Пропавшая невеста 2

Мужчины понимающе ухмылялись, девушки хихикали и тут же начинали шептаться. А Ника шла, обхватив себя руками и думала о том, как она докатилась до такой жизни.

Как ни странно, стыда не было, сожалений тоже. Она прошло сокрушенно качала головой, поражаясь на саму себя. Целительница, Высшая, выпускница гимназии…и шлепает голыми пятками по песку, кутаясь в рубаху, которая до сих пор хранила запах хозяина.

Зато в груди уже не так болело, и голова была забита совсем другим, а не мучительными воспоминаниями о синих глазах.

Она не знала, такой ли смысл изначально закладывали андракийцы, но танец жизни определенно помог. Хотелось что-то делать, быть полезной.

Только прежде, чем спасать мир, надо было одеться.

Ника нашла свои вещи, аккуратно сложенными на кровати и обувь возле тумбочки. Кто-то позаботился о ней, то ли деятельная Орта, то ли кто-то еще. Было приятно, но щеки снова начало калить от смущения.

Это же надо было так отличиться. Но прятаться уже было поздно, поэтому Доминика переоделась, переплела косу, закрепив ее тугим пучком на макушке, и отправилась на поиски остальных лекарей.

Большая часть из них обнаружилась в главном шатре, и как обычно при появлении Доминики все дружно обернулись.

— Доброе утро, — произнесла она, чувствуя, как безбожно краснеет.

Хоть бы постеснялись так откровенно пялиться! Но куда там! Интерес присутствующих был настолько осязаемым, что им даже спрашивать ничего не надо было. Все читалось по глазам.

— Да. Я была с ним, — сдалась Ника, обреченно поднимая взгляд к потолку, — и нет, я не буду об этом говорить.

— Ты его пара, — сказал Дарий.

— Ерунда.

— Я разве спрашивал? — усмехнулся седовласый целитель, — он тебя вытащил.

— Никто никуда меня не тащил…почти.

— Ты светишься, — поддакнул кто-то со стороны.

— Глупости, — упрямо ответила она, а у самой защемило где-то глубоко и очень сладко. Снова накрыл голод, который мог удовлетворить только он, и в голове зазвучал голос, переходящий в рычание «моя».

…А следом, откуда-то из глубин памяти выпрыгнула язвительная реплика Берты «она так сладко стонала», и наваждение в один миг исчезло, словно его смыло водопадом. Она сама, Тиана…сколько еще таких сладко стонущих?

— Нет никакой пары.

— Хорошо. — Дарий примирительно поднял руки, — Значит, мне показалось.

— Показалось, — угрюмо кивнула она, чувствуя, как настроение неотвратно поползло вниз, — вы лучше научите меня, как силы рассеивать. Я готова.

— А как же разбитое колено?

Ника подняла край подола демонстрируя идеально гладкую коленку. Силы вернулись. Она чувствовала их, была полна под завязку, но отказывалась принимать, что это из-за ночи проведенной с кхассером. Просто нужно было время, чтобы восстановиться. Вот и все.

— Ну, пойдем, раз готова, — главный целитель кивком приказал следовать за собой и вышел из шатра.

Во время пути Дарий рассказывал, как дышать, как держать руки, как свои собственные нити силы вытолкнуть за пределы тела. Сосредоточенно впитывая, Доминика повторяла в воздухе незамысловатые пассы и прислушивалась к тому, что творилось внутри. Ее дар, словно гончий пес, встал в стойку, готовясь к чему-то новому, и от нетерпения покалывало ладони.

По дороге они миновали центральную площадь. Пепелища лишь едва заметно дымили, напоминая о вчерашнем беспределе, а вокруг пустовали лежаки. Ника кашлянула, смущенно дернула воротничок, который почему-то начал душить, и поспешила дальше, но спустя десяток шагов притормозила.

Из главного адовара лагеря доносились голоса. Среди них она узнала Брейра и покраснела еще сильнее. Так же уловила спокойный тон Хасса, и жесткий голос Тхе’Маэса.

— Император здесь? — шепотом спросила у целителя.

Он молча кивнул и лишь когда отошли на приличное расстояние тихо пояснил:

— Вчера все примчали. Готовятся к переходу, до зимы остались считанные дни.

Ника тревожно выдохнула. Время летело так быстро, что она не успевала привыкать к изменениям. Только освоилась в лагере, приняла его и уже скоро отправляться дальше.

— Мне очень надо научиться рассеянию. Очень-очень, — тихо, но решительно проговорила она.

— Почти пришли, — Дарий порывисто сжал ее тонкие, подрагивающие пальцы и тут же отпустил, словно смутился собственного порыва.

Еще издалека Доминика услышала громкий лай и завывания.

Он же не вел ее туда, где сидели эти адовы твари, каждая из которых размером с теленка, а пасти такие, что запросто перекусят человеку руку?

Но когда они ввернули к псарне ее худшие сомнения подтвердились.

— Зачем мы здесь? — пропищала она, наблюдая за тем, как вдоль хрупких, словно игрушечных ограждений носятся и рычат черные, как ночь псы. Их сильные тела лоснились, под гладкой шкурой перекатывались стальные мышцы, а в глазах светился ум и обещание разорвать.

— Они вечно дерут друг друга. Где как не здесь тренироваться на рассеянии? Здравствуй, Тео, — Дарий махнул рукой здоровенному, как гора псарю. По пояс голый он неспешно расхаживал по своим владениям, и при каждом шаге его внушительный, покрытый густой растительностью живот угрожающе колыхался, — мы потренируемся на твоих крошках?

Ника всхлипнула. Крошки? Да любая из этих крошек сожрет и не подавится!

— Хулиганы в дальнем загоне. Я там самых нервных и потрепанных в одиночки рассадил для воспитания.

— Вот с них, пожалуй, и начнем. Да, Ника?

— Ммм, — сдавленно промычала она и, втянув голову в плечи, отправилась следом за беспечным Дарием, а псы, громко принюхиваясь и фыркая, провожали их голодными взглядами.

Глава 15

Ближе к вечеру пришел молодой воин:

— Тебя ждут.

Не задавая лишних вопросов, Ника отложила все дела и отправилась за ним. Она уже знала, куда ее ведут. Новость о том, что прибыл Тхе’Маэс, расползлась по всему лагерю, и теперь он гудел как растревоженный рой.

То, что кхассеры стягивались в лагерь, да еще и под началом самого Императора, говорило лишь об одном — скоро откроются переходы между мирами, и андракийцы снова отправятся в долину Изгнанников.

Саму Доминику потряхивало от одной мысли о предстоящем путешествии. Столько ужасов она слышала про эти Драконьи пики, про чудовищные ураганы, охраняющие тайные тропы от непрошенных гостей, про загадочную долину, которая вымирает на зиму. И все это ей предстояло увидеть собственными глазами.