Пропавшая невеста 2

Разодранные уши начали зарастать, шрамы затягиваться.

— Теперь захвати соседнего.

Не выпуская из внимания первого, Доминика потянулась за вторым, потом за третьим. С каждым разом у нее получалось все лучше и лучше, и вскоре веер из нитей жизни расползался во все стороны.

— Я правилась? — спросила, не веря своим глазам.

— Ты молодец… И ночью ты останешься со мной, — не попросил, потребовал кхассер.

— Даже не подумаю.

Не то чтобы ей нравилось его доводить, но, когда он вот так начинал командовать внутри тут же противилось. Не для того она растила тот проклятый маринис и избавлялась от нитей, чтобы обратно возвращаться, хотя при слове «ночь» сердце сжалось и споткнулось. А тело, слабое и податливое, снова наполнилось той самой истомой, от которой кружилась голова.

— Ника, — в голосе снова перекатывалось рычание.

— Всего хорошего, кхассер.

Он поймал ее за руку, вынуждая остановиться.

— Ты это специально делаешь? Хочешь меня разозлить?

— Хочу просто не бежать к тебе по первому щелчку, как это делают лаами.

— Ты всегда была неправильной лаами, — проворчал он.

— Знаешь, какое главное слово в этой фразе? Была! — она попыталась разжать его пальцы, чтобы освободиться, но он даже не заметил тщетных попыток, — твоих серых нитей больше нет.

— Будут брачные ленты.

— Нет. Мне вполне хватает браслетов, подаренных императором.

Раздался отчетливый скрип зубов. Брейра бесили эти браслеты и то, что снять он их не мог. Каждый раз как взгляд цеплялся за этот знак, оставленный другим мужчиной на его паре, зверь тут же угрожающе скалился. И хоть головой он понимал, что императору она нужна лишь как хороший целитель, все равно поднималась такая ревность, что справиться было почти невозможно.

Невольно вспоминалось, как получил от Хасса, когда посмел сунуться к Ким. Как только у гривастого тогда хватило выдержки остановиться и не перегрызть ему горло? Сам бы Брейр точно не справился.

— Мы поговорим об этом, когда вернемся из долины, — мрачно произнес он и разжал пальцы, — а ночью ты придешь. Сама. Если не хочешь, чтобы я тебя нашел, закинул на плечо и …

Договорить ему не дал оклик одного из кхассеров:

— Брейр! Где тебя черти носят?! А ну иди живо, только тебя все и ждут!

— Я тебя предупредил, — процедил сквозь зубы Брейр, обращаясь к ней, и скрылся в проходе между двумя низенькими шатрами, — Иду!

Доминика с трудом выдохнула, нервно разгладила складки на юбке, потом заметила, что вся в пыли и стала отряхиваться. Ей тоже было пора возвращаться к лекарям— не терпелось сообщить Дарию, что у нее получилось. Раздражало только то, что не сама справилась, а при помощи бывшего хозяина.

Как так выходило, что чем бы она не занималась, чтобы ни делала — везде был он. Без него никак. Хорошо — кхассер рядом. Плохо — тоже. С того момента, как она попала в Андракис все крутилось вокруг него. Судьба что ли?

Глава 16

— Ты куда это на ночь глядя собралась? — подозрительно спросила Орта, когда юная целительница откинула входной полог, — сегодня ни костров, ни танцев не будет. Люди готовятся. Зима…

— Я знаю, — кивнула Доминика и вышла на улицу.

Вечерний лагерь был непривычно тих. Не полыхал огонь, озаряя ночное небо, не звучали томительно медленные переливы флейт и грохот барабанов, не раздавались раскатистые мужские голоса и женский смех. Жизнь словно замерла, и в воздухе звенело напряжение.

Не увеселительная прогулка их ждала, и все это понимали, как и то, что с приходом Зимы произойдет сопряжение и рой будет рваться на поверхность с еще большей яростью.

Последние спокойные дни, а потом все.

Она поежилась и скользнула в тень между адоварами. Просто так сдаваться на милость кхассера и ждать, когда он за ней придет, Ника не собиралась. И сама не понимала, чего было больше в ее действиях. Юношеского упрямства, обиды или страха привыкнуть к нему еще сильнее.

Но почему-то, бесшумно шагая по притихшему лагерю, она ушла не на другой его конец, а снова вывернула туда, где обычно полыхали костры. Этой ночью здесь было тихо. Никто не веселился, не пил брагу из тяжелых кружек и даже вездесущие вирты и те не решались выходить на открытое пространство. Сегодня это было место молчания и сумрака, и только внутри главного шатра теплился свет. Едва различимые тени перемещались по холщовым стенам, но сколько бы Ника не пыталась услышать, что происходило внутри — ничего не получалось.

— Можешь не стараться. У них полог тишины, — раздалось неподалеку.

Из темноты выступила Мойра.

В простом коричневом платье, растоптанных кожаных сандалиях и небрежным пучком на голове, она меньше всего походила на ту модницу, красавицу, которой была в гимназии.

Подойдя ближе, она опустилась на пустующую лавку под навесом и, не отрываясь, уставилась на шатер.

— Твой там? — произнесла спустя некоторое время спустя.

— Не знаю.

— Раз ты здесь и ждешь, значит знаешь. Не головой, сердцем.

Ника ничего не ответила, потому что это самое сердце нервно сжималось и наполнялось гневом в присутствии своей заклятой «подруги», из-за которой все с самого начала шло наперекосяк.

— За то, что вылечила — спасибо.

— Это моя работа, — буркнула Ника.

— За то, что сделала с тобой на корабле — прощения просить не стану. Не жалею ни о чем.

Мерзавка!

Мойра будто не замечала ее гневных взглядов и продолжала неспешно рассуждать:

— Будь мы на равных условиях, неизвестно чем бы закончился тот отбор. Может быть, тебе бы достался Лай, а мне Брейр. Ты думала об этом?

Нику тряхнуло.

— А я вот думала. Много раз. И все время становилось страшно. Я представить себе не могу своей жизни без него.

— Влюбилась что ли?

— А ты разве нет? — Мойра обернулась к ней, — Нет?

Доминика оставила этот вопрос без ответа.

— Влюбилась, — убежденно сказала Мойра, — по глазам вижу. В них невозможно не влюбляться, они особенные.

— Ты понятия не имеешь, что происходит, между нами.

— Мне плевать. Это ваше дело. Я говорю только то, что вижу. И ты здесь сидишь не потому, что скучаешь по диким пляскам. И смотришь так жадно на этот шатер вовсе не потому, что хочешь увидеть императора или кого-то из старших кхассеров. Тебя только твой пятнистый волнует.

— Волнует.

— А представь, тебя бы выбрал другой?

— Это ты так пытаешься убедить меня, что твой поступок был во благо?

Мойра пожала плечами:

— Я в чем-то не права? Я бы не променяла Лайя ни на кого другого.

Ника почувствовала сухой ком в горле. Она даже представить никого не могла вместо Брейра. Только он, несмотря ни на что.

— У вас сложилась пара, — произнесла соперница с легкой завистью, — это чудо.

Ника только пожала плечами. Все вокруг говорили о том, что она пара, а у нее самой внутри протест то и дело поднимался. Если бы не Тиана, она наверняка была бы самой счастливой девушкой на свете, а теперь не знала, что и думать. Разрывалась между обидой и желанием признать свои чувства.