Пропащие девицы

– Так, ладно, скажи мне, у нас есть заранее продуманная история относительно нашей первой встречи?.. – заговорщически прошептала Робби, протягивая Тома к себе.

В ответ он только улыбнулся и подтолкнул Робин вперед.

Прошло около часа, прежде чем Робин поняла, что в традиционном немецком картофельном салате тоже есть своя прелесть.

Вообще, все шло не так уж и плохо. И если в первые полчаса Уильямс про себя вспоминала все эти дурацкие молодежные комедии о знакомстве с родителями, то позднее она стала чувствовать себя более уверено, отвечала на вопросы Инке просто и с улыбкой. Конечно, тут не обошлось без вина, которое не успевало заканчиваться в ее бокале. Отец Тома следил за бокалом Робби столь же внимательно, как и за своим собственным.

– Робин, ты училась в Лос-Анджелесе? – спросила Инке, делая маленький глоток вина.

Девушка поймала на себе несколько напряженный взгляд Томаса и заговорила, отложив вилку:

– В Санта-Монике, я окончила местную католическую школу, – мать Тома одобрительно кивнула и улыбнулась одними уголками губ. Робби заправила за ухо прядь волос и продолжила: – Ну, а потом мои родители переехали в Чикаго, а я осталась в Санта-Монике со старшим братом. До колледжа ездить было далеко. Да и мне не хотелось, честно говоря. Ну и тогда одна моя подруга посоветовала мне пойти в модельное агентство. И я пришла. Там меня сразу взяли, без всяких фотографий и всего такого. Портфолио у меня с собой никакого не было, естественно, я даже не знала, что оно нужно. Я вообще модой не интересовалась и никогда не читала Vogue, но меня взяли на работу. И вот, я стала сниматься в рекламе для каталогов одежды, нижнего белья, бикини и…

– Это очень интересно, – мать Томаса сделала еще несколько глотков вина. Теперь она смотрела на Робби с нескрываемым презрением. – И сколько тебе было лет, когда ты начала сниматься в рекламе купальников?

– Шестнадцать лет, – ответила Уильямс, чувствуя, что лучше бы ей просто заткнуться.

На несколько секунд за столом повисла густая нехорошая тишина. Тишина, которую нарушил Маттиас, вновь наполняя бокал Робби, а заодно и свой.

– Но это же прекрасно! – начал мужчина. – Ты в столь юном возрасте начала сама зарабатывать деньги, в то время как…

– В то время как мой сын уехал учиться в НьюЙорк, – перебила своего мужа Инке. Она посмотрела на Тома и спросила: – Ты ведь уехал в семнадцать, я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – сухо ответил Томас. Затем перевел взгляд на Робби, которая точно сжалась в комок под ледяным взором его матери, и сказал, обращаясь ко всем сразу: – У Робин контракт с Марком Джейкобсом, и она сейчас одна из самых обсуждаемых и востребованных моделей в США. Я горжусь ей.

– Правда? – Инке приподняла бровь. – Мне всегда казалось, что в двадцать пять лет модель уже считается староватой для всего этого бизнеса…

– Мама!.. – Том бросил на женщину взгляд, полный раздражения.

Робин сделала несколько глотков вина и улыбнулась Маттиасу, который ободряюще коснулся ее руки.

– Но это правда, дорогой! – не унималась Инке. – Я смотрела одно интервью с Карлой Бруни, когда та была еще очень молодая. Так вот, она говорила, что в двадцать пять лет модель уже считают старой и…

– В этом интервью Карле двадцать шесть, – вмешалась Робин. – Кстати, это документальный фильм, я тоже смотрела его. А вы видели ее прошлогоднюю фотосессию для Bulgari?

Инке кашлянула и поправила волосы.

– Кажется, я что-то такое видела, – ответила она, сдавленно улыбаясь. Затем подняла бокал и, с вызовом взглянув на девушку, добавила: – Счастливого Рождества, Робин!..

Оставшись вдвоем, Том и Робин какое-то время не разговаривали. Они поднялись в спальню, и каждый по-своему старался «переварить» сказанное или услышанное за ужином.

Влашиха винил во всем себя. С другой стороны, он был рад, что познакомил Робин с матерью и отцом. В конце концов, он знал свою мать лучше других. Также он знал, что Инке придется принять его выбор, даже если сейчас ей кажется, что Робин совершенно не та девушка, которая ему нужна. Да, именно это она сказала ему, проскользнув следом за сыном на крыльцо, когда тот вышел покурить. Конечно, еще она прочитала ему очередную лекцию по поводу того, что курить давно пора бросить, но это были уже мелочи…

Роббс сидела на кровати и допивала вино, которое они прихватили с собой снизу, прямо из бутылки. Ощутив на себе взгляд Тома, она сделала очередной глоток и, сморщившись, протянула напиток мужчине.

– Робин, я понимаю, что ты злишься, – начал он, принимая из ее рук бутылку. – Но ради Бога, сегодня же Рождество! Убери свой чертов «айфон» и посмотри на меня!..

Девушка подняла на Тома покрасневшие от алкоголя глаза и со злостью швырнула гаджет на тумбочку.

– Я злюсь?! – она пьяно рассмеялась. – Действительно, я злюсь, чтоб тебя!.. Том, почему ты решил провернуть все это вот так, не поставив меня в известность?!. И вообще, ты не находишь, что слишком рано устраивать знакомство с твоими родителями?!. Я ведь…

– Я считаю, что мы достаточно шлялись по вечеринкам и напивались вместе, – взгляд Тома стал суровее. – Но я не знаю, что ты сделала! Я просто с ума схожу…

Он поставил бутылку на пол и одним движением приблизился к Робин. Рывком притянув девушку к себе, Влашиха прошептал ей прямо в губы:

– Может, ты ведьма?..

– Ты пьян!..

– Да, я пьян, и мне плевать, – он коснулся губ Робби и провел ладонью по ее бедру, задирая вверх платье. Когда его пальцы замерли на кружеве чулка, Уильямс негромко выдохнула, чувствуя, как все ее тело отзывается на его прикосновения.

– Устроим рождественский трах в доме твоих родителей?.. – возбужденно дыша, прошептала она, едва разорвав поцелуй.

– Снимай свое платье, – взгляд Тома был совершенно безумным. – Я мечтал сказать тебе это весь вечер…

– Знаешь, я тебе тоже хотела сказать кое-что, – положив ладони ему на грудь, Робин отстранилась и заглянула мужчине в глаза. – Я люблю тебя…

Выпустив девушку из своих объятий, Том посмотрел на Робин с видом, полным какой-то странной растерянности. В голове его сейчас крутилась тысяча и одна мысль, а сердце колотилось так сильно, что в ушах стоял шум. Это чувство, возможно, любовь именно такая, она полностью лишает рассудка, но сейчас, в эту минуту он просто не мог внутренне не распадаться на ебаные атомы. Сейчас, когда огромные зеленые глаза Робин смотрели на него, ожидая услышать от него самого хоть что-то, он попросту не мог раскрыть рта.

– Это определенно лучший подарок на Рождество, который ты могла мне преподнести, – наконец, произнес он.

Робби разочарованно вздохнула и, оттолкнув Тома, поднялась с кровати.

– Я рада, что ты оценил это…

– Робби! – мужчина схватил Уильямс за руку, вскочив на ноги. – Моя девочка, иди ко мне.

Протягивая Робин к себе вновь, он начал с жадностью целовать ее, прижимаясь к ней всем телом. Отзываясь на его ласки, девушка шептала что-то неразборчивое, расстегивая маленькие пуговицы на его рубашке. Она хотела его, так хотела. Каждый поцелуй, каждое его прикосновение, она знала, что сейчас не нужны никакие слова… Все, чего она хотела – чтобы он продолжал держать ее в своих объятиях до самого утра.

Конечно, спустя час Тому пришлось сделать это. Он выскользнул из кровати, пообещав Робин продолжить их «милое общение», как только принесет еще вина снизу.

Обнаженная и вполне довольная жизнью Уильямс потянулась на кровати, точно кошка, и как только дверь за мужчиной захлопнулась, взяла в руки «айфон».

В «инстаграме» подписчики активно поздравляли свою любимую модель с Рождеством, и Робин даже ответила на несколько особенно трогательных комментариев. Затем она начала просматривать фото, на которых ее отмечали люди. Увидев одну из них с подписью «Майкл променял тебя на какую-то курицу! Робин, ты лучшая!», Уильямс едва удержалась от крика.