то жрицей марихуаны, которой для сохранности доверили шампанское, и бутылкой настойки, которую по дороге к благородной цели выпили все вместе. Джаред уже даже не морщился, когда сорокаградусная огненная вода обжигала его горло. Он был весь окрылен идеей. Только вот неизвестно которой. Сочетаться на старости лет с прекрасной дамой сердца или заставить всех вокруг охуеть.

И первым в этом списке был священник с сертификатом из великого и могучего интернета. Мужчина на своем веку повидал многое. Нет, не так, МНОГОЕ, он ведь всю свою сознательную жизнь работал в игорной столице. Но такого он не видел никогда. Два мужика в клоунских костюмах, типичная представительница вражеского культа марихуаны и дама в дорогом некогда платье и все еще дорогих туфлях. Эти трое явно замыслили что-то против несчастной, и его долгом было спасти душу, попавшую в сети, ловко расставленные в этом городе соблазнов.

Глядя на Патрицию Бэйтман, которая буквально повисала на своем без пяти минут новом муже, в служителе церкви проснулась совесть. И едва ли не впервые в жизни он почувствовал себя служителем бога, а не собственного кошелька, и так возгордился этим, что решил выставить их за дверь дома божьего раньше, чем они поведают ему очередную безумную историю.

– Но ведь я… – Патриция уже за дверями освященного через интернет храма все еще пыталась вяло возмущаться.

Джаред же просто угрюмо молчал, сидя рядом с ней на ступенях. Дама с косяком покинула их, поняв, что вечеринки не будет. Зато Шеннон Лето был все так же весел и невозмутим. Он открыл бутылку шампанского, которая выстрелила так, что в соседних домах быстро задернули шторы и выключили свет.

– Мы что зря все это проделали? – спросил он, отхлебнув глоток, и передал бутылку брату. – Ну уж нихера, скажу я вам!

Пока Пи и Джей по очереди прикладывались к шампанскому, он производил какие-то непонятные манипуляции с пробкой, а потом, сияя, как серебряный доллар, протянул им две проволоки, скрученные наподобие колец.

– Силой, еще не данной мне штатом Невада и интернетом, объявляю вас мужем и женой! – торжественно изрек он заплетающимся языком. – Жених, целуй невесту, и меняйтесь кольцами, а я пока займусь тем, чтобы все было официально, – пробормотал он, шаря в своем телефоне.

С самого утра Робин чувствовала себя неважно. У нее болела голова, и все попытки Криса затолкать в капризную девушку завтрак потерпели неудачу. Она не хотела есть. Отказывалась от его предложения поменять билеты и выспаться перед перелетом, выглядела до безобразия раздраженной. Но раздражение ее сменилось грустью, как только Уильмс осознала, что через час она улетит обратно в ЛосАнджелес, а Крис отправится в очередную европейскую столицу. И все, что им останется – скучать друг по другу еще сильнее, чем до этой ночи в Барселоне.

Заглядывая в печальные глаза любимой, Крис чувствовал себя до такой степени отвратительно, что впервые за долгое время ему в голову пришла мысль отказаться от всего, чем он занимается. Даже несмотря на то, что мужчина не представлял свою жизнь без Coldplay, сейчас ему хотелось послать все к черту, лишь бы Робин улыбнулась ему своей солнечной улыбкой. Улыбкой, которая согревала его сердце.

Но Робин только вздыхала и, казалось, из последних сил сдерживала выступающие на глазах слезы.

– Милая, пожалуйста… – прошептал Крис, обнимая Робби за тонкие плечи. – Не нужно так расстраиваться. Я и так чувствую себя полным мудаком…

– Я все понимаю, – хмыкнула девушка, уткнувшись в его грудь. – Но стоит подумать, что это все будет длиться неделями…

Поглаживая ее по волосам, Мартин произнес, стараясь придать своему голосу большего оптимизма:

– Лучше подумай о том, куда ты хочешь съездить после того, как я вернусь. Мы обязательно уедем. Вместе. Только ты и я.

– Я тебя люблю, – ее печальная улыбка была полна нежности. – Я сегодня уже говорила тебе об этом?

Спустя двенадцать часов Робин приземлилась в аэропорту Лос-Анжелеса. Во время полета ей удалось поспать, но она по-прежнему чувствовала жуткую усталость. Ей хотелось поскорее добраться до своей квартиры в Санта-Монике и забраться в мягкую родную постельку. Перед этим неплохо было бы съесть что-то. Съесть… Последние минут сорок, которые она провела в воздухе, мысли девушки крутились вокруг мороженого с клубникой. Ей настолько сильно хотелось ощутить этот божественный вкус, что она начала представлять, как покупает любимый десерт и лакомится им в одном из небольших кафе на побережье.

И все же не было на всей земле места прекраснее Калифорнии. Едва сойдя с трапа, Уильямс услышала, как какие-то девушки, летевшие с ней в одном самолете, начали восторженно пищать и фотографировать ее на камеру в смартфоне. Затем один из сотрудников аэропорта попросил сделать совместное селфи. И Робин, которая всецело была поглощена мыслями о мороженом с клубникой, конечно, не смогла отказать.

Даже солнце здесь светило ярче. Роббс забрала багаж, свой небольшой чемодан на колесах, и направилась к выходу из аэропорта, где ее уже дожидалось такси, как вдруг ей стало катастрофически не хватать воздуха. Шаг и еще шаг. Она замерла и попыталась отдышаться, но в этот момент вся оживленная суета аэропорта поплыла перед глазами, превращаясь в крохотную черную точку. Последнее, что почувствовала Робин – холод напольной плитки, которой коснулась ее щека, и удар, звенящий в ее голове, как чертов колокол. А дальше была темнота.