Пророчество огня

— Я рад, что узнал тебя, несмотря ни на что.

— Я тоже, милый, я тоже.

Разговор особо не клеился, поэтому прогулка вышла молчаливая и задумчивая. Почему-то никто из боевиков не сомневался, что ритуал удастся, и я перемещусь в свой мир, меня же грызли сомнения и страхи. Не знаю, что мучило сильнее: дурные предчувствия или горечь расставания с любимым.

После парка мы вернулись в мой будуар и провели в объятиях друг друга оставшееся время. Ночью любви это назвать было сложно, скорее, ночью перед экзаменом: Лонгфорд то и дело проверял, помню ли я слова заклинания, не забыла ли я, как использовать атакующее заклинание, запомнила ли я время, когда нужно начинать ритуал. Он напомнил мне маму перед моей первой командировкой в Китай, когда я ездила с шефом переводить деловые переговоры. Мне казалось, что он вот-вот спросит, положила ли я в сумку паспорт и билеты на самолет — моя родительница отказывалась принимать факт наличия электронных билетов, заставляя каждый раз распечатывать их бумажную версию. Вспомнив о родных, я в очередной раз преисполнилась решимости покинуть эту реальность, хотя при взгляде на лицо любимого мужчины я периодически начинала сомневаться во всем на

свете.

На рассвете ко мне в комнату постучал Рэн. К этому времени я переоделась в удобные штаны и рубашку — мы с Камиллой пришли к выводу, что появляться в моем мире в средневековом платье не стоит. Выйдя в коридор, я увидела всех членов боевой звезды. Барс расстроенно подошел ко мне и обнял, Клык улыбнулся и сказал, что будет скучать. Ганс напомнил, что я единственная женщина, которая носила сапоги, предназначенные его будущей жене. Попрощавшись с тремя ребятами, я с Лексом и Рэном спустилась в подземелье. Мы быстро нашли и открыли дверь в туннель. Рэн тактично отошел в сторону, пока мы с Лонгфордом смотрели в глаза друг другу. Все было уже сказано много раз, поэтому мужчина просто взял мои руки в свои, поднес их к лицу, поцеловал и тихо сказал:

— Иди!

Он запустил одного светляка в туннель, я зашла, а за мною последовал Рэн, в то время как Лекс, глянув на меня последний раз, закрыл дверь. Я помедлила немного, а Рэн не торопил. Мне кажется, он был готов ко всему, включая капитуляцию и возвращение к Лонгфорду. Преодолев внутреннее сопротивление, я все же собралась с силами и направилась к пещере.

Когда мы дошли до основного помещения, на часах Рэна было девять: до самого ритуала оставались три часа, а нам оставалось только ждать. Все это время светляк Лекса как последнее напоминание о мужчине, которого я любила всем сердцем, висел над крутящейся инсталляцией, а мы с боевиком завороженно наблюдали театр теней. За полчаса до начала действа меня начало ощутимо потрясывать. Никто не мог гарантировать, что все пройдет хорошо, но мне уже хотелось поскорее приступить — ожидание становилось настоящей пыткой. Рэн видел мое состояние и старался, как мог, меня успокоить.

Ровно в полдень, больше благодаря выдержке Рэна, чем моим усилиям, я стояла там, где предписывала схема, — на руне огня — и читала свое заклинание. Я настолько хорошо его вызубрила, что произносила на автомате, не прикладывая для этого сколько-нибудь значительных усилий. Во время чтения мне полагалось потихоньку выпускать свою силу, чем я и занималась, полностью сосредоточившись на своей розовой субстанции.

Когда я закончила читать текст, мой резерв был практически пуст, а сила в этот раз впитывалась в центр круга и символы по его периметру. Первые минуты ничего не происходило, сколько бы мы с Рэном не всматривались в скульптуру и начерченный круг. В какой-то момент я уже готова была признать поражение, однако постамент вдруг начал крутиться гораздо быстрее, разогнавшись в итоге до такой степени, что вращение невозможно было уловить глазом. Картины на полу меняться перестали. Вместо них появилась и постепенно росла тень рогатого чудовища с крыльями. Самого физического тела я пока не видела, но очертания на полу подтверждали, что мы больше не одни.

Меня затрясло от ужаса, когда в круге из пустоты материализовался уже вполне объемный силуэт: бесплотный и прозрачный, он постепенно начал обретать краски. Спустя пять минут перед нами стоял огромный монстр, сила которого давила на голову и затрудняла дыхание. Демон, а не узнать его было сложно, возвышался над нами на пару метров. Его тело состояло из сплошных мускул, а кожа переливалась разными цветами, которые то сливались в единый — красный, желтый, белый, черный или зеленый, то вновь распадались на множество разных оттенков. Звериные глаза алого цвета светились, пальцы монстра венчали длиннющие когти, похожие на ножи, а изо рта торчали внушительные клыки. При взгляде на него возникало два противоречивых ощущения: с одной стороны ты видел живое, из плоти и крови существо, а с другой — словно наблюдал за мерцающим призраком, очертания тела которого постоянно менялись, находясь в вечном движении.

Я растерялась, так как сценарий, разработанный нашей командой, несколько отличался от смерти в лапах чудовища.

— Это Заргас, — сказал Рэн, и я с недоумением уставилась на мужчину, не имея представления, что мне делать с этой информацией. Хотела задать вопрос боевику, но демон, осмотревшись и сложив крылья, вдруг заговорил:

— Дочь моя, с какой целью ты позвала меня?

Я задрала голову и попала под прицел алых глаз с вертикальным черным зрачком.

— Твоя дочь?

— Ты сомневаешься?

— Нет, мне говорили, что моя печать…

— Я дал тебе ее, потому что в этот мир пора вернуть баланс, но для этого так мало достойных.

— А я достойна? Почему?

— Я так решил.

— Но я хотела вернуться домой, в свою реальность.

Демон задрал голову и захохотал, отчего в пещере случилось небольшое землетрясение.

— А чем тебя не устраивает эта? — насмеявшись, спросил он.

— Я не принадлежу этому миру.

— Мир считает по-другому, оказывая тебе услугу за услугой.

— Но я провела ритуал перехода в другие миры.

— Когда? — удивился демон.

— Сейчас, — раздраженно ответила я. Меня бесила его манера говорить со мной как с сумасшедшей, и я потихоньку теряла и страх, и терпение одновременно.

— Ты вызвала меня из моего мира — да, это так.

— Так! Стоп! А как же книга, ритуал? Перенос?

— У тебя все получилось! Я — тут!

— Нет! — в ужасе воскликнула я.

— Да, — опять захохотал Заргас.

— А другие ритуалы есть? Мне нужно домой!

— Других нет! Зачем тебе другой? Тебе все удалось!

И тут вмешался Рэн, прервав этот идиотский непонятный мне разговор.

— Я слышал, что при вызове демона можно попросить выполнить одно желание. Кажется, именно для этого вас и вызывают…

— И где ж ты это слышал? — проворчал демон, но спорить не стал, всего лишь раздраженно дернул хвостом. — Можно. Дочь моя, хочешь желание загадать?

— Да, я…

— Погоди, я знаю. И сейчас тебе кое-что покажу.

Демон расправил крылья, махнул ими пару раз, подняв в воздух кучу пыли. Сделал он это не просто так, пыль замерла, сформировав довольно плотный завес, по которому словно на экране в кино понеслись картинки. Присмотревшись, я поняла, что вижу своих родителей. Вскрикнула, бросившись вперед, но остановилась, пролетев сквозь изображение и чуть не впечатавшись в тело Заргаса.

— Я ценю твое желание пообниматься, но, давай, оставим это на потом, — съязвил рогатый.

Я отошла назад и вновь посмотрела на импровизированный экран. Мама и папа сидели за столом в нашей квартире, они смеялись, с кем-то увлеченно разговаривая. Я узнала столовый сервиз, из которого они ели; на заднем фоне просматривалось наше семейное фото, сделанное во время семейного отдыха на Алтае. Непрошенные слезы хлынули из глаз — я даже не понимала, насколько соскучилась. Но вдруг магический объектив навели на собеседников моих родителей. Увиденное повергло меня в шок: напротив них сидел Максим, который прижимал к себе светящуюся от радости меня… Марисса была моей копией, только чуть пухлее и тем самым женственнее, в то время как я, худощавая по натуре, в этом мире высохла вконец и никак не могла вернуть себе ни грамма даже на дворцовом питании. Все съедали нервы. И любовь.

— Твои родители счастливы, их дочь с ними. Знай это, прежде чем ты загадаешь свое желание.

— Но я хочу…

— Постой, я не все тебе показал.

Демон опять махнул крыльями, вновь собирая пылевой экран, и я увидела совсем другую картину. Перед глазами появилась площадь, в центре которой была сооружена сцена. На ней находились трое мужчин: король, герцог Норман и Лонгфорд. Норман и Лекс держали мечи на изготовку, при этом Лонгфорд прикрывал собой монарха. Александр тоже вытащил клинок и встал в стороне, в то время как мужчины сошлись в яростном поединке. Бой продолжался несколько минут, Лекс явно загонял Нормана, обладая преимуществом в силе и ловкости — в этом заключался его магический дар. Все испортил Александр, который зачем-то решил помочь Лексу и бросился на Нормана со спины. Тот увернулся, а Лекс не ожидая удара от короля, не ушел с его траектории. Возможно, оплошности Лекса способствовала и клятва верности, из-за которой боевик не мог причинить монарху малейший вред. Причина не важна, главное результат: меч Александра воткнулся в грудь моего мужчины! Монарх в ужасе закричал, в то время как Норман воспользовался паузой и проткнул сердце Александра насквозь. Изо рта короля вместо криков хлынула алая кровь. Лонгфорд и монарх упали, поверженные, в то время как Норман поднял руки в знак своей победы. Я закричала и, зажав рот руками, простонала: