Пророчество ведьм или тайна одной татуировки

Деревня была совсем небольшой, всего три улицы, и с годами становилась только меньше, ширилось только местное кладбище. Деревню со всех сторон окружали только унылые торфяные поля, рядом не было леса или озера, которые мотивировали бы повзрослевших детей приезжать почаще. Жители старели и умирали, их дети вырастали и уезжали в город в поисках лучшей жизни, деревенские дома превращались в летние дачи. Белорусские деревни зимой вообще представляют из себя очень тягостное зрелище, хорошо, что сейчас май, картинка, конечно, не лубочная, но в целом ничего, живописно. Сады цветут, закрывая собой потрескавшийся шифер крыш, некошенная трава маскирует покосившиеся заборы, а роскошный оранжевый закат придает настроению волшебный флер ностальгии.

– А вот и наш дом, – показала Нина рукой куда сворачивать.

Дом был старый, но любимый. У Нины сжалось сердце. Здесь ей был знаком каждый куст, каждый камень. Все выглядело вроде бы так, как и в детстве, когда бабушка еще была жива, но только гораздо меньше. Как будто девушка выпила зелье из сказки «Алиса в стране чудес» и выросла в размерах. Забор, казавшийся ей ранее таким высоким и непреодолимым, сейчас как будто присел, дом съёжился, а двор, который в детстве вмещал всю игровую вселенную, сузился до нескольких дорожек и покосившегося стола со скамейками.

– Мило, – сказал Варган выходя из машины, оглядываясь по сторонам и разминая затекшие ноги.

Нина зашла в калитку, закрытую на простой металлический крючок, присела на карточки перед ступеньками крыльца. Достала из кладки один кирпич, за которым, как она знала, тетя прятала запасные ключи от дома и ворот. Ключи оказались на месте, Нина открыла тяжелые ворота, чтобы Варган смог въехать во двор и припарковать машину под навесом.

В доме пахло пылью и одиночеством. Нина ходила по комнатам, рассматривала старую мебель и ковры, которые были на своих местах, наверное, еще со времен постройки дома. По крайней мере Нина видела их в детстве, и уже тогда они не были новыми. Она включила в розетку холодильник, который довольно заурчал и разместила на его полках продукты. Рюкзак с вещами принесла из машины и кинула на диван. Варган был где-то во дворе: пошел осматривать сад, огород и хозяйственные постройки, изучал диспозицию, как он выразился. Нина принесла воды из колодца и поставила кипятиться воду в чайнике. Присела на старенькую вытертую тахту возле окошка и задумалось о том, кем была и как жила ее бабушка.

Тогда в детстве она не замечала ничего необычного. Знала только, что бабушка умеет зубную боль заговорить, ночные кошмары отшептать, потерянные вещи найти, ну и еще по мелочи. К ней за помощью нередко обращались и соседи, но бабушка этого не любила и помогала только если совсем никак нельзя было отказаться. А благодарность за свои услуги принимала исключительно на словах. При чем этот вопрос был для нее принципиальным. Как сейчас поняла Нина, бабушка не хотела распространять вокруг себя славу целительницы и видеть нескончаемую очередь страждущих у себя под окнами днем и ночью.

Однако, бабушка была ведьмой, при чем как выяснилось ведьмой сильной и в своих кругах довольно известной, но жила затворницей. Почему? Девушка пыталась вспомнить, что-то необычное в ее рассказах о себе, о своем прошлом – но ничего важного не припоминалось. Бабушка была вдовой и сиротой, о своей семье никогда ничего не рассказывала, а Нина и не расспрашивала, думая, что это болезненная для нее тема.

– О, чаёк! Очень вовремя, – прервал ее размышления Варган, заходя в дом. – У вас отличный яблоневый сад. А цветет как! Запах стоит просто сумасшедший. Бери кружку с собой, будем там ужинать.

Варган поискал в буфете чай. Нашел жестяную коробочку с нарисованным оранжевым слоном. Открыл, принюхался – остался доволен.

– Хорош чаек, похоже индийский, крупнолистовой. Не люблю пакетированный, даже дорогой, мне все время кажется, что туда насыпают только пыль с телеги, на которой чай возили.

Нина улыбнулась, подала ему чашки. Он засыпал в них крупные коричневые листья и залил кипятком. Они вышли на двор, поставили кружки на старый деревянный стол. От кружек поднимался пар красиво подсвеченный закатным солнцем.

– Тихо здесь, – сказал молодой человек окидывая глазами двор. Улицу отсюда было почти не видно, обзор закрывали деревья и кусты.

– Тихо потому что пусто, – с грустным вздохом сказала Нина, подходя к калитке и рассеянно срывая зеленый лист с куста, растущего возле ворот. Огромный куст сирени готовился в скором времени зацвести. Жаль, Нина не увидит. В последние годы он очень разросся и цвел всегда очень красиво, густо распуская крупные бордовые грозди во все стороны. Нина помнила, как бабушка ругалась с мамой, не разрешая его стричь, хотя он объективно мешал открываться воротам.

– Ну это сейчас пусто, потому что в доме постоянно никто не живет, ну а когда-то здесь жила целая прорва нечисти. Я походил по двору, посмотрел, кого можно расспросить. Сейчас уже никого, но когда-то в доме точно жила Воструха, а на заднем дворе точно жил Дворовой.

– Кто-кто? – удивленно переспросила девушка.

– Воструха – это тип известного вам по сказкам домового, но только женского пола. Живет в доме за печкой или в погребе, по хозяйству управляться помогает, если с ней ладить. А Дворовой – это дух-хранитель двора и хозяйственных построек. Днём он может принимать вид змея с петушиной головой и с гребнем, а ночью становится похож на хозяев дома. Не верю, что ты их не видела, должна была сталкиваться в детстве постоянно, ну или бабушка тебе очень ловко глаза отводила. А может и амулет какой у тебя был, про который ты и сама не догадывалась.

– Ну знаешь, змею с куриной головой я бы не пропустила.

– Ну хорошо, не змею. Он мог быть, например, в облике непомерно дерзкого петуха. Не помнишь у бабушки такого?

– Петух точно был. Мне он в детстве казался просто огромным и очень злым. Я его боялась – жуть! Бывали случаи, когда он по двору за мной гнался и в ноги клевал. Я жаловалась бабушке много раз, она выходила ругала его, грозилась на бульон пустить, но выполнять свои угрозы не спешила.

– Ну. А я о чём. Пойдем покажу кое-что, – и с этими словами он пошел на задний двор, увлекая за собой девушку.

Остановился Варган возле не большого блочного сарайчика, который сейчас пустовал, но много лет назад использовался как курятник. Почти вплотную к нему примыкал хлев. В хлеву бабушка держала корову, нескольких овец и три клетки с кроликами. Между стенами двух построек Варган показал ей на подвешенную к крыше большую разлапистую еловую ветку, не понятно, как там оказавшуюся.

– Вот смотри и вспоминай, здесь всегда была эта ветка или нет?

– Понятия не имею, – задумалась Нина, – скорее всего да, но, если честно, я сюда никогда не заглядывала.

Нина легонько коснулась пальцами сухих оранжевых иголок, те частично посыпались на землю.

– Это называется «матошник» – жилище Дворового. В то время ветка была постоянно живой и зеленой, ты бы очень удивилась если б обратила на это внимание. А сейчас Дворовой ушел, вот ветка и ссохлась.

Девушка поджала губы и обхватили руками свои плечи, ей стало не по себе. Такой знакомый до каждой мелочи дом, оказался на самом деле полон тайн и загадок.

– А Дворовой он злой по натуре?