Пропащие девицы

Поднявшись, он отошел в сторону и снова набрал номер Уильямс. Услышав в трубке ее тихий сонный голос, музыкант прошептал:

– Просто хотел сказать, что люблю тебя, малышка.

– Я тебя сильнее, – с усмешкой ответила Робби. – На один раз.

Уже совсем стемнело, когда Патриция наконец добралась домой. И усталость была совершенно неподходящим словом, чтобы описать ее состояние. Она была настолько вымотана, что неспособна была на хотя бы еще один шаг. С Максом в состоянии праведного гнева всегда было сложно договориться, но в этот раз он перешел все мыслимые и немыслимые границы. Если не повод, разбудивший в нем гребаного монстра, девушка бы уже давно ушла от него, хлопнув дверью.

Уильямс был совершенно неадекватным и неуправляемым, и только чудо спасло Криса Мартина от жестокой и мучительной смерти, летящей за ним первым же рейсом в Европу. Патриция очень долго разговаривала с обеспокоенным будущим дядей и пыталась умиротворить его, она взывала и к разуму, и к его любви к сестре. Шутила, что нельзя вот так лишать ребенка отца еще до рождения. Но не помогало ровным счетом ничего, пока в рукаве ее не остался последний козырь, который она не хотела вытаскивать вовсе.

Патриция Бэйтман напомнила ему об Оливере. Крис Мартин, в отличие от его отца, заслужил по крайней мере узнать о том, что станет папашей. Кроме того что он был не самым идеальным кандидатом из всех возможных по мнению Макса Уильямса, парень еще ничем не заслужил недоверия, а очень даже наоборот. Отрицать того, что именно он помог Робин пережить болезненный разрыв с Томом, а потом еще и все это дерьмо с Джеком, не могла даже Патти.

И Макс успокоился, он знал, насколько тяжело даются ей любые упоминания отца Олли, особенно в подобном контексте. До этого он даже как-то не задумывался, как же сейчас себя чувствует сама Патти, ведь пять лет назад именно он был рядом, когда…

– Хэй, – мужчина внимательно посмотрел на Патрицию, и она отвела взгляд, – ты же сама говорила, что все будет хорошо, – и сгреб ее в объятия.

– Обязательно, – улыбнулась она, сдерживая слезы. Только утешений Уильямса и истерики ей сейчас не хватало, пора было прощаться, пока усталость не пробила возведенной вокруг событий давно забытого прошлого стены.

– Я если нет, то я найду этого гребаного педика и…

– Конечно, дорогой, – согласилась девушка, целуя его в щеку, – только постарайся завтра сдержать все свои угрозы при себе, когда мы отправимся к Робби в больницу.

Все слова закончились тогда, в маленькой квартирке в Санта-Монике, потому она просто кивнула охраннику, который передал ей корреспонденцию, скрылась в лифте, едва сдерживаясь, чтобы просто не сползти по стенке на пол. Предложений об интервью было еще больше, чем обычно, всех интересовала свадьба века и эксклюзив о том, как она смогла окольцевать такого завидного жениха. Патриция тут же по приходе бросила их целым скопом в мусорное ведро. Другая стопка со счетами легла на столик в гостиной.

В руках осталась только одна спешная писулька от Скай. Та, как всегда, напомнила, что Уильямс мудак, коротко изложила новые идеи по поводу их дальнейшего сотрудничества, объяснила, что весь художественный беспорядок в квартире Патти необходим и рушить его ни в коем случае нельзя, и выразила свое негодование в самых крепких выражениях по поводу свадьбы своей начальницы, которое сводилось к тому, что Бен Аффлек лучше. Бэйтман улыбнулась, набирая короткое сообщение для Иендо, в котором сообщала, что никакие сверхурочные и бурная деятельность не спасут ее от встречи с мудаком Уильямсом еще по крайней мере несколько раз.

«Блэкберри» почти сразу доставил ей ответ «Просто отлично, жду не дождусь» и замолчал. Ни сообщений, ни звонков. Патти в некотором смысле была даже рада этой тишине. Весь день она боялась ее и переживала, но теперь, когда слова иссякли, она была благодарна, ведь просто не знала, что сказать, позвони ей Джаред.

Она устала думать о том, что означает это молчание, и тем не менее продолжала изводить себя вопросами. Почему он молчит? Это обида за то, что она с его братом нарушила его здоровый образ жизни? Попытка избежать неизбежного разговора о том, что произошло в Вегасе? Или все-таки его ответ на происходящее? Патриции хотелось верить, что последнее – это сущий вздор и неправда.

А еще была обида. Даже гребаный Крис Мартин позвонил ей по дороге домой. Бедный водитель такси, слыша, как она ругается с этим кретином по телефону, прибавил газу и быстрее довез ее домой. «Мне кажется, я сделал что-то не так, и Робин ведет себя как-то странно, Патриция. Разве я ее чем-то обидел?» Вместе с воспоминаниями опять накатывало раздражение. Гребаный британский идиот!

Остались лишь слабые отголоски злости, словно мелкие волны, достигающие берега, в спокойную погоду. И сотни вопросов в ее голове. Они точно ждали, пока она останется одна, чтобы продолжить донимать ее безраздельно.

Джаред тоже не мог перестать думать о том, что произошло в Вегасе и почему Патриция уехала, не сказав ему ни слова.

Короткая записка, оставленная на прикроватном столике, не объясняла ровным счетом ничего. «Улетела в ЛА. Срочно нужна Робин. Потом все объясню». И ни слова о том, почему она улетела одна, не разбудила его и, самое главное, ничего, ни малейшего намека на то, что волновало его больше всего. Если бы Шеннон не отвлекся на очередную подружку по выпивке, по всем законам Соединенных штатов они вполне могли бы вернуться из Вегаса женатой парой.

Признаться честно, Джаред и сам не знал, что об этом думать. Он любил Патрицию, любил то, каким сам был рядом с этой девушкой, но то, что они едва не совершили там, в Неваде, было настолько безумным поступком, что…

– Что, бро? – Шеннон уселся на диван рядом с младшим. – Похоже, это у нас семейное, числиться у Бэйтман несостоявшимися мужьями, – он расхохотался хриплым и несколько мученическим смехом, в котором блуждали остатки вчерашних алкоголей.

Джей посмотрел на брата своим взглядом главного героя мученика и, откинувшись на спинку дивана, уставился в потолок. Слово «несостоявшийся» неприятно больно кольнуло его самолюбие, разозлило, отчего плавное течение мыслей обернулось бурным потоком. И одна догадка неприятнее другой всплывала в его голове. А что, если Патти просто сбежала? Что, если она дала понять, что вчера они переступили черту, к которой она была не готова? Ведь она так и не позвонила за весь день, так ничего и не объяснила. Мужчина издал протяжный стон и закрыл лицо руками.

– А вообще позвонил бы ты ей. Знаешь, как там в викторианском кодексе поведения благородных девиц написано, дама может отвергнуть предложение джентльмена несколько раз. Для приличия, - – Шеннон опять ухмыльнулся.

– Да что ты знаешь о приличиях и викторианских дамах, придурок? – фыркнул Джаред.

Он и сам понимал, что должен был позвонить первым, узнать, что произошло с Робин, которая за это время стала и его подругой, а потом поговорить о том, что же произошло между ними. Но Лето боялся услышать самое худшее точно так же, как и боялся признать себе, что сожалел о том, что его брат не довел дело до конца. Тогда объясняться было бы значительно проще.