Пророчество огня

— Куда ты меня привел? — посмотрела я на дарга.

Тот ответить не мог, но очень выразительно порыкивал и нервно крутился вокруг меня.

— Наверх?

— Мррау, — красноречивый ответ.

— Наверное, я об этом пожалею, но других вариантов все равно нет.

Я вытащила из сумки все, что могло пригодиться. Впрочем, таких предметов было немного. Повесив на шею моток веревки и засунув за пояс кирку, я с усилием подтянулась на ближайший каменный выступ и начала восхождение. В целом, подъем был несложный, так как ветерок дул очень слабый, а поверхность была полна трещин и сколов, за которые можно было уцепиться. Пару раз мне пришлось воспользоваться киркой: применяя ее вместо крюка и страхуя себя, я втыкала ее в подходящий излом. Поднималась, отключив голову и сосредоточившись на технике. Но в какой-то момент, я все же вышла из альпинистского дзена и озвучила в голове тревожащий меня вопрос — на какой высоте пещера?

Взобравшись на очередной выступ, достаточно широкий, чтобы не бояться с него соскользнуть, я села перевести дух. Посмотрев наверх, не увидела ничего, что могло дать надежду на скорое окончание моего пути. Похоже, я попросту покоряю эту гору, а результатом станет мое торжественное восхождение на самую вершину, где вместо флага я воткну кирку, предварительно нацарапав ею «здесь была Маша». А, впрочем, можно же вот прям тут, на скале увековечить свое земное имя? Я обернулась посмотреть на ее поверхность, почти на полном серьезе решив оставить свой след в истории этого мира. Глаз скользнул по камню, и кое-что привлекло мое внимание. Очень знакомый символ: лепесток огонька в круге. Так, а вот это что должно значить? Я встала на колени и начала осматривать скалу внимательнее. Впрочем, даже невооруженным глазом было заметно, что вход в пещеру был именно тут. Как же я сразу не поняла?

Проем был забаррикадирован изнутри. Что ж, настало время подключать магию. Нужно запустить ее со всей дури в плиту, что была приставлена к входу изнутри. Единственное, чего я опасалась, это отдачи, которая может снести меня со скалы: в голове стрельба энергошаром представлялась чем-то сродни использованию гранатомета. От входа за счет приличной ширины выступа я могла отойти на метр, но тогда опасность сорваться была слишком велика. В результате я встала практически впритык, воткнув кирку для страховки в трещину справа от входа и крепко ухватившись рукой за древко. Закрыла глаза и настроилась на воплощение максимально энергоемкого розового шара. Обнаружив, что искрящаяся шаровая молния сформировалась у меня перед глазами, я запустила ее в скалу. Она ударила по ней и с шипением впиталась. Эффекта при этом не наблюдалось. Видимо, не получилось, нужно делать новый шар. Однако же еще один я все же не смогла бы воспроизвести ни при каких условиях: на меня нахлынула резкая слабость и, если бы не рука, сжимающая кирку, я упала бы от переутомления. Я ощущала, что внутренний источник розовых шариков опустошен, и больше в нем пока ничего не родится. Расстроиться, тем не менее, я не успела. Раздался скрежет, скала начала вибрировать. С ужасом поняла, что если толчки станут хотя бы чуть сильнее, я улечу в ущелье, однако тряска внезапно прекратилась, а плита сдвинулась с места и начала заваливаться внутрь скалы. Секунда — и проход в пещеру открылся. В воздухе летала пыль, перед глазами все плыло. Я сделала шаг, споткнулась и начала повторять недавнее действие скальной плиты — падать в открывшийся проход. Зажмурилась в преддверии удара лицом о землю, однако до нее я не долетела: чьи-то руки успели перехватить мое обессиленное тело. Похоже, в этих руках мне уже приходилось бывать — меня поймал и держал на себе Лекс. Волна сокрушительного облегчения накрыла меня — я была неожиданно рада вновь встретить своего главного хейтера.

— Маша? — раздался голос Барса. — Как ты здесь оказалась? Ты за нами пришла??

Голова кружилась, но я осознавала все, что происходит, прижимаясь к Лонгфорду, который молча, то есть вообще без комментариев, стоял изваянием и продолжал держать меня на руках. Мужчина не двигался, словно кто-то приказал ему замереть.

— Думаю да, за нами. Дарг, девочка, даже я не ожидал от тебя таких сюрпризов. Долг жизни растет, и скоро мы к тебе в рабы пойдем, чтобы его отработать, — воскликнул Ганс, посмотрев на меня, а я поняла, что фокусироваться получается уже легче.

— Почему-то меня охватила слабость, — пожаловалась я.

— Будь здесь Клык, он бы предположил, что у тебя на него такая реакция, — хохотнул Ганс в несвойственной для него манере. Что это с ним? Перенервничал, видимо. Понимаю, у меня тоже есть такое. А Барс мне все же ответил:

— Это от магического выброса. Хорошо ты, должно быть, долбанула, раз на ногах еле держишься.

Я кивнула, соглашаясь, что да, от души вложилась. Барс же, неожиданно вспомнив, спросил:

— Кстати, а где Рэн и Клык?

Я собиралась ответить, когда наконец-то ожил Лонгфорд — он еще теснее прижал меня к себе, практически лишив возможности дышать, и сказал:

— Предлагаю убираться отсюда, а все разговоры оставить на потом. Мы не знаем, кто нас сюда притащил, и когда они захотят нас проведать. Моя магия еще только начала возвращаться, поэтому не факт, что я смогу нас защитить, — сказал он, а затем, посмотрев на меня, обнимающую его за шею, спросил:

— Как ты сюда попала?

— Я забралась.

— Каким образом?

Признаюсь, этот вопрос поставил меня в тупик. В каком смысле — каким образом?

— Я вскарабкалась, — нашлась я.

— Вскарабкалась?

— Ну да, — ответила я с недоумением. — У меня кирка.

Лекс посмотрел в направлении моего взгляда и увидел кирку, воткнутую возле входа в пещеру.

— И веревка, — зачем-то добавила я, хотя мужчина ее прекрасно видел, так как она болталась на моей шее, пока я в свою очередь болталась на его. — Но веревка не пригодилась пока.

Мужчины переглянулись, а затем началась суета. Один конец моей веревки намотали на огромный сталагмит, который находился недалеко от выходы из пещеры, а другой край сбросили вниз. Она была тонкая, но приличной длины, что должно было облегчить нам хотя бы часть спуска.

— Ты идешь сразу за мной, поняла? Если что, я тебя подстрахую. Или ты можешь повиснуть на мне, я спущу нас обоих, — сказал Лонгфорд.

— В какой момент ты решил, что я не способна на спуск? — во мне взыграла задетая гордость. Спуски — это вообще мой конек, в конце концов, я не альпинист, а спелеолог. И потом, это я их спасла, а они как с инвалидом со мной.

Видимо, прочитав что-то на моем лице, Лекс пояснил:

— У тебя магическое истощение, оно воздействует и на физическое состояние, особенно с непривычки.

— Командир, ты сам истощен. А я как раз нашу девочку смогу спокойно доставить вниз, — предложил Барс, с тревогой глядя на меня.

— Я сам, — рыкнул Лонгфорд, а я поставила точку в этом споре:

— Я в состоянии двигаться самостоятельно. А уж с веревкой это будет вообще несложно. Вы проверили, выдержит ли крепеж нас всех? Или будем спускаться по одному?

— Закрепили хорошо, но все же желательно не перегружать веревку. Думаю, по двое будет в самый раз, — ответил Ганс.

Первыми начали спуск Барс и Ганс. Мы с Лексом сидели у входа в пещеру, ожидая своей очереди. Разговор никто не затевал. Командир был задумчив, время от времени даря мне пронзительные взгляды. Я сидела слева от мужчины, поэтому, поглядывая на него, видела ту часть его лица, что была лишена шрама. Профиль Лонгфорда с этой стороны был безупречен, в нашем мире его левая часть могла бы украшать рекламу дорогих машин, элитных часов или иной брендовой продукции. Правая же — портила этот идеальный образ, зато заполняла сутью. Лекс со шрамом это уже не реклама виповской продукции, это герой боевика или вестерна. Он мог быть как харизматичным главарем коза ностры, так и Робин Гудом. В обоих случаях сердца зрительниц были бы на стороне этого красавца: даже кромсай он на экране в кровавый фарш зарвавшихся конкурентов, женская аудитория только сильнее вздыхала бы, погружаясь в свои влажные мечты о нем. Да, и я не исключение. Ганса и Барса как близких друзей, я была искренне рада найти живыми, однако к Лонгфорду у меня были слишком сложные чувства, замешанные на благодарности, страхе, сексуальном влечении и обиде. Вот и сейчас: взгляд Лонгфорда прожигал кожу, мое сердце билось как сумасшедшее, а тело хотело вспомнить страсть и силу его объятий.

Через некоторое время веревка потеряла натяжение, что свидетельствовало о том, что настала наша очередь спускаться. Я обрадовалась тому, что гнетущее молчание в ожидании подошло к концу. Первым пошел Лекс, за ним — я.

— Не торопись! Нет, туда не наступай! Там не хватайся! — эти возгласы Лекса раздавались снизу, вызывая у меня исключительно раздражение.

Я делала все так, как считала нужным, и спустились мы на знакомую мне тропку без каких-либо приключений. Веревка была тонковата для рук — без перчаток я быстро начала ощущать боль от порезов, которые она оставляла. Однако спуск прошел очень быстро, веревка не доставала до земли не более десяти метров.

— Ты должна слушать, что я тебе говорю, — обратился ко мне Лонгфорд, ухватив за плечи, когда мы уже твердо стояли на земле. — Только так я смогу тебя защитить.

— С чего такая щедрость? — огрызнулась я немного по-детски. Уж очень непонятен мне был этот новый виток в наших отношениях.

— Это не щедрость, это благоразумие, — спокойно ответил мужчина.

Похоже, это благодарность за спасение его так выкрутила. Ну ничего, придет в себя, вернемся к риторике в стиле «дрянь и убийца». Мы вышли из леса к реке, где нас ждали Барс и Ганс. Оба подошли ко мне. Мой викинг обнял меня за плечи и сказал: «Малышка, благодарю тебя!», Ганс просто похлопал по плечу с фразой: «Сочтемся, графиня!». Лонгфорд же резко прервал панегирики в мою честь, предложив рассказать все, что предшествовало моему фееричному появлению. Упрашивать меня не надо было, я выложила все обстоятельно, но без лирики и отступлений.